Эдвард Паршин оговорился, что у него планируется какая-то очень важная встреча, и заметно волновался. Помощнице по хозяйству Валентине даже пришлось его подгримировать. Пока Паршин собирался, Михаил находился с ним в одном кабинете. И Забродов, делая вид, что углубился в чтение лежащей на столе газеты, на самом деле пристально наблюдал за Михаилом, который ходил туда-сюда по кабинету, вышел на минуту и опять вернулся.

Полковник Мещеряков предупредил, что в окружении Паршина должен появиться новый человек, который, скорее всего, и окажется настоящим агентом, главной задачей которого будет выявить пути поступления оружия в Сирию.

Михаил выглядел довольно профессионально. Но у Иллариона Забродова, который по долгу службы имел дело с представителями служб разных стран, был надежный способ проверки. Он знал, что никакой агент ни за что не откажется от возможности вживиться в мобильный телефон того, кто его заинтересовал.

Забродов, который тоже как бы вдруг появился возле Эдварда Паршина, никак не мог не заинтересовать Михаила, если тот действительно был агентом. Поэтому Забродов использовал старую проверенную наживку: специально положил свой мобильный на стол на самое видное место.

Михаил, вернувшись, не мог его не заметить. И, очевидно, уже был готов осуществить мечту каждого разведчика. Он взял мобильный Забродова в руки и, рассматривая, заметил:

– Удобная модель.

– Не жалуюсь, – как бы безразлично пожал плечами Забродов, сделав вид, что смотрит в окно. – Мне чем проще – тем лучше.

Его внимательный взгляд уловил, что Михаил движениями фокусника успел-таки произвести несколько манипуляций, достаточных для того, чтобы внедрить прослушку. И это было ему в данный момент даже на руку, чтобы отвести внимание Михаила, а при необходимости вынудить пойти на контакт и действовать так, как будет удобно ему, Забродову. Во всяком случае, он теперь точно знал, что именно Михаил должен был в качестве французского пилота лететь в потерпевшем крушение «Эльфе», а теперь материализовался под видом охранника.

Одна часть задания, можно считать, была выполнена. И теперь, в общем-то, было достаточно сесть Михаилу на хвост и не выпускать из поля зрения ни одного его шага, чтобы, когда операция, план которой разработали европейцы, войдет в завершающую фазу, всего лишь сделать опережающий бросок. Но Илларион Забродов не любил идти по следу. Ему хотелось самому диктовать условия игры.

Однако пока что все зависело от Паршина, который готовился к важной встрече.

Забродов, по правде, даже не ожидал, что после всего пережитого Паршин сможет достаточно быстро взять себя в руки. Когда тот вышел уже в новом костюме, подгримированный, с деловым выражением лица, Забродов, который разбирался в психологии, понимал, как слаб и неуверен в себе должен быть Паршин. Однако Паршин его удивил. Было что-то, что придавало ему уверенность и возможность не раскисать. И вряд ли это были пусть и надежные, но всего лишь охранники.

– Сегодня в офис поедем вместе. За рулем будет Степаныч, пусть поработает. А вы постарайтесь никуда не отлучаться, – сказал он сухо.

И Михаил, как показалось Забродову, вздохнул с облегчением. Он, похоже, опасался, что хозяин отлучит его на сегодня и от своего тела, и от своих дел.

– У меня сегодня намечается очень важная встреча. И мне не помешает усиленная охрана, – произнес Паршин.

Забродов своим профессиональным взглядом не мог не заметить бронежилет, который Паршин надел под костюм.

Степаныч, пожилой, седой мужчина, был подтянут, собран и, похоже, был опытным и надежным водителем.

Проехаться с Паршиным на его новеньком серебристом тонированном «лексусе», да еще в качестве пассажира, было, конечно, заманчиво. Но Забродов давно вышел из мальчикового возраста. И поскольку у него в городе, как он предполагал, могут быть весьма важные дела, которые без машины не решить, он попросил:

– Можно, тогда я поеду на своих колесах? Мне потом надо будет в автосервис подскочить. Слышу, что-то барахлит у меня в моторе.

– Да, – согласился Паршин. – Не знаю, как у меня сегодня день сложится. Может, две машины нам и не помешают.

Они стояли у крыльца, Паршин достал сигарету и закурил. Степаныч направился к машине.

Открывая дверцы, он улыбнулся и, похлопав по крыше, заметил:

– Давно мы ее из стойла не выводили. Радуется.

Он сел за руль, завел мотор, и Паршин, не докурив, бросил на землю сигарету и кивнул:

– Пошли. Лучше приедем пораньше.

Но не успел он сделать шаг, как раздался взрыв, и «лексус» взлетел на воздух. Забродов и Михаил, сработав четко и точно, закрыли своими телами Паршина.

Валентина, которая тут же выскочила в холл, воскликнула в отчаянии:

– Степаныч!

И тут же позвонила в «скорую».

– Полицию вызвать? – спросила она у Паршина. Но тот, поднимаясь с земли и отряхиваясь, отрицательно покачал головой:

– Потом, все потом, когда мы уедем. У меня сегодня очень, очень важная встреча.

Повернувшись к Забродову, он сказал тоном не предполагающим отказа:

– Поедем на вашей. Может, не догадаются, что это я.

– Похоже, вас пасут. Плотно пасут, – заметил Михаил.

– Пока я буду в офисе, – обратился Паршин к Михаилу, – съезди в автосалон или даже на авторынок, купи какой-нибудь незаметный «фольксваген». Деньги Лиза тебе выдаст из нашего личного стабилизационного фонда. Мне сегодня еще придется по городу мотаться, а все мои машины, похоже, знают. А теперь и ваш, Забродов, джип в любой момент может взлететь в воздух.

Забродов только покачал головой. Учитывая, что машину нужно было вернуть Елене, такое развитие событий его никак не радовало.

Эдвард Паршин, которому и так за последние дни пришлось много пережить, был напряжен и взволнован. Но до города он не произнес ни слова. Наверное, пытался понять, кто же подстроил этот взрыв. Забродов тоже не мог не проанализировать ситуацию.

Тот, к кому Паршин ехал на встречу, подстроить этот взрыв, надо понимать, не мог. И если даже в планах у него было избавиться потом от Паршина, время еще не пришло. Елена тоже, надо понимать, не при делах. Ее план мести, как уже успел понять Забродов, более изощренный. Значит, можно предположить, есть еще третья, а то и четвертая сила, которые стремятся к тому, чтобы уничтожить Паршина. А ему Паршин нужен живым. Иначе не узнать ни о папке, ни о том, для чего на лежащих в двух папках у Паршина и Евы Грановской клочках бумаги были написаны разные цифры.

Чем ближе они подъезжали к офису, тем больше бледнел Эдвард Паршин. Из машины он решился выйти лишь под прикрытием двух охранников.

Войдя в приемную, он удивленно воскликнул:

– Господин Крафт, вы уже здесь?

Немец недовольно дернулся. Очевидно, ему не очень-то хотелось, чтобы озвучивали его фамилию.