Валентин Мзареулов

Красная капелла. Страшный сон гестапо

Предисловие. Что такое «Красная капелла»?

Термин «Красная капелла» («Красный оркестр»), которым обозначалась «разветвленная шпионская сеть советской разведки», был изобретен в IV управлении Главного управления имперской безопасности (РСХА) – государственной тайной полиции (гестапо). В декабре 1942 г. шеф гестапо группенфюрер СС Г. Мюллер подписал секретный отчет о «Красной капелле», текст которого сохранился в архивах ФРГ[1]. Против «красных пианистов» действовала особая комиссия (зондеркоманда) гестапо «Красная капелла», имевшая берлинское и франко-бельгийское отделения, непосредственно подчинявшаяся рейхсфюреру СС Г. Гиммлеру.

Этимология термина «Красная капелла» такова: контрразведка выслеживала радистов, на профессиональном жаргоне «пианистов». Поскольку «пианистов» было много, они образовали «оркестр» или «капеллу». Ее ориентация на Москву добавила определение «красная».

Этим термином пользовалась внешнеполитическая разведка службы безопасности (СД) – VI управление РСХА и военная разведка и контрразведка – абвер, также работавшие против «русских шпионов». Под «Красной капеллой» подразумевались различные разведгруппы, выходившие в эфир с территории Германии, Италии, Франции, Бельгии, Голландии, Швейцарии; радисты использовали коротковолновые радиопередатчики для связи с Москвой.

Нацистскими спецслсжубами преднамеренно замалчивался антифашистский характер деятельности ряда групп, участвовавших в движении Сопротивления и решавших разведывательные задачи. РСХА и абвер не интересовало, связана та или иная группа, которую они разрабатывали, с военной или внешней разведкой СССР. Всё объединялось общим понятием: советская разведка.

Против понимания «Красной капеллы» как «советской шпионской сети» настойчиво возражала Г. Кукхоф, одна из активных участниц берлинской группы Харнака – Шульце-Бойзена, выжившая в застенках гестапо и спасенная от гибели Советской Армией. «В реакционной прессе Запада после 1945 г., отмечала Г. Кукхоф, патриотов, которые ставили на карту свою жизнь ради того, чтобы стало возможным развитие Германии по антифашистскому демократическому пути, стали клеймить как «предателей родины»»[2].

Г. Шеель, член той же берлинской группы, чудом выживший в водовороте Второй мировой войны отмечал, что главным для эсэсовцев было то, что у берлинских подпольщиков имелись радиопередатчики, настроенные на волну Москвы. «Таким образом, возникновение звучного названия «Красная капелла» объясняется именно этим сухим фактом; и назвал нас так наш враг. Но история знает примеры, когда даже бранные слова, употребляемые врагом, становились почетными именами»[3]. Значение термина «Красная капелла» претерпело коренное изменение и превратилось в свою противоположность, став символом отваги, подлинного патриотизма и интернационализма.

Изучение тематического комплекса «Красная капелла» относится к важным задачам российской историографии немецкого Сопротивления. До начала 1990-х годов почти все публикации по истории «Краской капеллы» в СССР базировались на иностранных источниках[4] и на литературе[5]; затем появились мемуары участников событий и исследования советских авторов и первые публикации источников[6]. На рубеже XX-XXI вв. антология «Красной капеллы» пополнилась новыми работами, опубликованными в нашей стране[7] и за рубежом[8].

В 1979 г. был опубликован пространный доклада ЦРУ США «Красная капелла. История советской разведывательно-шпионской сети в Западной Европе. 1936–1945». В этом документе к материалам Главного управления имперской безопасности (РСХА) по «Красной капелле» прибавились донесения американской и британской разведок[9].

В 1991 г. историк из ФРГ Юрген Даниель обнаружил в национальном архиве США в Вашингтоне копию 90-страничного доклада гестаповской зондеркоманды «Красная капелла» под названием «Большевистские организации изменников Родины, действовавшие в рейхе и в Западной Европе (Красная капелла)», рассекреченного в 1950 г., но лишь в 1989 г. ставшего доступным исследователям[10].

В 1994 г. в Германии Хансом Коппи, Юрием Зорей и автором диссертации были опубликованы российские источники по «Красной капелле»[11]. Затем последовали публикации в России[12]. Ранее изучение источников из отечественных архивов было невозможно вследствие строгой секретности этих документов. В результате «архивной революции» в России 1991–1993 годов были преданы огласке многие новые источники. В архиве Президента РФ были открыты фонды, содержащие информацию, поступавшую от руководителей «Красной капеллы» – сотрудника имперского министерства экономики Германии д-ра А. Харнака и офицера министерства люфтваффе Х. Шульце-Бойзена. В первой половине 1941 г. Харнак и Шульце-Бойзен предупреждали Советский Союз о подготовке гитлеровского нападения на СССР. Информация советской внешней разведки, основанная на данных «Красной капеллы», была передана лично Сталину, который проигнорировал и это сообщение[13].

В Центральном архиве (ЦА) ФСБ России хранятся протоколы допросов высокопоставленных сотрудников гестапо и абвера – Х. Паннвица, Ф. фон Бентивеньи и Ф. Панцингера, которые в советском плену были допрошены контрразведкой «Смерш» по делу «Красной капеллы»[14].

Важный источник по «Красной капелле» – следственные и реабилитационные дела участников «Красной капеллы», которые были в СССР после войны объявлены «шпионами» и «предателями», а спустя многие годы – реабилитированы. Среди них – советские офицеры-разведчики Л. Треппер, Ш. Радо, А. Гуревич, а также борцы немецкого Сопротивления Й. Венцель, Р. Дюббендёрфер, П. Вётхер и другие. ЦА ФСБ России и Главная военная прокуратура РФ содержат обширный массив документов по этой теме. Например, объединенное следственное дело А. Гуревича и Л. Треппера из ЦА ФСБ содержит 12 томов.

Большой массив документов по «Красной капелле» хранится в архиве СВР России[15]. Документы архива СВР раскрывают содержание переписки между Первым главным управлением (ПГУ), КГБ СССР и Министерством государственной безопасности ГДР по вопросам возникновения, деятельности и гибели берлинской группы антифашистов. Материалы относятся, главным образом, к 1960-м годам, когда появилась возможность отметить советскими правительственными наградами подвиг антифашистской группы Харнака – Шульце-Бойзена.

Документы советского разведчика А. М. Короткова содержат не только информацию о военных приготовлениях Германии к нападению на СССР, но и радиограмму ГРУ от 26 августа 1941 г. – распоряжение резиденту ГРУ в Брюсселе А. М. Гуревичу (псевдоним – «Кент»[16]), направиться в Берлин для восстановления радиосвязи с берлинской группой немецких антифашистов.

Берлинская группа «Красной капеллы» рассматривалась советской стороной как важный источник информации. В архиве ГРУ хранятся также радиограммы, излагающие содержание разговоров между Гуревичем и Шульце-Бойзеном в Берлине в ноябре 1941 года.

Борис Хавкин, доктор исторических наук, профессор Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета

Часть I. В логове зверя

Группа Шульце-Бойзена – Харнака в антинацистском Сопротивлении

С 1941 г. советские спецслужбы и их сегодняшние российские преемники пытаются создать впечатление, что немецкие антифашисты, в особенности из группы Харнака и Шульце-Бойзена, были советскими агентами и возглавляли обширную советскую разведывательную сеть в западной Европе.

Однако это противоречит самосознанию немецких борцов Сопротивления и их антигитлеровской деятельности. Разочаровавшись политикой Запада в период мюнхенского сговора и поражением Франции в войне, Харнак и Шульце-Бойзен видели в Советском Союзе единственную силу, способную противостоять Гитлеру.

Хотя Харнак и Шульце-Бойзен сотрудничали с советской разведкой, они