мешкая, Къярт направился мимо первых двух рядов. Кара, неся лампу, шла следом.

— Я хотел поговорить с тобой, — произнес он, закончив с первым кристаллом и перейдя к следующему. — О том, что будет, когда мы найдем захоронение паладинов.

Он обернулся, чтобы встретиться с Карой взглядом, и ему показалось, что тени на ее лице стали глубже. Ожидаемо эта тема не доставляла ей удовольствия. Но лучше было обсудить все сейчас, чем перед закованными в броню останками.

— Если мне удастся призвать их души, мне нужно знать, какую ступень использовать, — пальцы коснулись очередного кристалла и рука привычно наполнилась огнем.

— Ты спрашиваешь это у меня? — в голосе Кары прозвучала смесь замешательства и недоверия.

— Да. Ты понимаешь паладинов лучше меня или Райза. Тебе и решать, будет это печать первой ступени или второй.

Кара не спешила с ответом.

— Я могу подумать об этом?

— Конечно. Сколько угодно, пока мы не найдем захоронение.

На то, чтобы поглотить эссенцию жизни из половины кристаллов, ушел целый день. В каждом камне, под каждым стеклянным кубом, лежал темно-пурпурный кристалл с эссенцией жизни, собранной давным давно. Откуда ее взяли? Вытянули из животных? Людей?

Къярт старался не давать волю этим мыслям, но в тишине, которую блюла Кара, озадаченная его просьбой, получалось так себе. Еще и отсутствие Райза способствовало тому, чтобы те множились, точно назойливые фруктовые мошки. Когда тот был рядом, Къярт старался держать себя в руках, чтобы не давать лишнего повода для насмешки. Он настолько наловчился это делать, что даже начал думать, что подобные вещи и правда перестали волновать его так же сильно, как прежде. Но вот надзиратель исчез, и все его старания обратились пылью.

К счастью, ни один день не мог длиться вечно.

— Спасибо, — сказала Кара, когда они подходили к гостинице. — Я так и не поблагодарила тебя за то, что позволил мне принять решение.

— Не думаю, что за это стоит благодарить. Тебе следует начать привыкать к тому, что мы равны в правах.

— Не совсем.

— Практически.

Снег блестел в свете частых фонарей, украшенных лентами и венками. Снежинки кружились в мягком перезвоне колоколов, и Къярт забыл о гнетущей атмосфере крипты, словно ее и вовсе не существовало. Какие могли быть тревоги, когда впереди ждал горячий ужин и мягкая кровать?

Райз уже ждал их в заполненном посетителями зале. Он занял столик в углу, заказал бутылку вина, но не торопился налегать на него в одиночестве.

— Пойдем, покажу кое-что, — он поднялся из-за стола, как только официантка приняла заказ.

Восторженная улыбка, с которой Райз направился в комнату Къярта, не предвещала ничего хорошего.

На столе их ждало нечто громоздкое, накрытое темным пологом.

— Сюрприз! — объявил Райз и сдернул ткань.

Сидящие в трех клетках летучие мыши всполошились, захлопали крыльями, но быстро успокоились, осознав, что бежать некуда.

— Ну как? Нравятся зверушки?

— Где ты их достал?

— О, чего только не найдется на местном рынке, — Райз присел на край стола и самодовольно улыбнулся. — Мне сначала предлагали мертвых, но я подумал: зачем упускать даже маленькие источники эссенции?

Къярт одарил его хмурым взглядом.

— Ну, не хочешь — я сам им шеи сверну.

— Не сомневаюсь, — Къярт приблизился к клеткам и посмотрел на висящих на жердочках головой вниз зверьков. Всего шестнадцать голов. — Хочешь, чтобы я отправил их на поиски зала с паладинами?

— С их эхолокацией должно получиться.

— Допустим, я смогу как-то растолковать приказ не самым умным зверям, но как мне получить ответ?

— Некромант здесь ты. Разве у вас ничего не припасено в закромах на такой случай? Нет? Тогда сам придумай что-нибудь.

Игнорируя косые взгляды, Райз продолжал улыбаться и ждать ответ.

— Хорошо. Что-нибудь придумаю, — сдался Къярт.

В конце концов, несмотря на весь его скептический настрой, он был рад делу, с которым мог справиться только он.

Обратную связь с призванными позволяли установить специальные печати, но Къярт не знал ни одной из них.

Был и другой вариант: поместить в тело летучей мыши душу кого-то более разумного, например, того же человека — способ как раз в духе Райза, на который Къярт никогда бы не согласился. Кроме его личных рамок, существовали и объективные ограничения: как Шии-то не смогло бы долго находиться в облике настолько мелкого зверька, так и тело летучей мыши не выдержало бы груз вселенной в него человеческой души.

Лелея хрупкую надежду, что знания Осмельда в этой сфере превзойдут его собственные, поужинав, Къярт пошел к нему в комнату.

На тумбочке у входа стоял поднос с пустыми тарелками: чтобы лишний раз не попадаться посторонним на глаза, охотники не спускались в общий зал, и официантки вынуждены были бегать вверх и вниз с завтраком, обедом и ужином на пятерых.

Осмельд был не один. Вильма сидела рядом с ним на кровати, а Шии-то нависало над ней мрачной горой.

— Все в порядке? — неуклюже поинтересовался Къярт, не зная, как лучше начать разговор. Он мог бы спросить и прямо о том, что его интересует, но вперившийся в него осуждающий взгляд Вильмы сбил с мысли.

— Тебе есть дело? — холодно поинтересовалась она.

— Он спрашивает о проклятии, — Осмельд посмотрел на выдвинутый ящик прикроватной тумбочки, в котором сидел призванный им метаморф. — Пока я не чувствую каких-либо изменений. Мой разум и воля все так же принадлежат мне.

— Хорошо.

— Нужно что-то еще? — колко спросила Вильма.

Къярт вздохнул. Женщина, как кошка, защищающая котенка, бросалась на него, не задумываясь о том, что выбрала не лучшую цель для нападок. Ей попросту было все равно.

— Мне нужно поговорить с Осмельдом о печатях. Ты можешь остаться, если хочешь.

Вильма не сдвинулась с места.

— Тебе известны какие-либо печати, позволяющие установить с призванными обратную связь? Получать от них сообщения, что угодно.

— Если ты не в курсе, — Вильма снова подала голос, — Осмельд не занимался изучением некромантии с того самого момента, как попал к нам.

— Для того, кто изучал некромантию только до девяти лет, он знает на удивление много, не находишь?

Вильма хотела было ответить, но, осознав, что возразить ей нечего, промолчала и лишь посмотрела на Осмельда с надеждой, что он скажет что-либо, что его оправдает.

— Прости, но я знаю только то, что такие печати существуют. Наверняка даже видел что-то в библиотеке. Но ни самих печатей, ни уж тем более необходимых песен не помню.

— Что ж, тогда это все, что я хотел узнать. Не буду вас больше беспокоить.

— Къярт, — Осмельд позвал его, когда тот потянулся открыть дверь. — Для этого мой отец не использовал печати. Ему было достаточно только метки