– Это тебе так не пройдет! Если ты меня ударишь, я вырву твое сердце и скормлю его акулам! Нет, лучше пусть дядя Жак вырвет у тебя сердце! А после того, как он с тобой разделается…

Саймон заставил Камиллу замолчать поцелуем.

– Не волнуйся, принцесса, – пробормотал он. – Я не собираюсь тебя бить. – И развязал тесемки на ее платье и спустил его до пояса.

Камилла учащенно дышала, от чего ее грудь под тонкой сорочкой высоко вздымалась.

– Правда? – с опаской покосилась она на Саймона.

– Правда. – Он окинул ее тело сладострастным взглядом. – Я имел в виду другое наказание.

Саймон положил свою руку Камилле на грудь и принялся тереть сосок до тех пор, пока она не начала дрожать от возбуждения.

– О да. Я придумал куда более страшное наказание, чем порка.

– Саймон!.. – выдохнула Камилла. В ее широко распахнутых глазах застыл вопрос. – Я… я не понимаю…

– Сейчас поймешь.

Саймон склонился и поцеловал ее в шею, затем в плечо, в отвердевший сосок.

– Саймон… Пожалуйста…

– Что пожалуйста?

Саймону хотелось разжечь в Камилле такое желание, чтобы она готова была пойти на что угодно ради его ласк. Она принадлежит ему, хочет того или нет. И она это поймет, хотя бы даже ему пришлось ради этого мучить ее своими утонченными ласками до поздней ночи. Нет, не до ночи, конечно. Настолько его просто не хватит.

– Саймон! – воскликнула она. – Что ты делаешь?

– Наказываю тебя. Забыла?

Так как руки у Камиллы были связаны, дальше, чем до пояса, платье не спускалось. Саймон опустился на колени и поднял ей юбку. Сначала он оголил лодыжки, затем колени, затем бедра и восхитительный островок волос между ними. У Камиллы перехватило дыхание. Он просунул между ее ногами пальцы. Там было влажно и тепло. Саймон пребывал в нерешительности. Она хочет его. А уж как он ее хочет, одному Богу известно. Правда, Камилла его ослушалась, но ведь ничего страшного не произошло. Можно обо всем забыть и просто заняться с ней любовью – ведь он мечтал об этом весь день.

Но тут Саймон вспомнил, какой самоуверенный вид был у Лизаны, и его снова охватил гнев.

– Ты хочешь меня? Ты ведь хочешь меня, Камилла, несмотря на то что считаешь мерзавцем и дикарем? Несмотря на то что я хочу вздернуть на виселице твоего дядю?

– Нет! – Камилла посмотрела Саймону прямо в глаза, чтобы он не подумал, что она лукавит. Пока все шло так, как он задумал.

– Твое тело выдает тебя, принцесса, – прошептал Саймон, продолжая ласкать Камиллу. – Оно говорит, что ты меня очень хочешь. Еще оно говорит то, что мои ласки для тебя дороже семьи. И что ты не променяешь те удовольствия, и которые я тебе дарю, ни на что. Это вполне естественно.

– Я не стану выбирать между тобой и дядей, – пылко возразила Камилла. – Ты не заставишь меня сделать такой выбор.

– Заставлю. – С этими словами Саймон раздвинул ей ноги. – Мне это по силам.

Он нагнулся и поцеловал наружную сторону ее бедра. Она вздохнула. Саймон целовал Камиллу, двигаясь все выше и выше по внутренней стороне ее бедра, пока она не начала дрожать, как попавший в ловушку кролик.

Только тогда он решился поцеловать мягкую плоть между ее ногами.

– Саймон! – воскликнула Камилла. По голосу чувствовалось, что она поражена. – Что… то есть как…

– Тебе нравится? – Саймон начал сосать нежный комочек плоти. Камилла вздрогнула. Он сосал все сильнее, пока не услышал вырвавшийся у нее вздох. – Тебе нравится? – опять спросил Саймон.

– Не знаю…

Камилла сказала чистую правду. Она испытывала какое-то странное, чудесное и волнующее чувство. Но не хотела, чтобы Саймон догадался, что это доставляет ей удовольствие.

Теперь она раскусила его. Этот негодяй просто дразнит ее. Своеобразная пытка желанием. Что ж, хитрая тактика, но с ней этот номер не пройдет. В детстве ей приходилось преодолевать еще не такие трудности, а уж с этим искушением она как-нибудь справится.

Но он ласкал ее все более страстно, и Камилла уже начинала сомневаться, что устоит. Напряжение Камиллы возрастало все больше, но вдруг он прекращал ласкать ее интимное место и принимался целовать ее бедра.

Когда это повторилось в третий раз, Камилла застонала:

– Саймон… не надо…

– Что не надо? – Саймон взглянул на нее. Его глаза блеснули. – Чего ты хочешь, принцесса? Скажи мне.

Господи, этот негодяй прекрасно понимает, что делает! Значит, вот что он имел в виду, когда грозил ей наказанием. Да, это и вправду было утонченное наказание.

Камилла предприняла еще одну неуклюжую попытку сопротивления:

– Я хочу… чтобы ты меня развязал.

Его глаза потемнели, и он еще крепче сжал ее бедра. Это подтвердило, что ее догадка была верна. Он желал ее столь же сильно, как и она его. И он этим воспользуется?

– Развяжи меня, Саймон, чтобы мы могли заняться любовью, – добавила Камилла сладким голосом. – Ты ведь этого хочешь, правда?

По его телу пробежала дрожь, но он и пальцем не пошевелил, чтобы развязать ее.

– Я желаю только одного: чтобы ты сказала, что хочешь меня. – Он вновь поцеловал ее в интимное место. Камилла чувствовала, что вот-вот взорвется. Почувствовав, что ее напряжение достигло предела, Саймон вновь прервал поцелуй. – Тебе хочется еще, да?

– Да, – пробормотала Камилла, не в силах больше сдерживаться. – Да, да, да! Ох, Саймон, прекрати это безумие! Ты уже достаточно меня наказал!

– Скажи, что хочешь меня.

– Я хочу тебя.

Глаз Саймона торжествующе блеснули.

– А теперь скажи, что я для тебя дороже твоего дяди. Тогда – клянусь – я отвяжу тебя и сделаю все, чтобы доставить тебе удовольствие.

Саймон снова принялся ласкать ее губами. Больше всего на свете Камилле сейчас хотелось, чтобы он вошел в нее. Она больше не могла терпеть.

– Да… Ты… ты для меня дороже, – произнесла она сдавленным голосом. – Только кончай это! Пожалуйста!..

Саймон поднялся на ноги, долго возился с брюками, наконец расстегнул их и спустил на бедра. Затем он поднял ее ноги, обвел их вокруг своей талии и быстро вошел в нее.

Сделав пару быстрых рывков, он издал приглушенный крик и излил в нее свое семя.

Саймон прижимался к ее обнаженной груди, и Камилла чувствовала, как неистово бьется его сердце.

Святая Дева, она дала ему то, чего он так добивался: полный контроль над собой. В этом браке последнее слово всегда оставалось за ним:

На глаза навернулись слезы, но Камилла сдержала их. Пусть связывает ее, если хочет, но она не позволит превратить себя в безвольную марионетку. Не позволит.