Король спросил полушутливым тоном, однако молодые люди отлично поняли, что он вовсе не шутит...

— Когда возможно проявить отвагу, нужно проявлять её! — ответил Луи. — И мы приехали сюда не любоваться крепостными стенами.

— Достойно! — усмехаясь, проговорил Филипп. — Достойно, ничего не скажешь. — Ну так вот, рыцари, мы с моим дорогим братом королём Ричардом только что обсудили все возможности покончить с этой тяжкой осадой и наконец взять Акру, без чего невозможно двинуть войска дальше, к Иерусалиму. Мы же не можем оставить позади себя вражеский гарнизон и крепость, из которой всегда могут ударить нам в тыл! Осада идёт много больше года, и ради неё положены уже тысячи и тысячи жизней, а значит, мы тем более не в силах отступить. Любезный брат! — это относилось к Ричарду, тоже сидевшему в кресле с большим листом бумаги, развёрнутым на коленях. — Расскажите о своём замысле.

— Да он, собственно, не совсем мой! — Львиное Сердце пожал плечами и кивнул в сторону сира Седрика, скромно стоявшего в стороне. — Вот этот старый богатырь сегодня напомнил мне об одном неплохом способе брать крепости.

— Вы и сами его знаете, мессир! — воскликнул Седой Волк. — Я лишь решился предложить в этом свою помощь — у меня в этом деле есть опыт: я и во втором крестовом походе участвовал, и много раз осаждал и штурмовал всякие твердыни. План ваш, а я готов вместе с этими юнцами ещё раз испытать судьбу. Не то в этом лагере можно скиснуть, танцуя под сарацинские дудки.

— Ладно! — махнул рукой Ричард. — Чей план — неважно, лишь бы он сработал. Идите сюда и посмотрите, — он рукой поманил к себе молочных братьев и указал на развёрнутый лист. — Вот это — Сен-Жан д'Акра.

На листе была очень точно изображена крепость, со всеми пропорциями, с рисунком стен и укреплений. Причём изображений было два — с одной и с другой, «сухопутной» стороны цитадели.

— А я и не знала, что ты так хорошо рисуешь! — глядя через плечо сына, воскликнула Элеонора Аквитанская. — Да и крепость ты видишь всего несколько дней. И так нарисовать по памяти!..

— Это называется хорошо? — усмехнулся король, стараясь не показать, что ему приятна похвала матери. — И не по памяти вовсе. После разговора с сиром Седриком я сел на коня и объехал стены с разных сторон, временами делая остановки и рисуя на чём попало — пришлось класть лист на камни, на седло... Сарацины взбесились: я ведь крутился у них под самым носом. Стрелами достать не смогли, так даже вылазку сделали — выскочили человек семь. Ну, там и остались.

— Так вот, как тебя лихорадит! — прошептала сквозь зубы королева. — Был сумасшедшим, сумасшедшим и остался!

— Мне сегодня лучше, — тем же шёпотом отозвался Львиное Сердце (он не хотел говорить о том, что тоже подхватил лихорадку). — Итак, стены Акры неприступны, крестоносцы убеждались в этом не раз. Граф Анри Шампанский, которого мой брат Филипп специально позвал на совет, вложил год назад громадные деньги в сооружение осадных башен, но они были сожжены, как и многие другие штурмовые приспособления. Даже тараны пришли в негодность от долгого употребления, а изготовить новые нелегко — в здешних местах мало пригодного для этой цели дерева. И вот сир Седрик Сеймур напомнил мне, что любые неприступные стены можно разрушить, если умело подвести под них подкопы.

— Вот как! — хором воскликнули оба молодых рыцаря, изумлённо посмотрев сперва на короля, затем на Седого Волка. — Разве такое возможно?

— Смотря где, — ответил Ричард. — Если бы земля здесь была каменистая, мы бы и за год не достигли цели. Но почва мягкая, кроме того, город стоит прямо на берегу моря, и в земле много подземных источников, которые её разрушают.

— И вы предполагаете, что можно прорыть подземный ход и проникнуть в город? — спросил с любопытством граф Анри.

Ричард рассмеялся.

— Некоторые считают, что я сумасшедший. Моя матушка, к примеру. Возможно, это и так. Но я не до такой степени безумец, чтобы предложить подобное. Если каждое движение под стеной с нашей стороны сарацины замечают и сразу же отвечают стрелами, камнями, боевыми вылазками, то неужто они не заметят, как с внутренней стороны их стен появятся кротовые дыры! Да первых же, кто из такой дыры высунется, сразу проткнут копьями! У меня была мысль о ночном проникновении, однако ночью стены освещены факелами, да и вырыть ход бесшумно никак нельзя — в любом случае услышат. А вот подрыть, скажем, одну из башен так, чтобы её стены дали трещины и стали оседать, можно вполне.

— Ничего себе! — воскликнул изумлённый Эдгар. — Такие мощнейшие башни...

— Чтобы их обрушить, надо точно рассчитать, где и как рыть, — вмешался Седрик, незаметно подошедший ближе и благодаря своему росту хорошо видевший рисунок через головы остальных. — У этих стен есть один недостаток: они строились в разное время, надстраивались, утолщались, и разные части кладки дали из-за этого неравномерную осадку. Я тоже выезжал к крепости и сразу приметил трещины, идущие снизу вверх — верный признак того, что основание стен держит их уже недостаточно плотно. Подкопы могут усилить эту самую осадку, и тогда месяца не пройдёт — одна из башенок рухнет.

Ричард Львиное Сердце слушал старого рыцаря, глядя на него с почтением, не прерывая его слов. Когда Седрик умолк, король бросил взгляд на Филиппа-Августа:

— Вы согласны, брат мой, что план разумный?

— Он кажется невероятным, но я готов поверить, что это возможно! — ответил король Франции. — Но как его осуществить? Ведь сарацины не станут спокойно смотреть, как мы роемся у них под стенами.

— А для этого, — воскликнул Ричард. —