– Кто бы говорил! – смеется Сюзанна. – Это что за натюрморт?

Зал снова хохочет, на этот раз ища глазами Валентина Ваганова. На фото он в белой рубашке и смокинге развалился на скамейке на палубе прогулочного судна-ресторана и спит беспробудным сном. Образ дополняет початая бутылка виски.

– Вот сволочи, подстава! – сквозь зубы прошипел Вэл. – Я даже не был пьян!

– Укачало, – с пониманием кивнула Сюзанна.

– Бутылку я с собой точно не таскал. Просто вышел подышать.

– Это когда было?

– Незадолго до твоего приезда. Я просил Палыча, чтобы он вызвал тебя раньше, тогда ты успела бы на вечеринку. Но он уперся. Пришлось грустить одному.

– Да, интересные фотографии. – Сюзанна вскинула брови и поймала губами трубочку своего коктейля.

– Страх потеряли совсем, – со злостью проговорил Вэл.

– Да ладно, расслабься, – наморщила симпатичный носик Сюзанна. – Всем же весело.

– Я вообще-то теперь почти для всех шеф, так что пусть уссываются над кем-нибудь другим.

Тренькнул брошенный на барную стойку телефон. Сообщение от Аглаи. Вэл быстро взял телефон в руки. «А у меня еще вот такое фото есть». Он лежит голый на кровати, а Аглая сидит рядом в кружевном белье и чулках, накинув его смокинг. «Будем дальше веселить народ? Если нет, сейчас же приезжай ко мне. Адрес и код домофона – на твоем жетоне. Дверь открыта».

Вэл повернулся к Сюзанне и спросил, где лотерейные жетончики. Она, увидев, как он переменился в лице, пошарила в маленькой сумочке и достала смятые бумажки. Вэл забрал обе и положил их в карман. Поцеловал Сюзанну в губы и стремительно ушел не оборачиваясь.

4

Странно, но больше всего его сейчас волновало то, когда он сможет вернуться обратно к Эле. Полчаса до «Коломенской» из центра с учетом пробок, обратно чуть быстрее – минут двадцать. Итого – минимум час только на дорогу. Это непозволительно много. Еще неизвестно, что на уме у Аглаи. У Мики в голове царил сплошной туман, порожденный шоком, и не было ни одного предположения.

Сев в такси, он немного успокоился. Скорее всего, Аглая просто решила неудачно пошутить. Может, забыла что-то дома и попросит его привезти. Он судорожно проверял телефон в ожидании нового сообщения. В итоге не выдержал и написал: «Я уже в пути. Мне нужно вернуться как можно скорее. В чем дело?» Нет ответа. Что она возомнила о себе?! Это месть или розыгрыш?

Фотография, на которой он сидит в ее кухне – пьет кофе после бурного секса. Фотография, сделанная тайком. А потом еще одна, сделанная, когда он задремал. Он никогда не оставался у нее до утра, но один раз отключился на несколько минут. А она воспользовалась моментом. Было ли это случайной шалостью или заранее спланированным компроматом?

На секунду его охватила паника: а с чего он взял, что его грязный поступок сошел ему с рук? Внезапное предчувствие, что все только начинается, заставило его желудок сжаться. И хотя он привык отвечать только за себя, его мысли невольно перенеслись к Дэну и Вэлу. Нет, раз он один направляется сейчас в сторону квартиры Аглаи, значит, дело касается только их связи.

Вообще, гадать было лень и противно. Неприятно осознавать, что на свете есть что-то, способное так легко заставить его делать то, чего ему делать совсем не хочется, а именно – стремительно направляться прочь от единственного места, где он должен сейчас находиться, рядом с Элей. Мало того, что оно сейчас пустует, так, скорее всего, она уже начала волноваться… Точно. Сообщение от нее с вопросом: «Ты где?» А следом: «Дэн тоже уехал. И Вэла не видно».

Мика вышел из такси. Направляясь к нужному подъезду, он увидел, как напротив паркуется белый «Мерседес» Дэна. Он, наверное, единственный из всех гостей, кто приехал на бал за рулем. И не прогадал, хотя, видит бог, не предполагал внеплановых выездов. Несмотря на спешку, Мика остановился у входа в подъезд и подождал, пока Дэн припаркуется. Невольно он оглядывался по сторонам, ожидая появления Вэла.

– Подождем? Или пойдем? – спросил он у бледного, как снег у них под ногами в свете уличного фонаря, Дэна.

– Что? – выдавил Дэн.

– Вэла будем ждать?

– А если он уже там? – не подумав, но на удивление «впопад» ответил Дэн.

– Все возможно. Но я вроде бы ушел с бала первым. А ты?

– Не знаю, – Дэн потер лоб. – Вторым, наверное.

– Пошли.

Мика достал лотерейный жетон и набрал на домофоне комбинацию цифр, накорябанную ручкой на картонке.

В лифте Мика спросил:

– Тебе тоже пришла фотка?

– Да.

– Такого плана? – Мика показал свою.

– Хуже, – ответил Дэн и скривился, готовый расплакаться. – Если она выведет это на экран…

– Не выведет.

– Она психопатка. И мы еще не знаем, что у нее на уме.

– Это диагноз?

– К сожалению, я его слишком долго игнорировал. Да, это не просто слова. И это хуже, чем сумасшествие. Психопаты знают, что делают. Они хитроумны и расчетливы.

– Паниковать заранее тоже не стоит, – философски заметил Мика, выходя из лифта.

– Ничего хорошего нас точно не ждет. У меня плохое предчувствие и неприятное ощущение, что в силу профессии я знаю больше, чем ты. И впервые в жизни меня это не радует.

– Мы сами виноваты, никто не заставлял нас снова с ней спать. – Мика решительно шел по общему коридору.

– Это уж точно. Но я про тебя не знал. А ты про меня? – Дэн старался от него не отставать.

– Даже в мыслях не было.

– Может, Вэл воздержался, поэтому его и нет?

– Посмотрим. Но на балу его тоже нет.

Дверь в квартиру Аглаи была открыта, внутри везде горел свет. Мика поймал себя на том, что его впервые пугает не темнота, а яркое освещение. Как будто ему предстояло выйти голым под свет прожекторов. Здесь о нем знали больше, чем следует. Он чувствовал себя уязвимым. Но при этом он осознавал, что держится куда лучше Дэна.

Прежде чем обойти квартиру, Мика понял, что, кроме них, здесь никого нет. Гостиная выглядела приветливо, только диван почему-то был разложен и почти упирался в гипсокартонную перегородку со встроенным телевизором. На журнальном столике стояли бутылка Moet и ваза с фруктами, рядом лежали пульт и флешка.

– Ты давно прекратил с ней отношения? – спросил Мика.

– Да какие там отношения? Мы тупо трахались в течение месяца. Это было еще летом. Все началось с того, что она заявилась в мой офис, уселась на стол и раздвинула ноги.

– Но потом ты сам стал приезжать к ней?

– Да. Когда больше некуда было ехать, как мне казалось. Бывало, Надя прямым текстом заявляла, чтобы я не приходил домой.

– Ты же знаешь, что это означало на самом деле?