Слишком многие из знакомых мне людей в последнее время побывали на пороге смерти, слишком многие шагнули за него.

Барат сжал плечо Киоги, как и мое. Сжал крепко.

– Эй! Барат! Какого черта? – рявкнул Киога.

– Возвращайся в мир живых. Поделись с нами секретом.

– Секретом?

– Что за драму ты репетируешь.

Киога оглянулся, словно наше присутствие вызывало у него подозрения.

– О чем ты говорил? – не отставал Барат.

– Ты не понял? Ты правда ничего не почувствовал? Тара Чейн… Разве у тебя не было романа с моим отцом, когда ты была в возрасте Федера? Примерно в то время, когда вы участвовали в своем Турнире мечей?

Я впервые об этом слышал. Тара Чейн все отрицала.

– Это была Маришка. Она вешалась на мужиков с тех пор, как ей исполнилось двенадцать… О. О боже! – Ее глаза расширились до невероятных размеров, а может, так только казалось, потому что обычно она щурилась. – Быть не может! Это просто, твою мать, невероятно! Мейнесс умер в Кантарде!

Доктор Тэд выглядел таким же сбитым с толку, как и я, Барат и Костемол словно онемели, а заглядывавшая в комнату Машего определенно казалась смущенной.

– Ты прав. – Тара Чейн драматично содрогнулась. – Это был он! Это был он! Почему я сразу не догадалась?

– Может, потому, что он на сорок с лишним лет старше, и все думают, что он спит вечным сном в тысяче миль отсюда?

Тара Чейн продолжила развивать свою догадку.

– Тело так и не прислали, но мы знали, что он мертв! И да, теперь он старик. И священник. Но жировик… Великолепно. Мне следовало задуматься. Но тогда это было всего лишь родимое пятно, и он прикрывал его волосами или шляпой.

Ладно. Я увидел свет. Мы все увидели. Наш приятель магистр Безма мог оказаться пропавшим папочкой Киоги, Мейнессом Бисмаром Сторнсом.

– Священник, велевший тебе держаться подальше от турнира, потому что у него Маришка… – выпалил Костемол. – Это Мейнесс?

В ответ Киога задал крайне разумный и важный вопрос:

– Если этот священник и правда мой отец… какого дьявола он с нами не связался?

– Мы спросим его об этом, Киога, – заверила Лунная Гниль. И замолчала.

Замолчали мы все. Констанция издала какой-то странный звук. Это мог высказаться ее желудок. Тара Чейн передвинулась туда, откуда могла задумчиво смотреть на Метательницу Теней.

– Интересно… Нет. Не будем тревожиться об этом сейчас. Давайте отыщем мою сестру. Это станет самой крупной неприятностью, которую мы можем причинить Операторам. – Она протиснулась ко мне. – Гаррет. Идем. Кто еще с нами?

Поначалу пошли все. Даже доктор Тэд, задержавшийся, чтобы проинструктировать Маш и Баша, стоявших в коридоре рядом с комнатой Констанции.

Покинув лачугу Метательницы Теней, мы направились прямиком к Лунной Гнили. Она хотела захватить кое-какие инструменты, которые могли пригодиться в случае сверхъестественных неприятностей.

Это заняло всего минуту, но за эту минуту Киога с Костемолом передумали и бросили нас. Не могу сказать почему. Еще минута ушла на особые инструкции, которые Тара Чейн оставила Денверсу. Затем – стремительный марш на юго-восток, во главе с Долларом Дэном, по существу – реверсирование маршрута, которому мы последовали бы, отправившись к Махткесс прямиком из Четтери. Место, где предположительно держали Лунную Плесень, находилось в каких-то пяти кварталах от Площади принца Гуэльфо и обители свиной магии Френкельджина. Здесь обретались каменщики и те, кто готовил для них кирпич и камень. Кроме того, тут располагалось заведение по производству надгробий и еще одно, специализировавшееся на цементе для строительных растворов. Среди магазинов, складов и фабрик виднелись особняки владельцев и несколько многоквартирных домов, где могли жить рабочие. После напряженной трудовой смены над районом витал специфический запах, и даже в лучший из дней он выглядел пыльным и мрачным.

Было поздно, и большинство заведений уже закрылось. Сгущались сумерки. Посмотрев вверх, я начал подозревать, что скоро мы опять промокнем.

Приход Доллара Дэна вызвал спонтанное появление крысюков. Они поболтали. Присутствие такого количества людей заставляло крысюков нервничать. Кроме того, они испытывали благоговейный трепет – ведь Доллар Дэн мог общаться с людскими знаменитостями, не говоря уже о Пулар Паленой. Они боялись подходить к ней близко. Среди крысюков она была чем-то вроде королевы. Крестьянам не следовало тревожить ее величество.

С тем, что она королева, я полностью согласен. Подобных ей крысюков не существует. Разве что Джон Растяжка. Она была местной знаменитостью. Героиней. Вполне возможно, будущей святой.

Она была мощным источником гордости для всех крысюков, и Паленую знали лучше, чем ее тупого дружка, то есть меня.

Сама она почти ничего не замечала, а в том, что видела, винила Доллара Дэна.

Дэн подошел к нам.

– Они хотеть перевезти женщина. Заниматься этим весь вторая половина дня. – Он поднял лапу. Лунная Гниль хотела немедленно кинуться в бой. – Пожалуйста, слушать. Не торопиться. Приказ оставлять место поступить назад много часов. Потом отозвать. А недавно появляться некто злой, хотеть знать, почему Лунная Плесень не перевезти. Значить, ее охранники должен угадать желания их босс.

Мне доводилось работать на таких боссов.

У меня отвисла челюсть. И не только у меня.

– Кто ты, умник, и что ты сделал с моим Долларом Дэном Справедливым? – проскрежетала Паленая.

Дэн мгновенно превратился в пускающего слюни идиота. Пулар Паленая похвалила его! Назвала «своим» Долларом Дэном Справедливым!

Он быстро справился с собой и секунду спустя уже описывал внутреннюю и внешнюю планировку «тюрьмы» Маришки.

– Они что, просто зашли туда и составили карту? – шепотом спросил Барат.

Информация была подробная.

– Некоторые крысюки обладают удивительными талантами.

Паленая, пусть и уникум, являлась не единственным крысюком, не представлявшим собой ушастый и усатый ходячий кусок глупости. Барат сам это видел, но я решил не напоминать ему, что некоторые крысюки могут общаться со своими немодифицированными собратьями и использовать их в качестве разведчиков. Об этом не следовало распространяться, особенно на Холме.

Такие разведывательные ресурсы будут крайне полезны любому негодяю. И готов спорить, подобные перспективы не ускользнули от Паленой и Джона Растяжки. Вероятно, у них имелись свои планы на злые амбиции.

– Они оценили тактическую обстановку? – спросил я Дэна.

Дэн снова не смог вписаться в стереотип.

– План есть и другой тоже, типа «дрожать и кричать».