портовом городе надгорного края – Озоне. Реми пытался привлечь людей своими фокусами, а затем просил с них плату за выступление. Взрослых, чьи карманы оттягивали звонкие монеты или шуршащие банковские билеты мелкого номинала – бирки – не интересовали его пассы с картами, а с детей брать нечего. Ребята от четырёх до десяти лет бегали за ним чуть ли не по пятам, они, вместе с теми, что постарше, вплоть до четырнадцатилетних подростков и иногда взрослых юношей, смотрели во все глаза, тщетно пытались повторить трюки ловкача. Вот только денег у них не было.

Разочаровавшись в идее обогатиться почти честным путём, как фокусник, Реми сорвался и вновь принялся срезать кошельки. Голод не оставлял оборотню выбора. Дикие, жадные глаза разыскивали в толпе лёгкую жертву, а ловкие пальцы нащупывали кошель, острое лезвие маленького ножа вспарывало плотную ткань и в ладонь ссыпались монетки.

В толпах редко встречались богатые люди, имевшие в своих мошнах серебряные монеты, чаще всего в ладонь ссыпались мелкие куромы – алушки и хромки. Бумажные бирки всегда застревали в кошельках, оставляя хозяина с утешительной компенсацией.

Особенно большой куш срывал воришка в толпах людей, что собирали вокруг себя, религиозную фанатики в красных мантиях. Люди на рынках держали и прятали кошельки, но перед гласом, вещающим о незыблемости боли в бренном мире, прохожие забывали всё, погружаясь в транс. Чаще всего Реми был занят своим делом и не слушал проповедей культистов, слух иногда выхватывал отдельные фразы о муках, крови, искуплении и бессмертии – всё это звучало не лучше, чем церковные службы в Земи. Оборотень качал головой, досадуя, что надгорный край тоже вскоре потонет в религиозной чуши Избавителя. Правда местные культисты отличались от священников Земи кровавыми мантиями и дикими, жаждущими крови глазами.

Гуляя по улицам города и выискивая очередную жертву, Реми наткнулся на столпотворение гораздо более обширное, чем прежние. Возле здания музея истории на широком постаменте рядом с памятником первого Поднебесного Правителя Аэфиса-на-Ханаш – Разрушительницу и Тираншу не брали в расчёт, сводя их годы правления к Смутному времени, – стоял высокий беловолосый мужчина в наполовину расстегнутой чёрной мантии с узором из больших красно-золотых то ли звёзд, то ли пентаграмм. От острых лучей вверх поднималась витиеватая вышивка переплетающихся линий. Кайма мантии, отделанная золотом, поблескивала на солнце. Мантия Кровавого Звездопада, понял Реми и уставился на мужчину. Впервые оборотень видел члена организации, которой приписывали самые страшные заслуги мировой войны, случившейся более трёх сотен лет назад; видел во плоти! Мужчина взмахивал руками, улыбался и смотрел в толпу диким взглядом, безумным и страшным; мурашки пробежали по спине Реми от этих глаз. Культист говорил величественно и живо, искренняя вера в собственные слова чувствовалась даже на краю толпы собравшихся людей. Невольно оборотень прислушался.

– Маги умеют создавать иллюзии, огонь, что не обжигает, воду, что не насыщает, бурю, что не уносит нас прочь. Любого можно обмануть. Фокусники, показывающие ложные чудеса, лицедеи, демонстрирующие наигранные эмоции. Всё что мы видим и чувствуем не существует, мы сами придумываем это. Мы слепы и глухи, – тыча пальцем в толпу, говорил мужчина. – Как же жить в мире, полном пустоты? Что, скажите мне, чувствует младенец, выходя из материнской утробы? Боль! – сам же ответил культист. – Что чувствует старец на смертном одре, прощаясь навеки с жизнью? Боль! – громогласно провозгласил мужчина. – Что сопровождает нас, когда уходят близкие, когда сердце разбивают любимые, когда мы режем палец острым ножом, когда травимся ядом?

– Боль, – крикнул кто-то из толпы.

– Что не покидает нас на протяжении всей жизни, заставляет проснуться, сбросить шоры с глаз, превозмогать себя, идти вперёд? Разве не боль толкает нас на свершения? В боли мы познаём себя, предел своих сил. Боль – единственная истина в этом мире, и в любом другом! Лишь познав боль можно достигнуть просветления и обрести способности, неподвластные понимаю смертных. Муки, агония даруют нам силы! Избавитель твердит, будто грешные попадут в Ад и будут испытывать боль, – усмехнулся культист. – Так вот я скажу им – и пускай! Адская боль сделает меня непобедимым! Мой дух, моё тело закалятся. Боль дарует мне бессмертие! – раскинув руки, провозгласил мужчина.

Он говорил так истово, что все вокруг, включая Реми слушали, разинув рты, внимали и в душе соглашались с каждым словом. Есть ли хоть один человек, что за всю жизнь не испытал боли? Нет. Каждый в душе вспоминал тягости и проникался верно подобранными словами культиста. Реми думал о несчастиях, постигших его после кончины дяди. Сколько выпало на долю шестилетнего ребёнка, сколько боли он испытал за свою короткую жизнь: пожар, потеря дяди, приют, смерть Сима, избиения, пытки, самопожертвование Николаса, попытки выжить в одиночку, сломанная рука, голод, бедность. Боль обнимала мальчика на каждом шагу точно родная мать.

В стороне от памятника на деревянной платформе был установлен стол, несколько культистов в красных мантиях привели человека в лохмотьях и принялись пристёгивать его кожаными ремнями. Мужчина рыдал и просил отпустить его, мольбы его оставались без ответа.

– Знает ли тот, кто причиняет боль другим, что они чувствуют в этот момент? – бросил в толпу проповедник из Кровавого Звездопада. – Состраданию учит Избавитель, но сам он хотя бы раз делил агонию, переполняющую человека в момент смерти? Он наказывает, но знает ли на собственном опыте страдания своей жертвы? Чему может учить тот, кто на себе не испытал своё учение? Я же обрекая на смерть других, в полном объёме испытаю их страдание. Вот настоящая вера! Мой бог живёт в моей боли, всегда! И сейчас, я разделю её с этим приговорённым преступником, – культист спрыгнул с постамента, прошёл среди людей, расступающихся в испуге, перед членом Кровавого Звездопада, поднялся на платформу и склонился над пристёгнутым на столе человеком.

Он что-то шепнул и провёл по щеке мужчины пальцем с острой железной печаткой. На лице преступника проступила кровь. Он заёрзал, пытался выбраться из хватки жёстких ремней, рядом толпились несколько культистов в красных мантиях. Люди на улице участливо поддакивали члену Кровавого Звездопада, когда тот продолжил:

– Ты никогда не задумывался, какую боль причиняешь другим. Но сейчас ты сполна прочувствуешь эту агонию! – повысил голос культист. Рядом со столом двое монахов поставили стойку с арсеналом оружия. Мужчина с белыми, забранными ободком назад, волосами пробежал рукой по ножам и топору, но взял острый штык и нацелил его себе в грудь.

Что он делает? Спятил? Он убьёт себя на глазах у толпы, думал Реми. Оглянувшись по сторонам, он заметил, что все наблюдавшие за представлением люди замерли в ожидании