тридцать четыре шага, а у Бориса почему-то получилось ровно в два раза больше. Он дважды вместе с Ниной перемерил, но результат не изменился. Позже он сообразил, что это расстояние дед измерил парами шагов. Так было легче считать. Возле уступа валуны оказались громадными.

Прямо от большой глыбы, лежавшей на противоположном краю уступа, Борис отсчитал двенадцать пар шагов на северо-запад и подошёл к двум валунам. Один из них был черным, как смоль, а второй — такой же серый, какой он видел в боковом ручье. Между ними Борис увидел ещё один — поменьше. На схеме в этом месте стоял крестик.

«Откуда он тут взялся?» — промелькнуло у Бориса в голове.

Для того чтобы добраться под любой из этих двух валунов, нужно было этот камень откатить. А камень напрочь застрял, он даже не шевелился. Борис вытащил снизу мелкие камни и подкопал впереди. Камень сдвинулся с места и опять остановился. Пришлось снова расчищать.

Вдвоём они столкнули камень, он с грохотом покатился вниз, увлекая за собой другие.

Борис раскопал между валунами. Там было пусто.

— Странно, здесь же стоял крестик, — с удивлением в голосе сказал он Нине.

Он передохнул и снова принялся за раскопки. На этот раз Борис стал копать под чёрным валуном. Возможно, когда-то он нависал карнизом, образуя уступ, но со временем под него набились мелкие камни. Вскоре Борис откопал жестяную банку из-под патронов, а рядом увидел истлевшую тряпку и покореженный кусок кожи с желтой пряжкой, похожей на ту, которую он нашёл в кустах. Банка оказалась тяжёлой, как гиря. Борис засунул руку глубже и вытащил ещё одну банку. Она доверху была заполнена желтым песком. На солнце он играл и слепил глаза. В песке встречались крупные камушки с шероховатой поверхностью.

— Сбылась мечта идиота, — нервно засмеялся Борис. — Теперь наконец-то можно расслабиться.

В одной банке Борис нашёл записку, завёрнутую в плотную бумагу. Она была написана карандашом на сером листе из тетрадки в линейку.

«Это золото добыто отрядом особого назначения Дальстроя МВД СССР.

При взвешивании безменом установлено 76,1 кг золотого песка чистым весом. Золотой песок упакован в жестяную тару. Всего четыре места.

12 сентября 1941 года.

Начальник лагеря особого назначения, лейтенант Конев Б. Н».

И внизу стояла его подпись. Она была очень разборчива и совсем не такая, какой знал её Борис. Видно, со временем дед даже по-другому стал расписываться.

Борис рассчитывал найти это золото, но сколько его будет, об этом он даже не задумывался. А его оказалось очень много, и он растерялся. При мысли, что это золото полито кровью многих людей, ему становилось не по себе. Всех, кто с ним когда-то соприкасался, уже не было в живых. Это золото не принесло никому ни богатства, ни счастья. С ним шла только смерть. Даже его родной дед, которому оно досталось, не смог им воспользоваться. Всю свою жизнь мыслями он был рядом с ним, но забрать его не смог.

«Может, его сдать государству? — подумал Борис. — За этот клад мы получим свои проценты. Даже этого нам хватит надолго».

— Боря, Боря, — толкала его Нина, — ты чего? О чём задумался? Давай его сдадим. Зато всё будет законно, и ни от кого не нужно будет прятаться.

От этих слов Борис сразу пришёл в себя.

— Поздно сдавать. Если заподозрят, что мы намыли это золото, нас могут привлечь за незаконную добычу драгоценных металлов.

— А мы его вынесем из тайги и сразу сдадим. Если нужно будет, покажем это место.

— Теперь это очень опасно. Если только кто-нибудь узнает, что у нас есть золото, мы уже не выйдем из тайги. Нас могут просто убить.

— А если его оставить здесь, а потом, когда доберёмся до посёлка, сообщить о находке?..

— Ну, тогда мы вообще ничего не получим, и это тоже не менее опасное дело. Нет никакой гарантии, что это золото попадёт в государственную казну. Мы его должны сами принести и сдать. Вот только тогда можно будет всё законно оформить. А вообще почему мы будем его кому-то отдавать? Мы с ним сами разберёмся.

— Но это же опасно.

— Нина, всё опасно, но обратного хода у нас нет. И стоило ли нам тогда заваривать эту кашу? Получается, что всё это ради того, чтобы отдать государству. В конце концов, я тоже имею моральное право на это золото. Никому ничего отдавать не будем.

* * *

Вертолёт летел прямо на них. Было видно, что он зависает и вот-вот сядет. В последний момент он резко отвернул и, обдав их мощным потоком воздуха, пронёсся мимо.

— Куда? Назад! Я приказываю! Садись! — срывая голос, кричал Максимов. — Они могут уйти.

Ерёма повернулся к нему и спокойно сказал:

— Товарищ капитан, на борту приказываю только я. Все остальные выполняют мои команды. Без проверки я садиться не могу. У меня инструкция.

Сделав круг, вертолет пошёл на посадку…

Едва они сели, как оранжевая резиновая лодка отчалила от берега и быстро пошла по течению. На волнах её покачивало.

— Смотрите, они уходят! — закричал младший сержант. — Вот они.

Вертолёт снова оторвался от земли и тут же завис над лодкой. Ветром погнало волну, лодку качало. Ерёма увидел, как Нина схватилась за обвязку, а Борис судорожно грёб наперерез волне. Ерёма потянул штурвал, вертолёт поднялся вверх.

— Ты что же это делаешь? — возмутился капитан. — Спускайся вниз.

— На воду я вертолёт не посажу.

Максимов от негодования даже ударил кулаком по двери.

— Тогда мы будем прыгать. Снижайся!

— Да вы что, капитан? Это безумие. Вы погубите людей. Здесь опасный порог. Они уже не успеют причалить к берегу, их может перевернуть. А там девушка. Я вас высажу прямо за порогом…

— Ну давай, давай, — нетерпеливо прервал его Максимов. — Снижайся!

Ерёма сбавил скорость, посмотрел вниз. Лодка приближалась к порогу. Вот лодку развернуло и понесло кормой вперёд, потом боком. На неё надвигался водяной вал, от увиденного у Ерёмы перехватило дыхание. Вода внизу кипела, и от этого она казалась белой, как молоко.

«Если Борис сейчас не вывернет, — подумал он, — их захлестнет и опрокинет. Ни в коем случае нельзя подставлять борт. Что он делает?..»

Вертолёт остановился и завис. Ерёма в любую секунду готов был прийти на помощь. Он уже рассчитал, где они могут оказаться, если лодка вдруг перевернётся. Но в последний момент Борис сумел вывернуть, и лодка на гребне волны носом вошла в порог. Здесь начинался прижим.

— Боря, я боюсь, Боря, — кричала Нина. — Нас захлёстывает водой. Боря-я…

— Держись крепче,