– Что такое, малыш? – Ваймс протянул руку к дракончику. – Желудок расстроился?

Кожа дракончика вздымалась, как будто внутри вовсю работал небольшой объект тяжелой индустрии. В «Балезнях Драконов» о таком явлении не говорилось ни слова. Из раздутого живота доносились звуки, подобные которым можно услышать, находясь неподалеку от района сложных боевых действий, происходящих к тому же в зоне землетрясения.

Плохо дело. Сибилла Овнец говорила, что за питанием дракона нужно очень внимательно следить, поскольку даже небольшое желудочное расстройство может привести к тому, что потолок и стены украсятся жалкими ошметками чешуйчатой кожи. Однако за последние несколько дней чего только не было – и холодные пиццы, и останки страшных окурков Шноббса… Да и вообще, надо признать, Эррол ел более или менее все, что ему заблагорассудится. То есть ел все, что попадалось на пути, – судя по состоянию помещения. Не говоря уже о содержании нижнего ящика.

– Не очень-то хорошо мы за тобой смотрим… – Ваймс почесал в затылке. – Обращаемся с тобой, как с собакой.

Он задумался над тем, какое воздействие резиновые бегемоты-пищалки оказывают на пищеварение.

До Ваймса вдруг дошло, что отдаленные аплодисменты перешли в вопли ужаса.

Он странно посмотрел на Эррола, улыбнулся невероятно зловещей улыбкой и поднялся.

До его слуха доносились звуки, которые обычно издает охваченная паникой, бегущая толпа.

Ваймс нахлобучил видавший виды шлем и залихватски хлопнул по нему. Затем, напевая безумную мелодию, прогулочным шагом вышел на улицу.

Некоторое время Эррол лежал не шевелясь. Затем, приложив неимоверные усилия, полувыполз, полувыкатился из ящика. Из наиболее массивной части его мозга, той самой части, которая контролировала пищеварительную систему, поступали странные сигналы. Мозг требовал чего-то… чего-то неизвестного. К счастью, он с успехом и в мельчайших подробностях растолковал свои требования сложным рецепторам, расположенным на огромных ноздрях дракончика. Они раздувались, подвергая содержимое комнаты тщательному анализу. Голова Эррола повернулась и чуть наклонилась.

Дракончик прополз в угол и, выказывая явные признаки удовольствия, принялся поедать жестянку Моркоу, в которой тот держал полировочную жидкость для лат.

Ваймс шагал по улице Мелких Богов. Навстречу ему сломя голову неслись потоки людей. От Площади Разбитых Лун валил дым.

Чудовище устроилось посреди площади – прямо на останках церемониального помоста. Судя по морде, дракон был вполне доволен собой.

От трона не осталось даже следа. Как и от того, кто его занимал, – хотя не исключено, что тщательная судебная экспертиза горстки древесного угля помогла бы найти ключ к разгадке этой тайны.

Чтобы устоять под напором панически бегущей толпы, Ваймс уцепился за лепной фонтан. Все отходящие от площади улицы были забиты телами. Молчаливыми телами. Люди больше не тратили сил на крик. Их вела вперед непоколебимая смертельная решимость оказаться где угодно, только не здесь.

Дракон распростер крылья и вальяжно захлопал ими. Люди в задней части толпы восприняли это как сигнал карабкаться по спинам впередистоящих и спасаться, перепрыгивая с головы на голову.

Не прошло и нескольких секунд, как площадь полностью опустела. Остались только самые глупые и те, кто окаменел от ужаса. Даже сбитые с ног и затоптанные толпой предпринимали отважные попытки ползти к ближайшей улице, ведущей прочь от площади.

Ваймс огляделся. Кругом валялись сорванные флаги – пару гирлянд с аппетитом жевал престарелый козел. Жевал и все не мог поверить своей удаче. В некотором отдалении угадывался силуэт Себя-Режу-Без-Ножа Достабля. Стоя на четвереньках, тот пытался восстановить содержимое своего лотка.

Сбоку от Ваймса маленький мальчик неуверенно помахал флажком и прокричал «Ура!»

Затем воцарилась тишина.

Ваймс наклонился к ребенку.

– Пожалуй, тебе лучше будет пойти домой, – сказал он.

Мальчик, прищурившись, покосился на него.

– Ты стражник? – осведомился он.

– Нет, – Ваймс слегка оторопел. – И да.

– Слушай, стражник, а что случилось с королем?

– Э-э. Наверное, отправился отдохнуть.

– Моя тетя говорит, от стражников лучше держаться подальше.

– Тогда, может, тебе лучше отправиться домой и рассказать ей, как послушно ты себя вел?

– А еще моя тетя говорит, что если я буду плохо себя вести, то она посадит меня на крышу и позовет дракона, – мальчик был явно настроен поговорить. – И он съест меня, начиная с ног, так чтобы я все время видел, что он делает.

– Почему бы тебе не пойти домой и не сказать своей тетушке, что она воспитывает тебя в соответствии с лучшими анк-морпоркскими традициями? – предложил Ваймс. – Давай, беги.

– Тетя говорит, что он будет пожирать меня и я буду слышать, как хрустят мои косточки, – радостно сообщило дитя. – А когда он дойдет до головы, то…

– Так вот же он! – закричал Ваймс. – Тот самый огромный дракон, который будет с хрустом тебя пожирать! А теперь спасайся быстрее!

Ребенок посмотрел на чудовище, что сидело на поваленном помосте.

– Я еще не видел, чтобы он кого-нибудь схрумкал, – пожаловался мальчишка.

– Значит так, либо ты сейчас уберешься отсюда, либо узнаешь, что такое получить от меня подзатыльник.

По-видимому, это послужило достаточно веским доводом. Мальчик понимающе кивнул.

– Ладно. А можно еще раз крикнуть «ура»?

– Можно. Но только один раз, – разрешил Ваймс.

– Ура.

«Ох уж это мне наблюдение за общественным порядком…» – подумал Ваймс. И высунул голову из-за фонтана, чтобы повнимательнее рассмотреть дракона.

– Что бы ты там ни говорил, а я все равно считаю, это великолепный экземпляр, – пророкотал откуда-то сверху знакомый голос.

Ваймс задирал голову, пока его взгляд не остановился на фигуре, пристроившейся на краю верхней чаши фонтана.

– Ты обратил внимание, – заметила Сибилла Овнец, сползая по древней статуе и обрушиваясь на землю прямо перед Ваймсом, – каждый раз, когда мы встречаемся, тут же появляется дракон? – Она лукаво улыбнулась. – Словно дивная мелодия, сопровождающая наши встречи. Или что-нибудь в том же роде.

– Он просто сидит, – торопливо прервал ее поэтические восторги Ваймс. – Сидит и смотрит по сторонам. Как будто чего-то дожидается.

Дракон сморгнул – неторопливо, с доисторическим терпением.

Все улицы, ведущие от площади, были забиты народом. Вот он, анк-морпоркский инстинкт, подумал Ваймс. Убежать, а потом стоять и ждать, не произойдет ли с твоим ближним что-нибудь интересное.

В груде обломков рядом с когтем дракона что-то зашевелилось. Покачиваясь, из обломков показалась фигура верховного жреца Слепого Ио. С его мантии дождем сыпались пыль и щепки. В одной руке он все еще сжимал эрзац-корону.