у „Аламо“, у него был отобран радиопередатчик. В связи с тем, что „Аламо“ выполнял обязанности радиста, шифровальщика и использовал[ся] в качестве инструктора, он знал многих агентов резидентуры „Отто“.

После ареста „Аламо“ признал, что является советским разведчиком, дал показания в отношении „Отто“ и других советских агентов, имевших с ним связь, а также передал в руки гестапо советский шифр.

До этого службой подслушивания было перехвачено большое количество радиограмм, посылавшихся советскими разведчиками из Европы в Москву, которые были расшифрованы после того, как „Аламо“ сообщил шифр.

В одной из радиограмм к „Отто“ имелось указание из Москвы – приехать в Берлин и по указанному адресу связаться с советским разведчиком ШУЛЬЦ-БОЙЗЕН, старшим лейтенантом германских воздушных сил, работавшим в Берлине. В результате этого берлинская резидентура советской разведки была ликвидирована.

Наряду с этим путем допроса „Аламо“ было установлено, что парижская торговая фирма „Симэкс“ являлась предприятием советской разведки. После этого были арестованы работающие в фирме советский агент ГРОССФОГЕЛЬ, а также сотрудники фирмы, не связанные с советской разведкой – КОРБЕНЦ и ДРЕЛИ. КОРБЕНЦ на допросе назвал врача, у которого „Отто“ лечил зубы. На квартире у этого врача „Отто“ был арестован. Несколько позже в Марселе был арестован „Кент“.

Надо сказать, что провалу резидентур „Отто“ и „Кента“ способствовало главным образом то, что в работе всей резидентуры в должной мере не соблюдалась конспирация. В частности, агент „Аламо“ знал почти всю резидентуру».

В 1942 году, как показал ПАННВИЦ, резидент «Отто» в Брюсселе созвал всех своих агентов на инструктаж. В связи с тем, что в этот период германская полиция вела активную работу по борьбе со спекуляцией, все собравшиеся на инструктаж агенты были задержаны и арестованы, как спекулянты.

Во время обыска на квартиру пришел «Отто», которому удалось избежать ареста лишь потому, что при задержании он заявил, что зашел на квартиру по ошибке.

Арестованный ПАННВИЦ также показал:

«В процессе радиоигры, приблизительно в мае 1943 года, из Москвы была получена радиограмма, в которой „Отто“ было предложено передать „Кенту“ распоряжение, чтобы он установил связь с советским резидентом „Золя“, находившимся в Париже.

Надо сказать, что советскому разведцентру в Москве в то время было известно о серьезных провалах в резидентурах „Отто“ и „Кента“, поэтому установление этой связи ставило резидентуру „Золя“ под удар гестапо. Безусловно, в этом случае советский разведцентр допустил грубую ошибку, в результате которой пострадал оставшийся неизвестным до этого времени резидент „Золя“.

Кроме того, провалу советской агентуры в Бельгии, Франции и Германии в значительной степени, как показали арестованные ТРЕППЕР и ГУРЕВИЧ, способствовало грубое нарушение правил конспирации в шифровальной работе.

По указанию Главразведуправления резидент ТРЕППЕР обучал ГУРЕВИЧА шифровальному делу на своем шифре, посредством которого он осуществлял связь с Москвой. ГУРЕВИЧ, в свою очередь, на своем шифре обучал шифровальному делу агентов „Хемниц“, „Аннет“ и ШУЛЬЦ, причем последний в течение двух лет пользовался этим шифром при связи с Москвой».

Арестованный ГУРЕВИЧ показал:

«Главразведуправление дало мне указание выехать в Германию и обучить моему шифру радиста в Берлине. Я ответил Главразведупру, что считаю неправильным такое указание, т. к. таким образом телеграммы, направляемые мной в Москву в течение длительного периода времени, в случае провала агента-радиста, могут быть немцами расшифрованы. Несмотря на это, Москва все же подтвердила это указание. Я передал, во время моего пребывания в Берлине, ШУЛЬЦУ один из ранее использованных мною шифров и обучил его шифровальному делу. Кроме того, я также подготовил к шифровальному делу агента в Швейцарии Александра РАДО».

Кроме того, когда в Брюсселе немцами были арестованы «Хемниц» и «Аннет», ГУРЕВИЧ и ТРЕППЕР сообщили об этом в ГРУ и потребовали немедленной замены шифра, однако Главразведупр также не принял никаких мер, и они продолжали поддерживать связь с Москвой, используя шифр, захваченный немцами при аресте «Хемница» и «Аннет».

ГУРЕВИЧ и ТРЕППЕР также показали, что в шифре, которым они пользовались, отсутствовали условные сигналы на случай работы по принуждению. Это обстоятельство не давало им возможности сообщить ГРУ о вербовке их немцами и использовании их в радиоигре с ГРУ.

Следует также указать, что Главразведупр требовал беспрерывной и продолжительной работы радиостанций, что облегчало иностранным контрразведывательным органам пеленгацию и ликвидацию радиостанций.

Так, радисты группы «Андре» в Париже находились у аппаратов беспрерывно по 16 часов.

«Кент» и «Андре» получили от Главразведупра указание – приступить к ежедневным радиопередачам, хотя Главразведупр знал о том, что выполнение этих указаний угрожает быстрым обнаружением радиостанций и их провалом.

Арестованный агент Главразведуправления РАДО (кличка «Дора»), работавший в Швейцарии, показал, что провал возглавляемой им резидентуры в Швейцарии начался с ареста радистов «Эдуарда», «Мауда» и «Рози», которые по всем данным были запеленгованы швейцарской полицией.

Установить нахождение указанных радиостанций, как показал РАДО, путем пеленгации особого труда не составляло, т. к. волны, на которых работали радиостанции, и их позывные Главразведуправлением не менялись в течение двух лет. При этом, по требованию Главразведуправления, работы на радиостанциях проводились каждый день, и сеанс работы длился от 2 до 6 часов беспрерывно.

Наряду с этим Главразведупр часто требовал повторения уже переданных в Москву радиограмм. В связи с этим радисты вынуждены были создавать архив уже отправленных радиограмм. При аресте «Хемница» и «Германа» немцы нашли у них ряд копий отправленных радиограмм.

Необходимо отметить, что, как показали арестованные, резервных радиопрограмм, а также и специальных радиопрограмм для важных передач по оргвопросам у них не было. Это положение еще более осложнилось после провала резидентуры в Бельгии в декабре 1941 года.

В апреле 1942 года была получена из Главразведупра новая радиограмма, но она направлялась по старому и уже известному немецкой контрразведке шифру. В результате радиостанция, действовавшая под Парижем, куда была направлена радиопрограмма, немцами была ликвидирована.

Арестованные резиденты Главного Разведывательного Управления Красной Армии ГУРЕВИЧ, РАДО и другие показали, что на неоднократные их просьбы – дать конкретные указания по тому или иному вопросу, Главразведупр ограничивался молчанием.

Так, ГУРЕВИЧ по этому вопросу показал:

«Когда „Отто“ принял решение передать мне бельгийскую резидентуру и стал ее передавать в присутствии представителя ГРУ БОЛЬШАКОВА, я отказался ее принимать и указал, что „Отто“ неправильно информирует Главразведупр о работоспособности бельгийской организации, и просил БОЛЬШАКОВА по прибытии его в Москву доложить начальнику ГРУ о действительном положении дел в Брюсселе. Я обрисовал БОЛЬШАКОВУ полную картину бельгийской организации, которая должна была привести, по моему мнению, к провалу.

Кроме того, мною было также послано в Главразведупр письмо, в котором я указывал, что принцип вербовки, допущенный „Отто“, для нашей организации является ошибочным, что не следует полностью вербовать наших работников за счет