Эстер прикладывает большой палец к моему лбу, и я возвращаюсь вспять к своему самому раннему воспоминанию, когда чуть не утонула. Только на сей раз я вижу, как Адлер толкает меня в воду и наблюдает, как я бултыхаюсь, а потом вытаскивает и бросает на палубу, как кусок старой тряпки. Я открываю глаза и смотрю на Эстер.

– Он хотел, чтобы я боялась воды. Чтобы держать пленницей на корабле.

Чтобы контролировать меня, как контролировал всегда, как будто я была для него всего лишь куклой, с которой можно поиграть.

Она грустно кивает:

– Если бы он называл тебя Маирин, ты бы никогда не боялась океана, который была рождена любить. Имя придало бы тебе сил, как было задумано твоими родителями. Ты чувствовала бы себя так же уверенно в воде, как чувствуешь на суше.

Еще одна мелочь, которой лишил меня Адлер.

– Всегда бывают неосуществимые решения, – тихо говорит Эстер. – Когда они приняты, мы просто учимся с ними жить. Не более того. Но тебе предстоит много таких решений, и ты должна их осуществить.

– А что, если у меня не получится? Что, если я не смогу его остановить?

Отчаяние буквально губит меня.

– Почему ты в себе сомневаешься?

Она вытягивает из меня правду, как яд из раны.

– Во мне живет темнота. Я могла бы стать такой же, как он, хладнокровной убийцей, и это ужасает меня. Что, если я уступлю той жестокости, на которую, я знаю, я способна?

– Твоя мать была такой же, как ты. С миром на сердце. Добрая душа. Но она дралась за тебя. Это жестокий мир. Защита тех, кого любишь, защита себя, не уподобляет тебя тем, что живут ради убийства. – Она протягивает руку и забирает у меня брошь. – Ты одна можешь остановить Адлера. Ты знаешь его лучше всех. Используй то, что знаешь, и ты положишь этому конец.

– Я считала его своим отцом. Я совершенно его не знаю.

Предательство ноет в моей груди.

Она грустно улыбается.

– Нет, знаешь. – Она колеблется. – И я знала.

Я смазываю со щек слезы, догадываясь, что дальнейшие ее откровения мне совершенно не понравятся.

– Я была его любовницей.

Я недоверчиво смотрю на нее, и смысл сказанного медленно укладывается в голове. Встречный взгляд Эстер полон грусти.

– Из-за меня он обнаружил твоих родителей. И тебя. Силу твоего истинного имени. Моя дружба стала их смертным приговором.

Она умолкает, но я тоже ничего не говорю, ожидая, пока она вернется в прошлое, которое ранит ее не меньше, чем меня.

– Я собиралась бежать вместе с ним, – говорит она с печальной улыбкой. – Начать новую жизнь на его корабле в качестве жены. Но тут он явился, неся тебя на руках, а из-под тряпки, которой он обмотал раненый глаз, сочилась кровь. Он рассказал мне историю о бандитах, о засаде, но когда я дотронулась до твоей щечки, то увидела все ужасы так отчетливо, как будто сама побывала там, и мой мир рухнул. Я поняла, что слишком многим поделилась с человеком, которому не должна была доверять, позволила любви ослепить меня и не дать увидеть правду. Поняла, что кровь друзей не только на его руках, но и на моих. Он хотел, чтобы я растила тебя вместе с ним. Когда я отказалась и попыталась выкрасть тебя у него, он пырнул меня ножом и бросил умирать.

Она задирает подол рубахи и показывает зарубцевавшийся след на груди слева.

– Настойки спасли мне жизнь, а вот разбитое сердце спасти не смогли.

– Так ты и есть дева, – говорю я шепотом.

Только сейчас я понимаю, почему она кажется мне знакомой, – я видела ее копию каждый день своей жизни на носу нашего корабля.

– Адлер счел мой отказ предательством. Но я увидела, какое он чудовище, и не могла уйти с ним, хотя, возможно, если бы ушла, тебе было бы полегче. Сейчас, думаю, он бы меня не узнал.

– Почему? – Наши взгляды встречаются. – Почему он убил их?

– Из-за девочки с полумесяцем. Его драгоценнейшей добычи. А чтобы назвать тебя своей, он не должен был оставить ни единого свидетеля.

Я отворачиваюсь и закрываю глаза. Все это началось здесь, в этом месте, и теперь я понимаю, что здесь все и должно закончиться. Меня охватывает ощущение предназначения. У меня убили родителей. Украли жизнь. Когда мы с капитаном Адлером встретимся в следующий раз, я убью его.

И я впервые думаю об этом спокойно.

Я хочу сразу же уйти, однако Эстер убеждает меня передохнуть, пока она приготовит новое варево. Ее чары медленно спадают, и судьба Бронна и Грейс снова овладевает моими мыслями. Я тороплюсь возобновить их поиски, однако делаю, как велят, понимая, что для победы над Адлером мне понадобится вся моя сила.

Все не так, как я думала, вся моя жизнь основывается на лжи. Человек, которого я называла отцом, украл меня у моих убитых родителей. Он знал, кто они, кто я. А это означает, что я была для него всего лишь сильной картой, которую можно разыграть в подходящее время. Не хотел ли он избавиться от Торина после того, как мы поженимся? Как только тот свергнет короля? Западная принцесса на Восточном троне. Марионетка, за нити которой будет дергать он. Он стремится не только к контролю над Восточными островами, но и над Западом. Тотальное господство.

Когда-нибудь я буду горевать обо всем, что потеряно, но не сегодня.

Закончив кашеварить, Эстер выливает результат во фляжку и вручает мне с предупреждением:

– Что бы ни случилось, не пей этого.

Я растерянно принимаю подарок.

– Тогда зачем же вы мне его даете?

– Потому что оно тебе пригодится.

Сомневаться в ней не приходится, поэтому я просто ее благодарю.

Несмотря на все свое волшебство, старуха не может скрыть слез.

– Останься живой, Маирин.

У меня розовеют щеки, однако рука ее останавливается на полпути, на лице грустная улыбка. Она утратила право утешать меня много лет назад.

– А теперь ступай.

Я чувствую, как остатки чар моментально спадают. Паника и срочность задуманного возвращаются таким мощным потоком, что я почти захлебываюсь. Я выбегаю из хижины и мешкаю лишь затем, чтобы оглянуться на Эстер. Если я выживу, то наверняка еще встречусь с ней.

Ветра больше нет, тростник, через который я мчусь, молчит. Мне наконец-то удается сориентироваться и направиться от того места, где я ступила на сушу, к северу в судорожных поисках бухты, которая не может быть далеко, в отчаянной надежде отыскать Бронна и Грейс. Я бегу быстро, мерзкое лекарство Эстер восстановило мои силы, и, приближаясь к морю, я слышу свое имя. Поначалу это всего лишь далекий шепот, едва улавливаемый на ветру, но пока я спешу на звук, он усиливается, как и мой страх.

Меня призывает «отец».