Мамма села на край кровати. На ней был свободный бледно-коралловый топ, идеально подходящий к коралловым серьгам в ушах.

– В чем дело, детка?

– Мамма, я…

Карсон изменилась в лице. Она закрыла глаза и снова увидела жуткую картину, из-за которой крутилась и вертелась всю ночь: как ее мать сгорает в кровати. Карсон передернуло, она подвинулась поближе к Мамме и обняла ее с мягким плачем.

– Карсон! – воскликнула Мамма и принялась успокаивающе гладить внучку по голове. – Ты не обнимала меня так с детства.

– Мамма, прошлым вечером я вспомнила пожар, – с ужасом прошептала Карсон.

Рука Маммы остановилась.

– Ах, детка…

– Спустя все эти годы я вспомнила. Видимо, я блокировала эти воспоминания.

– Что ты вспомнила?

– Огонь, и как я проснулась в ужасном дыму. Было очень жарко и горячо. Я услышала, как меня зовет папа. Я пошла его искать, хотя была очень напугана. Но я искала. Потом, когда я его увидела…

Карсон остановилась и сильнее сжала Мамму.

– Увидела его? Что случилось?

– Он отвернулся. Мамма, он бросил меня там. Никогда не забуду, как смотрела на его спину, когда он спускался вниз… Как он мог так поступить?

– Ах, Карсон, Карсон, – пробормотала Мамма. – Как объяснить тебе, что случилось?

– Ты не сможешь. Это слишком ужасно. Никогда его не прощу.

Мамма медленно встала и подошла к окну. Она отодвинула шторы, чтобы впустить в комнату немного света. Потом ненадолго выглянула в окно, где на траву падал мелкий дождь. Земле нужен дождь, подумала она. И слезы Карсон пойдут ей на пользу. Очистят. Как помочь ей пережить потрясение?

Мамма повернулась, сложив ладони.

– Карсон, твой папа приходил ко мне после пожара. Ему было плохо, как сейчас тебе. Плохо физически, плохо душевно. Он только что потерял твою мать. Они не принесли друг другу счастья, но они любили друг друга. Он очень горевал о ней. – Мамма помолчала. – И он очень горевал о том, что произошло с тобой. Лежал у меня на руках и плакал, как маленький ребенок. Его мучила страшная вина, что он не вернулся за тобой в горящий дом. Когда он увидел, как тебя выносит пожарный, всю в копоти и ожогах, он упал на колени и возблагодарил Бога.

– Но он меня видел, – воскликнула Карсон, посмотрев на Мамму. – Почему ты всегда его защищаешь? Я была там. Он меня видел. И убежал.

– Нет, детка, он не видел тебя, – твердо сказала Мамма. – Паркер рассказывал мне, как приехал домой и увидел пламя в окне второго этажа. Он в панике вбежал внутрь, чтобы вытащить тебя и Софи. Когда он прибежал в спальню, комната была вся в огне. Кровать… – Она отчаянно взмахнула рукой и покачала головой. – Он увидел ее. Увидел ее тело, сгорающее на кровати. Понимаешь? Милая, у него был шок. Он не понимал, что делает. Просто развернулся и выбежал из дома, и, возможно, убежал бы прочь, если бы его не остановил пожарный. Милая, он был не в себе. Он тебя не видел.

Карсон закрыла глаза и снова вспомнила ту ужасную ночь. Вспомнила, как звала его. Как он стоял у входа в спальню, неподвижный, как статуя, а потом повернулся и побежал вниз.

Она до него не дотрагивалась. Он тоже не дотрагивался до нее. Возможно, Мамма была права. Карсон хотелось в это верить, но разум отказывался.

– Он повел себя как последний трус. Мне было всего четыре.

– Ох, Карсон, – устало сказала Мамма. – Легко судить, когда все позади. Нам кажется, что мы знаем, как поведем себя в экстремальной ситуации. Но на деле порой выходит совсем иначе. Не знаю, как я поступила бы в такой ситуации.

– Ничто не остановило бы меня, если бы в опасности оказался мой ребенок.

Мамма утешительно похлопала ее по плечу.

– Очень может быть. Ты сильнее, чем он. Всегда была сильнее. Ты самая сильная женщина, какую я знаю. Детка, тогда, в пожаре, ты не сдалась. Тебе было всего четыре, но ты нашла выход. Ты настоящий боец.

Мамма устало вздохнула – последние двадцать четыре часа дались ей нелегко. Она села в кресло рядом с Карсон и еще раз нежно погладила ее по волосам.

– Такая травма – очень, очень тяжелая ноша. Ты выдержала. Возможно, теперь ты поймешь, что пришлось тогда пережить твоему отцу, и сможешь его простить. Как и свою мать.

– Я не могу простить никого из них. Оба меня бросили, – сердито сказала Карсон.

– Софи была пропащей душой. Она подвергла риску свою жизнь и жизнь собственного ребенка. И заплатила страшную цену. Больше добавить нечего.

Мамма посмотрела на портрет, висящий у Карсон над кроватью. Мамма молила бога подсказать ей слова, чтобы вновь вернуть внучке уверенность этого предка.

– Паркер тоже дорого поплатился за свои ошибки, – продолжила Мамма. – Он так и не простил себе, что не помог Софи справиться с алкоголизмом и что не вытащил тебя из горящего дома. Чувство вины преследовало его до самой смерти. Боюсь, твой папа не смог до конца оправиться после того пожара. А почему, ты думаешь, он не оставил тебя со мной? Я умоляла тебя оставить, позволить мне позаботиться о тебе, но он сказал, что он твой отец и больше никогда не бросит тебя.

– Но я хотела остаться…

– Я тоже. Но он был твоим отцом и, несмотря на все ошибки, любил тебя. Подумай об этом, милая, и перестань злиться.

Измученная переживаниями, Карсон закрыла глаза.

– Не хочу думать об этом. Просто хочу забыть. Все забыть.

– Это отрицание, милая. Но ты больше не маленькая девочка. Ты взрослая женщина. И теперь ты хотя бы знаешь правду.

Карсон отвернулась.

– Послушай. Я знаю, тебя мучает незаслуженная вина, что ты не была с отцом, когда он умер. Бедная сирота без матери. Кто заботился о тебе? Паркер не был твоим сыном. И это была не твоя обязанность. А моя. Отпусти чувство вины. Отпусти гнев на отца. Забудь.

Карсон сжала веки и почувствовала, как на подушку льются горячие слезы.

– Не могу, – простонала она.

– Ты должна. Если ты оставишь вину и гнев внутри себя, они начнут отравлять тебе жизнь. Найди в себе силы простить отца. Ната. Твою бедную мать… Меня. И себя. Ради себя же.

Мамма потрепала Карсон по руке и встала. Она чувствовала себя древней, как ископаемое, чьи кости вот-вот превратятся в пыль. Прежде чем покинуть комнату, Мамма встала у двери и снова посмотрела на внучку.

– Запомни, моя дорогая. Твой папа не спас тебя. Зато ты спасла его.

Наступил период плохой погоды. Три дня непрекращающегося дождя. Дора вышла из комнаты Ната и, закрыв дверь, тихо прислонилась к ней. Он всегда чувствительно реагировал на звуки, и гром, гремевший всю ночь, не давал ему уснуть. Это только усугубляло нервное состояние Ната.

Дора выпрямилась и провела по лицу ладонями. Выглянув в коридор, она увидела, что дверь в комнату Карсон закрыта. Из их с Харпер комнаты раздавалось щелканье пальцев по клавиатуре. Дора раздраженно вздохнула. Харпер торчала там целыми днями – за телефоном, айпадом или компьютером. Пряталась.