4 апреля он сам, без согласования с Президиумом ЦК (что впоследствии поставили ему в вину) опубликовал в «Правде» «Сообщение МВД», что «дело врачей» было сфальсифицировано МГБ «путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия». После этого деваться было некуда. Не дожидаясь пленума, партийное руководство по телефону собрало голоса 125 членов ЦК, и 5 апреля Игнатьев был снят с поста секретаря. Однако на пленуме, состоявшемся 28 апреля, Берия выступил и добился, чтобы этими мерами не ограничиваться. Бывший министр был выведен из членов ЦК, а Комитету партийного контроля было поручено рассмотреть вопрос о его членстве в партии.

Если в отношении высокопоставленного Игнатьева потребовались такие ухищрения, то с другими подозреваемыми Лаврентий Павлович взялся разбираться еще более серьезно. Был арестован бывший заместитель министра госбезопасности, генерал-лейтенант Огольцов — в ведении которого находилась сверхсекретная «Лаборатория-Х» по изготовлению скрытых ядов. Был арестован «выпавший» из истории лечащий врач Сталина, предположительно Смирнов — который 1 марта обязательно должен был с Хрущевым и Игнатьевым побывать у больного вождя.

Кстати, Ю. Мухин очень убедительно показал, что многие документы данного периода были впоследствии сильно отредактированы или сфальсифицированы. Например, доклад Берии Маленкову от 1 апреля о фабрикации «дела врачей». Основная вина там возложена на Рюмина, хотя именно к этому делу он был непричастен, его уже уволили из МГБ, и раскрутили дело Игнатьев с Огольцовым. Не знать этого Берия не мог, и доклад нацеливался как раз против Игнатьева, а не Рюмина, уже арестованного. А для того, чтобы объяснить арест Огольцова, была запущена в обиход фальшивая «записка Берии», очень неуклюже и со множеством неувязок обвинявшая Огольцова в убийстве Михоэлса.

В литературе перечисляются радикальные госдарственные реформы, которые якобы намеревался провести Берия. Ослабить роль партии, перераспределить ее полномочия в пользу государственных органов. Повысить благосостояние народа, увеличив инвестиции в легкую, пищевую промышленность, сельское хозяйство. Расширить права колхозов вплоть до создания собственных предприятий, кооперативов. Разрешить свободный выход из колхозов, создание фермерских хозяйств. Предоставить союзным республикам более широкое самоуправление. Отказаться от строительства в странах Восточной Европы социализма по советским образцам, вместо этого привязать их к СССР другими методами — экономическими, дипломатическими. Нормализовать отношения с Западом, привлекать иностранный капитал, концессии.

Но источник этих сведений только один — мемуары сына Берии, Серго. Они писались в «перестройку», в том числе для иностранных издательств, и перечисляли как раз такие модели, которые всячески популяризировались в это время. Серго Лаврентьевич явно старался, чтобы его записки имели успех на Западе, силился обелить заплеванную память об отце. Хотя в итоге получилось, что сын добавил ему сомнительную репутацию первого «перестройщика». На самом же деле из перечисленного подтверждаются лишь некоторые моменты. Берия пытался продолжать линию Сталина на перенос центра власти из партии в правительство. Позже ему поставили в вину: он вносил в постановления Совета Министров пункты, обязывающие партийные органы исполнять их. В этом усмотрели умаление роли партии.

Но и Маленков силился вести эту линию. Так, в мае 1953 г. он отменил практику «конвертов». Еще в начале 1920-х был введен «партмаксимум», подчеркивавший для партийных работников их долг работать «за идею». Если доходы превышали предельную сумму, следовали большие отчисления. Но почти сразу возникли вопросы: что у партийных работников и расходы большие, связанные с выполнением ими своих обязанностей. Появились «конверты». Ежемесячные дотации, не облагавшиеся никакими налогами. Сперва предполагалось, что для покрытия повышенных расходов. Но «конверты» вошли в традицию, превратились в дополнительный доход, значительно превышающий основные оклады. В результате оплата начальников в партийных структурах была раза в четыре выше, чем у руководителей государственных структур того же ранга. Маленков это прекратил, чем вызвал резкое недовольство среди партийных аппаратчиков.

Очевидно, Берия не был сторонником и «коминформовской» политики Молотова, Жданова, Суслова, Пономарева — как и Маленков. Но строить проекты экономических и государственных реформ Лаврентию Павловичу в отведенные ему судьбой три месяца было просто некогда! Ведь с него никто не снимал и прежних обязанностей, и как раз в это время под его началом готовились испытания водородной бомбы, в Башкирии начиналась разработка недавно открытых нефтяных месторождений. А тут еще и навалились дела в МВД — МГБ! Тем не менее, одну реформу он провел. Именно он, а не Хрущев, стал разрушать ГУЛАГ.

Мы уже говорили, как после войны система лагерей разрослась до 2,5 млн заключенных. Их дешевый труд сыграл огромную роль при восстановлении хозяйства из разрухи. Но заключенные использовались для простых и черных работ, а рабочая сила требовалась и в промышленности, и в сельском хозяйстве. Кроме того, раздувшаяся система ГУЛАГа стала взрывоопасной, уже произошло несколько восстаний. Мы не знаем, может быть, идею реформы лагерей вынашивал еще Сталин. Или сам Берия пришел к такому выводу. Он освободил почти половину заключенных — 1,2 млн.

Впоследствии даже этот шаг постарались облить грязью, будто он выпустил уголовников, оставив сидеть «политических». Это ложь. Амнистии подлежали лица, имевшие сроки от 5 лет и ниже. А также, независимо от срока заключения, несовершеннолетние, матери, имеющие детей в возрасте до 10 лет, и лица, осужденные за экономические и административные правонарушения. В основном, это были «бытовики», попавшие в лагеря в годы войны или сразу после нее за нарушения трудовой дисциплины, мелкие хищения, приписки. Под амнистию попали и члены семей «политических». В общем, те, кого можно было выпустить скопом, без дополнительных разбирательств. А из уголовников вышли на свободу разве что хулиганы и мелкие воришки — бандиты и рецидивисты при Сталине не получали сроков менее 5 лет.

Но и сам ГУЛАГ Берия вывел из подчинения МВД, передал в министерство юстиции. А строительные и производственные главки ГУЛАГа были отданы отраслевым министерствам. Лаврентий Павлович урезал права Особого совещания при МВД, выносившего внесудебные приговоры. А кроме «дела врачей», прекратил еще ряд дел, сфабрикованных Абакумовым и Игнатьевым. «Мингрельское», «авиационное», «дело адмиралов», «дело маршала Яковлева». Осужденные по этим делам реабилитировались, арестованные освобождались. Вернулись из ссылок маршал Жуков, адмирал Кузнецов. Однако амнистии и реабилитации не коснулись «Ленинградского дела», ЕАК, «сионистского заговора»! Берия знал, что эти дела реальные. Абакумов и его сообщники остались в тюрьме.

И при этом Лаврентий Павлович продолжал поиски, кто убил Сталина. Вероятно, он догадывался. Но надо было найти доказательства. Охранники высокопоставленных партийных деятелей регулярно должны были представлять свои донесения. Лаврентий Павлович решил покопаться в них, там можно было найти немало интересного. Позже начальник 1-го спецотдела МВД дал показания: «Берия дал мне задание связаться со всеми начальниками управлений МВД СССР и передать им его приказание сдать на хранение в I спецотдел все оперативно-агентурные материалы, собранные на руководящих работников партийных и советских органов, в том числе на руководителей партии и правительства. Такие материалы были нам сданы, в том числе 248