И Валерия ответила:

– Вы же считаете это сказками и бабьими россказнями...

Отец Ферапонт пригласил ученого и его дочь в свой дом: он жил с супругой и семью детьми в каменных хоромах, выстроенных опять же князем Никитой. Попадья встретила гостей сытным ужином и плодовыми наливками.

Альбрехт ван дер Квален интересовался больше не модернизацией крестьянского быта и аграрной реформой, о которой вещал ученый священник, а тем, сколько человек умерло в деревне в последнее время при странных обстоятельствах.

– Трое, как я уже и говорил, профессор, – повторил поп, проникшийся глубоким уважением к ученому. – Вернее, четверо, потому что преставился еще и дед Матвей. Однако ж он старый и ветхий был, на седьмой десяток повернул, в его смерти нет ничего загадочного. А три других покойника точно деяние нечистой силы, без сомнения! Во-первых, Варвара – тридцати двух лет, жилистая и работящая. Во-вторых, Иван – мальчишка тринадцати лет, подвижный и непосредственный. И в-третьих, Серафим, сын кузнеца осемнадцати годков от роду.

Магистр стал выспрашивать, когда именно скончались упомянутые персоны. Оказалось, что все трое уже похоронены.

Альбрехт шепнул дочери:

– Для вампиров сее не является преградой. Ведь они находятся в состоянии анабиоза, и воздуха, имеющегося в гробу, им достаточно. Да и хоронят зимой зачастую не очень глубоко, так что вампиру, который обрел силу и терзаемому голодом, не составляет труда вышибить ночью крышку и выбраться на поверхность. Спроси отца Ферапонта, не находил ли он раскуроченных могил на кладбище? Хотя вампиры отнюдь не глупы – выбравшись на поверхность, забрасывают яму землей, дабы никто не догадался, что они выкарабкались из гроба...

Священник уверил, что ничего подобного не наблюдалось, но Альбрехта его слова не успокоили.

* * *

Гостям отвели комнаты на втором этаже. Валерия долго не могла заснуть, вслушиваясь в музыку ночи: крики птиц, мычание коров, странные скрипы. Внезапно по деревне прокатился душераздирающий, леденящий душу вопль. Несколько мгновений спустя в комнату к Валерии влетел отец. Альбрехт ван дер Квален был в камзоле, в одной руке – свеча, в другой – скальпель.

Убедившись, что с Валерией все в порядке, он сказал:

– Я подозревал, что этой ночью будут новые жертвы. Потому что часто вампиры, особенно в сельской местности, убивают ночь за ночью всех жителей, а потом уходят в другое место. Ведь для них деревня – своего рода грибная поляна, с которой надо снять последний шампиньон, чтобы затем отправиться к иной. При этом, случается, они дарят новую, вампирью, жизнь нескольким людям, и те становятся их марионетками и вассалами.

На пороге комнаты возник перепуганный отец Ферапонт. На улице мелькали огни, слышались встревоженные голоса и крики. В зале на первом этаже дома священника толпилось множество народу. Один из крестьян, все тот же, с рыжей бородой и бельмом на глазу, поклонился в ноги батюшке и сказал:

– Мальчонку Сидора на этот раз прихватило! Ему было всего полтора годика, а теперь и он покойник. На шее у него такие же следы, как и у всех других. Упыри, батюшка, напали. Упыри проклятущие!

Крестьяне покосились на Альбрехта. Магистр, прихватив саквояж, в сопровождении Валерии отправился в избу, где жил Сидор. Мальчик был мертв – кто-то высосал из него кровь.

– Вампир сильно спешил, работал нечисто, – указывая на лужу крови на полу, заметил ван дер Квален. – Или, возможно, еще не набил себе руку в мастерстве высасывания крови. Вернее, клык...

Ученый осмотрел мальчика и вынес вердикт:

– Ребенок мертв, в том нет сомнений. Ритуала превращения произведено не было. Полуторагодовалый вампир – явление поистине кошмарное! Собственно, такие дети и не могут стать вампирами, потому что вирус, пробравшийся в их организм, настолько силен и токсичен, что убивает малышей. Только начиная где-то с двенадцати– или тринадцатилетнего возраста подросток может превратиться в вампира...

Валерия напомнила отцу, что двое умерших и были очень молоды – тринадцатилетний Иван и восемнадцатилетний Серафим. Альбрехт энергично кивнул:

– Да, я тоже подумал об этом, дочь моя! Вряд ли здесь была Варвара, но и такой вариант не исключен.

Он вышел из избы. Вокруг нее топились мужики и бабы с вилами, косами, топорами и со сковородками в руках. Чадили, поднимая мириады оранжевых искр, самодельные факелы. Альбрехт подозвал к себе отца Ферапонта, Архипа и сказал:

– Необходимо выявить очаг заразы и установить, кто является рассадником смерти.

– Упыри! – заявил уверенно отец Ферапонт. – Наука наукой и прогресс прогрессом, но упыри существуют! Я, грешник, еще смел в этом усомниться! А вы, вы так не считаете?

Альбрехт уклонился от ответа и продолжил:

– Тот, кого мы разыскиваем, наверняка находится еще где-то в деревне. Он – или она – прячется. Поэтому отдайте приказание одной группе крестьян тщательно обыскать все селение: избу за избой, сарай за сараем, хлев за хлевом. Если обнаружат... Если обнаружат персону, которая считается мертвой, то должны немедленно кликнуть меня. Я же отправлюсь на кладбище. Мне требуются в помощь шесть крепких мужчин. И лопаты.

Архип начал отдавать приказания, а отец Ферапонт, дрожа, произнес:

– Господи, что же вы задумали, профессор? На кладбище, в ночь, с лопатами...

Валерия перевела ему ответ отца:

– Мы должны знать, с кем имеем дело. Поэтому необходимо сейчас же, не дожидаясь утра, произвести эксгумацию. Тот человек, чья могила пуста, и есть источник заразы.

Несмотря на протесты отца, Валерия отправилась с ним на сельское кладбище.

– Ты же сам хотел, чтобы я стала твоей ученицей и помощницей, – сказала девушка. – А значит, я тоже должна принимать участие в эксгумации.

Три свежие могилы, выглядевшие целехонькими, располагались рядом. Кладбище было уже освещено факелами и кострами. Альбрехт вручил каждому из молодых мужиков по лопате, велел разбиться на три группы по два человека и приняться за работу – то есть разрывать могилы.

Сам магистр прохаживался вдоль могил и нетерпеливо заглядывал в образующиеся ямы. Наконец первая лопата ударила о крышку гроба. Альбрехт, взяв у одного из мужичков лопату, спрыгнул на гроб и продолжил работу.

– Факелы сюда! – крикнул он, пробивая крышку гроба. Валерия увидела кишевшее жирными белыми червями лицо. Судя по длинным волосам, это была женщина.

– Варвара! – громко сказал отец Ферапонт и перекрестился. – Прах к праху, тлен к тлену... Все там будем...

– Все, кроме вампиров! – заметила по-французски Валерия.

Ученый вылез из ямы и велел засыпать могилу.

– Нет, Варвара не... не источник заразы, – задумчиво промолвил он. – Значит, один из подростков. Вероятнее всего, тот, что постарше. Потому что младший, если даже и имел место ритуал превращения, мог и не превратиться в... в источник заразы, ибо Ивану было всего лишь тринадцать.