сидится спокойно. Сейчас расскажу все. Бен Хорниголд, которого вы все так хорошо знаете, рассказал мне, что наших друзей по оружию, капитанов пиратских кораблей, хотят казнить на приеме испанцев и англичан. Этот прием созван для одной цели, чтобы заключить союз и таким образом подписать нам с вами смертный приговор! Нас хотят покусать с двух сторон. Собаки решили, что если хозяин их не бьет, то можно и понаглеть! Мы должны сорвать этот прием. Мы с Беном составили план, в котором «разрушителями» этого союза будем выступать мы, я и Бен. Вы никоем образом не будите замешаны во время самого приему, но вы нужны мне, чтобы мы смогли красивой уйти. По плану нам нужно проникнуть на прием. Для этого нам нужны были костюмы и приглашения, которые мы с Беном этой ночью благополучно заполучили, так скажем. Чтобы нам всем сбежать с приема и покинуть Кингстон, в котором он и будет проходить, нам нужны корабли. Корабли Джека и Чарльза, так звать этих двоих, находиться в порту Кингстона. Нам нужно всего лишь доставить их парней на их суда. Все. Я все рассказал. Кто со мной?

— Мы! — пронесся крик по всему трюму, сотрясая воздух

Команда улыбалась, искренне радовалась, что они смогут еще раз испортить жизнь испанцам, что их зажимают в этом море, и англичанам, что вытесняли их в Англии.

— Тогда все на палубу. Нам сейчас нужно освободить парней этих «неудачников»! — закричал Эдвард и вышел на палубу, гордо ведя за собой людей.

Капитан взобрался на мостик, взял штурвал и выкрикнул: «Все паруса!» «Пандора» помчалась на место встречи. Через некоторое время на мостике показался Чарльз с подзорной трубой и подает ее Эдварду.

— Кажется на горизонте «Рейнджер». — Эдвард взял подзорную трубу и наставил ее на еле видневшийся силуэт корабля.

— Да. Это Бен. Полпаруса! — обратно подает подзорную трубу Чарльзу и хватает второй рукой штурвал.

«Пандора» медленно подошла к «Рейнджеру», а капитан ее подошел к фальшборту.

— Бен, где корабли, на которые мы должны напасть?

— Ослеп что ли. Вон проплывают. — Бен показывает рукой на два фрегата испанской и английской империй.

— Ну, тогда в бой. Мой, чур, английский фрегат. — проговорил Эдвард и встал к штурвалу. Неужели это месть режиму? Юноша, зачем?

«Пандора» и «Рейнджер» поплыли к этим фрегатам. Недолго думая капитан начал разворачивать «Пандору» левым бортом к фрегату.

— Стрелять только по верхней палубе! Огонь! — ядра, выпущенные из орудий «Пандоры» начали творить хаос на верхней палубе английского фрегата, с которой доносили душераздирающие крики.

После залпа Эдвард начал приближать «Пандору» к фрегату. В то время как Хорниголд развлекался с красновато-пестрыми.

— Сцепить нас кошками! — выкрикнул юноша, как только корабли сблизились, и прыгнул на палубу вражеского фрегата.

Команда не решалась на абордаж, по крайней мере до того, как судна не будут сцеплены. Эдвард оголил шпаги, выпустил своего внутреннего демона и легким движением руки обезглавил английского матроса. Брюнет ударил матроса в грудь, повалив его, и раздавил тому голову своим сапогом, навалившись всем телом и одновременно блокировав удар со спины. Отбросив шпагу бьющего, он будто лаская проводит клинком по горлу англичанина. Тот падет на колени и пытается зажать рану рукой, но вскоре замертво падет на палубу. Пират разворачивается и пронзает грудь английского капитана сразу двумя шпагами. «Слабо подготовлен офицеришка то.» — пронеслось в голове капитана, вспоминая Анхеля. Эдвард решился на пижонский выпад, отпускает рукоятки своих шпаг, оставляя их в теле капитана, берет пистолеты, разводит руки и, даже не одарив вниманием противников, стреляет в стороны от себя, попадая точно в головы бежавших на него солдат. Две секунды и на палубу с грохотом падают три тела, окрашивая ее в светло-алый цвет. И в этот момент остальные пираты врываются в бой.

Эдвард наклонился к капитану, обхватил рукоятки своих шпаг, что торчали из еще живого капитана.

— Увидимся в аду. — и вырвал свои шпаги.

— Ты англичанин… — прокряхтел капитан, застыв с этой глупой удивленной гримасой навсегда.

Минутой позже все солдаты были убиты, а пираты праздновали свой триумф.

— Всех из трюма освободить и на палубу перед штурвалом! — приказал капитан и вернулся на «Пандору».

Он встал на мостике у штурвала и принялся ждать. Вскоре вся команда Джека Рэкхема стояла перед Эдвардом, на удивление с поникшими лицами. Наверно еще не до конца понимая свое положение, и то насколько им повезло.

— Мы вас спасли, и спасем вашего капитана! — первые слова развеяли любые сомнения людей, что десять минут назад всерьез обдумывали свою смерть и прожитую жизнь. — Но вы нам должны помочь! Мы закинем вас на ваш корабль и в момент, когда нам нужно будет сматываться, вы проследуете за нами! За мной лично! После всего этого вы опять сможете путешествовать по морю! По рукам?!

— Да! — вновь лица этих людей налились жизнью.

«Рейнджер» приблизился к «Пандоре» и Эдварда окликнул Бена.

— У меня все. Можно плыть в Кингстон?

— У меня тоже все. Поплыли.

В полночь «Пандора» и «Рейнджер» уже пришвартовывались к молодому городку, Кингстон. Эдвард с Беном решили выспаться перед завтрашним приемом. Наступило утро. Команда Джека и команда Чарльза уже заняли свои корабли и начали выжидать. Прием начинался в два часа вечера. Джонсон уже переоделся в красный праздничный наряд, уж слишком вычурный. Но что поделать? Красные штаны, белая льняная рубашка, черные сапоги и красный праздничный удлиненный пиджак, у которого на груди были выполнены замысловатые узоры. Эдвард решил оставить Рея на «Пандоре».

— Тебе лучше остаться здесь. Черт его знает, что может произойти на этом приеме. — нежно поглаживает голову пернатого и выходит из своей каюты. Он взял с собой только пистолет и кинжал, засунув их себе за спину. Бен же лишь одним пистолетом. И встретились двое пестрых, словно попугаи, два капитана.

— Костюмы хоть не мог разные заказать? — проворчал Джонсон, чуть поправляя штаны в области паха.

— Не придирайся. Пистолет-то взял, хоть? — поправляя запонки спросил Бенджамин.

— Да. И ты как понимаю тоже. Давай веди.

— Пойдем.

И последовал молодой капитан за своим товарищем вглубь города. Кингстон мало чем отличался от Гаваны. Дома были, правда, по выше, да и улицы пошире. Но его молодой возраст во многом откликался. Не до конца протопленные улицы, холмистая местность, да и слишком скудное фасадное оформление домишек В самом центре города была площадь, что во время приема окружили стойками и солдатами. Бен с Эдвардом уже подходили ко входу на этот праздник жизни, около которого стоял солдат, что требовал у двух мужчин приглашения.

— У нас их нет.