шофер, а я инженер по технике безопасности. Он холост, а я женат. Разве это одно и то же?

— Ваше здоровье нам дороже всего, а вы нервничаете, протестуете, — замечает врач.

— Если мое здоровье дороже всего, то поберегите мои нервы. О том, что я якобы сбежал из больницы, соседи с ваших слов разболтали всему дому. Вздорные слухи докатились до работы…

Врач Глебов утешает Виктора Петровича как может. Просит вести себя разумно, потерпеть. Направляет на анализы. Снова звонит соседям и просит передать, чтобы больной обязательно явился на очередное обследование.

— А как же иначе! Ведь мы имеем дело с живыми людьми!

Радиста «Скорой помощи» одного подмосковного городка никуда повестками не вызывали, и заботила его уже не щепка в деликатесном блюде, а нечто большее. Михаил Лукич Соколов беспокоился не за себя, а за очень важное дело. Оказывается, на машинах «Скорой помощи», где работал Соколов, установлено двадцать радиостанций «Гранит», которые выпускает завод «Электросигнал». В «Скорой помощи» без таких радиостанций как без рук. Получаются холостые пробеги, а главное, нельзя переадресовать врачебную бригаду, находящуюся уже в пути, когда несколько потерянных минут могут стоить человеческих жизней.

И вот два года тому назад больше половины радиостанций потребовали ремонта, вышли из строя. Согласно приложенным инструкциям, ремонт и настройку этих сложных устройств нужно производить в специальных мастерских, имеющих в штате высококвалифицированных специалистов. Однако таких мастерских радист Соколов не обнаружил не только в своем городе, но и в Москве. Как же быть?

Первым делом Михаил Лукич обратился на завод и очень быстро получил весьма любезный ответ от директора предприятия:

«Со своей стороны мы ставим вопрос о ремонте наших радиостанций на рассмотрение соответствующих организаций путем опубликования статьи в нашей отраслевой газете».

Соколов стал терпеливо ждать, когда же в отраслевой газете появится статья, от которой зависит дело гарантийного ремонта. Но вот он неожиданно получил еще в одном конверте копию редакционного ответа, в котором говорилось:

«Интересующую Вас статью мы подготовили к печати, но, к сожалению, по не зависящим от нас причинам опубликовать не сумеем.

Благодарим за внимание к газете. Редактор промышленного отдела Б. Чуфаев».

Радист Соколов редакционной благодарности не принял и обратился в Министерство здравоохранения республики. Начальник управления этого министерства, выбирая для своего ответа наиболее мягкие слова, ссылаясь на чье-то компетентное мнение, писал, что «предприятий по ремонту автомобильных радиостанций в РСФСР нет».

Из Министерства радиопромышленности пришло более обнадеживающее сообщение. Неизвестное должностное лицо, расписавшееся за начальника главного управления, рекомендовало Соколову обратиться в главное управление по ремонту радиотелевизионной техники «Главрадиотехника» Министерства бытового обслуживания населения.

На следующее свое послание Михаил Лукич получил ответ из этой уважаемой организации:

«Предприятия бытового обслуживания населения системы Министерства бытового обслуживания населения гарантийный ремонт указанных радиостанций не производят».

Рядовой радист, болеющий за важное государственное дело, пишет в новые адреса новые письма и получает вежливые ответы. К нему любезно обращаются по имени и отчеству, не забывают дослать привет, в случае особой нужды просят не стесняться, писать еще, обязательно сославшись на исходящий номер…

Словом, мы имеем образцы отлично налаженной служебной переписки, номенклатурной учтивости и красоты канцелярского стиля.

— А как же иначе! Ведь мы работаем с живыми людьми!

На инструментальном заводе, которым руководит Валентин Григорьевич Борисов, служба чуткости также поставлена на должную высоту. Непосредственно за этот участок работы отвечает начальник отдела кадров Захарьян. Товарищем Захарьяном ведется специальный учет дней рождений, юбилеев, бракосочетаний, похорон и иных событий, имеющих быть у членов большого заводского коллектива. Валентин Григорьевич Борисов только подписывает бумажки, подготовленные Захарьяном и слывет человеком необычайно чутким и сердечным.

Мы бы могли рекомендовать этот опыт ко всеобщему употреблению, если бы система, разработанная директором вкупе со своим начальником отдела кадров, не давала иногда досадных сбоев.

Как-то по дороге на завод мастер второго механического цеха Илья Семенович Г. купил в киоске «Союзпечати» свежую городскую газету. В троллейбусе прочел передовую, в трамвае просмотрел спортивную хронику и, когда уже входил в цех, обратил внимание на траурную рамку в конце номера. «Интересно, кто же это у нас помер?» — подумал было мастер и тут же, к своему удивлению, обнаружил, что умерла его родная жена.

«Администрация инструментального завода выражает свое глубокое соболезнование мастеру Г. в связи с постигшим его горем — кончиной жены Марии Степановны, последовавшей после тяжелой и продолжительной болезни.

Вынос тела состоится…»

На крик Ильи Семеновича сбежались рабочие. Они читают некролог и принимаются утешать мастера. И в самом деле, когда он только что уходил из дома, супруга была вполне здорова. Ведь не могла же она за какой-нибудь час переболеть тяжелой и продолжительной болезнью, скончаться и попасть в газету, которая отпечатана еще ночью!

Приободрившийся мастер мчится домой и застает жену в добром здравии. Она благополучно натирает пол мастикой и собирается в магазин за капустой…

В общем, произошла непреднамеренная ошибка. Умерла, оказывается, первая жена мастера — прессовщица Ангелина Ивановна. С нею Илья Семенович разошелся еще пятнадцать лет назад, и вот уже пятнадцать лет она была замужем за бухгалтером домоуправления. Кадровик Захарьян, почему-то спутав всех мужей и жен, вынул из картотеки анкету не Ангелины Ивановны, а Марии Степановны.

А дальше служба чуткости работала уже четко, без срывов. Захарьян заготовил проект некролога и письма в редакцию, а Валентин Григорьевич подмахнул бумажки, по своему обыкновению, не глядя.

Нужно сказать, что директор завода Борисов, опубликовав некролог о смерти здравствующей женщины, публично принес свои извинения супругам через печать. А вообще-то у нас не очень спешат извиниться перед гражданами, которые за шлейфом директивной чуткости вдруг обнаруживают уши махрового бюрократизма.

— Простите, а за что же извиняться! Ведь мы трудимся для удобства людей, стараемся проявить заботу!

Забота действительно проявляется. Старый дом в шумном районе решили снести, а жильцов переселить в новые квартиры. Все радуются. От дома отключают канализацию, газ. Конечно, день-другой можно и перебиться. Но проходит месяц, и никаких перемен. Жильцы начинают жаловаться, сначала поодиночке, а потом уже и коллективно. Ответы поступают один учтивее другого. Семь организаций начинают свои письма обязательно со слова «Уважаемые», а заканчивают неизменным «С приветом». Газ, однако, не подключают, ордеров не выписывают…

В рабочем поселке Никитовский была баня. Не ахти какая баня, но все-таки баня. Но вот для удобства населения решили построить новую чудо-баню. С парным отделением, парикмахерской и бассейном. Два года назад старую баню сломали, а новую так и не построили. Раздумали. Что-то там не вышло с кредитами, вдобавок под