— Я ответила бы: верните себе скорее свой титул…

Андрей Львович подошел к ней и взял за руку.

Маня подняла голову, посмотрела ему прямо в глаза и, выдержав его пристальный взгляд, молча кивнула ему головой.

— Тогда, — воскликнул Андрей Львович, — ты отправишься за границу и там станешь женой дука Иосифа дель Асидо, князя Сан-Мартино!

Через неделю после этого разговора великолепнейшая дорожная карета отъезжала от ворот дома Андрея Львовича Сулимы. В карете сидела Маня и, высунувшись из окна, махала платком и, улыбаясь, кивала головой.

Андрей Львович стоял на балконе и со счастливым лицом посылал ей вслед приветствия…

— До скорого свидания! — крикнул он ей.

Поздно вечером в тот же день у того же дома стояла толпа, с беспокойством следившая за валившими из-под его крыши темными клубами дыма!

Горело в верхнем этаже.

В толпе шел разговор:

— Ахти, никак, братцы, пожар-то знатный! Теперь дому не устоять…

— Не устоять!

— А дом-то богатый, каменный!

— Чей он?

— Я нездешний.

— Сказывали, генерал тут живет.

— Может и генерал — никто от бедствия не изъят…

— А как же это в таком доме и не доглядели? Мало народа, что ли?

— Да, чем больше народа, тем вернее не доглядишь. Один на другого надеется…

Но народа, вероятно, в этом доме было мало, потому что движения в нем заметно не было… только на дворе слышались крики, да из ворот выбежала баба с громким воплем.

— Поджог, пожалуй! — догадывались в толпе.

— Может, и так. Всяко бывает. А, может, и само собой загорелось?..

— Пойти пособить что ли?

— Чего пособить?

— Вещи вынести, али там, может, еще душа живая есть… спасти надо.

— Сунься-ко до полиции! Она тебе пропишет живую душу! Сказано, чтобы до полиции ни-ни… Она явится и сама разберется…

— Да когда явится твоя полиция-то?

— Когда нужно будет, во благовремении…

— Пожарные и то до сих пор не едут!

— Тоже и им собраться надо. Скоро-скоро, а время- то пройдет. Летом у меня кум горел, так, пока ехали пожарные, ось у ихней бочки сломалась. Большая задержка была…

Среди дыма показался красный язык пламени, лизнул карниз, исчез, метнулся в другую сторону и вдруг сразу в нескольких местах засветило и затрещало, и взвились к небу клочья и извивающиеся полосы огня.

Над дымом пролетела стая каркавших, странно освещенных снизу ворон. Дом занялся и вспыхнул, как костер…

— Важно горит! — послышалось в толпе.

— Теперь все до последней нитки погибнет. Ничего не спасти.

— Говорят, сам генерал-то, владелец, тут…

— Где?

— В доме.

— Горит?

— О Господи!

— Никто не видит его. Ищут. Говорят, не спасся… В доме остался…

— Верно, деньги вынести хотел, вот и замешкался. Богатый!..

— Да уж тут чего богаче — эдакий дом!

— Конец-то какой… Вот она — жизнь человеческая!

— Что твой мыльный пузырь. Дунул — и нет ее!..

— Вельможа, а умирает хуже простого.

— Все мы рождены одинаково и первый голос одинаково обнаружили плачем, потому и сказано — покайтеся!..

— Ты тут чего язык развязал? Ступай-ка лучше воду таскать!

— Ведра нет.

— Я те покажу ведро!.. Осади назад!..

— Слышишь, долой с дороги — пожарные едут!

— Пожарные, пожарные, пожарные!..

Приехали пожарные с гиком, со звоном, с шумом… Их факелы засверкали и быстро стали перемещаться с места на место.

— Чего засуетились, голубчики, поздно!!.

Правда, было поздно.

Крыша с треском рухнула, взвился высокий столб искр, высоко пахнул, как из огромного вдруг открывшегося жерла, дым и море пламени огненными волнами разлились над домом.

Стало светло, как днем. Если бы кто-нибудь был в доме — все было кончено!

Толпа ахнула.

— Батюшки, отцы родные!.. Барин-то ведь там… Ведь не поспел выйти, — говорил человек, видимо, из домашних барина, не поспевшего выйти. — Он уже спать лег, а у спальни дверь-то была на замке. Он всегда запирался на ночь… Ваше благородие, наш барин сгорел…

— Ври!

— Вот побожиться, не вру — сгорел. Он спать лег. Дверь спальни на замке была. Он запирался на ночь…

— Взять этого человека для показаний!

— Помилуйте, ваше благородие, за что же? Я говорю только, что барин сгорел!..

— Веди в участок! Пусть он там свои доводы разъясняет…

— Какие же доводы? Я ни в каких доводах не замешан! Помилосердствуйте, ваше благородие!

— Тащи!!

…………………

Целую ночь пожарные возились. Загорелся соседний маленький деревянный домик, но его смогли отстоять…

Наутро от красивого барского дома торчали только обгорелые, оголенные столбы…

Произведя розыск, нашли в том месте, где была спальня, обуглившиеся кости Андрея Львовича Сулимы…

Темные силы как будто победили его, тем самым оказавшись побежденными сами!..