взорвать помещение с дочерью Альмахана Людмилой, после чего скрылся. При этом ни на одной из камер этого человека не оказалось, а так же он как-то сумел заблокировать ряд сильных преподавателей, как на Созвездии, так и Галактике. Поэтому всё очень серьёзно и нет времени на торг. Да, я изучил твой психологический портрет сразу, как только мне передали твоё дело. По семейным причинам.

— У меня уговор. Скидка 50 % и никакой свадьбы с Лерой, — быстро сказал я.

— … Я же говорил, сейчас не про это, — произнёс мужчина.

А мы прошли по лабиринту из летающих вагончиков и вышли к поляне, полностью покрытой белыми прямоугольниками, на которых лежали светящиеся объекты прикрытые простынями.

Я остановился и быстро рванул за угол крайнего транспортного средства.

— Я боюсь крови. Ладно, кровь, тут же минимум двести человек. У меня лун максимум на сотню, — выдавил из себя я.

— Луны можно и пополнить. Упадёшь в обморок, подниму. Захочешь сбежать, пойму, но остановлю и заставлю продолжить. Тебе же лучше делать всё добровольно, мальчик, — с появившейся сталью в голосе сказал Ушаков. — Тот, кто это сделал всего за двадцать минут, всё ещё на свободе. И мне нужно лицо, магия или хотя бы истинный силуэт.

— Почему кроме нас тут нет никого?

— Твой дар засекречен.

— Почему? — решил я уточнить, пока двинулся к ближнему телу.

— Всё потом.

— Понятно, но я должен признаться, что мои знания о даре весьма скудны. Я не могу точно быть уверен в том, есть в этих телах духи, так как они погибли не здесь. Ранее я видел разумных призраков, кто-то был у места своей смерти, иные нет. А только монстры оставались в телах, — начал я быстро тараторить.

— Мы применили зелье, что привязывает душу к телу. Это тёмная магия, за которую нам ещё держать ответ, поэтому только сутки, дольше нельзя по правилам церкви и совести.

— Стоп, то есть они не смогут подняться в виде фантомов? — ужаснулся я, а моя фантазия начала показывать ужасных зомби.

— Я об этом не подумал. С обычными некромантами была бы вероятность создать разумных зомби, но шансов при этом было бы мало. В каком радиусе ты поднимаешь?

— Точно не знаю. У меня не было возможностей на измерение, но метров десять-двенадцать, кажется, — сказал я примерно.

— На каком типе целей?

— Разные, в основном Рядовые. Разумный фантом метров восемь.

— Маловато, но для Спутника со столь низким числом лун, на фоне которого моя слабенькая племянница просто рекордсменка, сойдёт. Будем работать по одной цели. Так будет проще контролировать и твою энергию. Примени на ближнем.

— Воплотись! — произнёс я, а в следующий миг меня прошиб пот.

Целительница Лёвина поднялась сквозь белую простыню, осуждающе посмотрела на Ушакова, затем обрела временную плоть и опустилась на траву.

— Вы — чудовище! Мало того, что я умерла, так вы заперли меня в моём изуродованном теле, пока надо мной висит воронка! Монстр, демон, идиот! — прокричала девушка.

— Гражданка Лёвина, Вы были убиты вчера. Я глава ТК по Д.А. Мы расследуем это дело в целях отмщения и пресечения. Опишите: запомнили ли Вы преступника? — произнёс зелёнобородый, но от него пошла волна непонятного мне холода.

— Н-нет… — произнесла воплощённая душа.

— Развей, — скомандовал бездушный мужчина.

— Как? — не понял я.

— Да, зачем? Оставьте меня в виде нежи… — начал Лёвина, но её накрыл свет, а затем она улетела в светлую воронку, что возникла над ней.

— Если ты умеешь воплощать, то можешь и развеивать. Это как вход и выход. Если бы эта душа продержалась дольше, то захотела бы остаться в виде постоянной нежити. Ты на это не способен, а вот попытаться забрать наши силы могло прийти в её голову. И не потому что она злая, а из-за инстинктов. Так что по моей команде забирай луны назад. Достаточно сказать: отмена.

— Ладно, — пробормотал я. Радости от получения новой информации не было и капли. Я был на грани обморока и всячески старался эту границу не пересекать. — Сколько осталось?

— 217, если не найдут кого-то ещё в ходе поисков.

Я подошёл к следующим носилкам или столику, не знаю что это.

— Воплотись! — произнёс я.

Из-под простыни показался незнакомый мне мужчина с автоматом за спиной. Воплотился он точно так же, как ранее Лёвина, только спрыгнув на траву.

— Сержант Боёв, второй взвод охраны московской Академии, государь! — отчитался тот.

— Ты мёртв, боец. О твоей семье позаботятся. Вспомни момент своей смерти и первую память послесмертия, — сухо произнёс Ушаков, а спустя мгновение произнёс мне, — развей.

Я выполнил приказ и двинулся дальше, но спросил:

— Вы как-то собираете их память?

— Да. Приходится пережить этот момент, иного выхода нет. Долгий разговор — риск получить неуправляемую нежить. Всё, все разговоры потом. Воплощай.

Я продолжил делать, что велено. Но теперь не всматривался в лица, всё равно вспоминая тех, кого встречал ранее.

Тут был и глава кружка дуэлей, но более знаком мне был один из последних фантомов. И ситуация с ним отличалась от прошлого.

— Карл Зигфридович, сожалею, но Вы мертвы, — произнёс Ушаков и поклонился.

— Так и знал, что надо было уходить на пенсию, а не на хозяйственную должность в академии, — куда более живо ответил Вороновский.

— У Вас клеймо защиты памяти, но именно Ваши воспоминания могут пролить свет на личность преступника, учитывая Ваши способности. Кто?

— Не поверишь, уборщица пятой общаги. Не помню имени, у неё ещё дочь целительница там же. Я обнаружил в парковой зоне её тело прямо около открывшейся трещины, наступила тьма, затем я увидел, что она убегает от меня. Проследить не сумел. Но мы с тобой понимаем, что она всего лишь нежить настоящего преступника, — произнёс воплощённый фантом, затем перевёл взгляд на меня, а его взгляд тут же стал красным. — Мальчик, развей, не искушайте меня.

Но я ждал команды от другого.

— Что-то ещё можете сказать, Карл? Только быстро! — протараторил Ушаков.

— Минимум Созвездие некромантии или сильный ритуальщик. Нежить та была сильна, но я поставил бы выше… РАЗВЕЙ!.. Хаоооо… я хочууу жить! — старик в одно мгновение преобразился, покрывшись красными огнями.

Его тут же поглотил свет, как ранее Лёвину.

— Не вышло. Хорошо, что действуешь по моей команде. Галактика, значит. Воронский при жизни был какое-то время инквизитором при церкви, но за его косность его изгнали. Он хорошо видит… видел ауру. И его сила была достаточной, чтобы не умереть так просто. Из-за повреждения головы, похоже, он не помнит своего боя, либо уже не способен сказать из-за клейма. Последнее хорошая улика, но теперь мы можем только гадать.