Но я держалась удивительно стойко, несмотря на все муки, которые причиняли мне алхимики. Я упорно заявляла, что в ту ночь, когда меня поймали, искала выход наружу, – и отказывалась выдавать им сведения о том, как давно занимаюсь колдовством и кто меня обучал. Я сомневалась в том, что они поймают миз Тервиллигер, но рисковать не собиралась. Пусть меня разорвут на куски, но ее имени я не назову.

Когда в углу камеры завыл пронзительный сигнал и включилась мигалка, я очнулась от тяжелой дремоты, в которую мне удалось погрузиться. Такие периоды случались редко, поэтому меня огорчило его окончание – поскольку я знала, что сейчас за этим последует. Если не считать мигалки, в застенках царил непроглядный мрак, и я понятия не имела, сколько человек находится рядом – пока не услышала мужской голос. Кто-то говорил по телефону или рации. Мужчину звали Грейсон – он был моим постоянным спутником в непрерывных пытках и допросах (когда их не проводила самолично Шеридан).

– Алло! – кричал он. – Я – Грейсон из П-2. Вы меня слышите? Это учебная тревога?

Похоже, он не получил ответа на свой вопрос. Сделав еще пару попыток связаться с начальством, Грейсон завозился у двери, словно хотел ее открыть.

– Что-то нарушило планы алхимиков? – прохрипела я.

Я не была уверена, что Грейсон расслышит меня в оглушающем вое сирены – да и голос у меня очень ослабел. Однако когда он снова заговорил, то оказался совсем рядом со мной.

– Молчи! – приказал он. – И молись, чтобы мы отсюда вырвались. Хоть я не надеюсь, что твои молитвы будут услышаны.

Я поняла, что дела совсем плохи. Постаравшись привести в порядок свою затуманенную голову, решила оценить обстановку. Что бы ни случилось в центре, ситуация была явно внештатная, а алхимики терпеть не могли, когда их расписание шло насмарку. Вопрос заключался вот в чем: на пользу ли это мне? Работа центра напоминала четко отлаженный механизм, и нарушить ход событий могло нечто необычное.

Адриан был самой необычной личностью из всех, кого я знала.

Пока Грейсон бился в своих попытках связаться с начальством, я задала ему вопрос:

– Там и вправду пожар?

Ослепительные прожекторы снова включились: один осветил Грейсона, второй ударил мне прямо в глаза.

– Вероятно. А значит, мы наверняка погибнем, – ответил он.

Я заметила, что на лбу у Грейсона выступил пот, а в голосе, несмотря на холодные интонации, послышалась тревога. Заметив мой взгляд и догадавшись, что я увидела его испуг, он нахмурился.

– Может, в огне твоя душа очистится от скверны…

Щелчок замка предшествовал открытию двери. Грейсон изумленно обернулся, оборвав свою обличительную тираду. Теперь я не смогла за ним наблюдать, о чем я даже пожалела, услышав, как знакомый голос зовет:

– Сидни!

У меня дрогнуло сердце, и в него вернулась давно покинувшая его надежда:

– Адриан?!

Однако надежда моментально погасла. Во мне проснулась подозрительность, воспитанная неделями паранойи. Меня обманывают! Конечно, это их хитрость. Я потеряла связь с Адрианом. Он не мог столь быстро меня отыскать. Он бы не сумел сюда проникнуть. Похоже, я стала жертвой очередной уловки алхимиков, жаждущих задурить мне голову.

Но, когда я опять услышала его голос, мои сомнения тотчас же улетучились прочь.

– Что ты с ней сотворил?

Мне хотелось взглянуть на Адриана, но фиксаторы не позволяли. Но я различила, как Грейсон достал какое-то короткоствольное оружие и прицелился. На том все и закончилось: пистолет буквально вылетел у него из руки и упал у противоположной стены.

Алхимик потрясенно вылупил глаза:

– Что за нежить!..

Кто-то похожий на Эдди ворвался в темную камеру, сбивая Грейсона с ног. Они исчезли из моего поля зрения, но внезапно перед моими глазами возникло самое прекрасное создание в мире: Адриан.

На миг я погрузилась в сомнения: вдруг я поддалась на трюки алхимиков? Но нет: Адриан, реальный Адриан стоял передо мной! Мой Адриан смотрел на меня своими ярко-зелеными глазами. У меня заныла грудь от нахлынувших чувств. Адриан! Он здесь… Я тщетно искала слова, чтобы выразить всю любовь, надежду и страхи, копившиеся во мне в эти месяцы.

– На тебе костюм? – выдавила я сквозь вставший в горле ком. – Ради меня необязательно было наряжаться.

– Заткнись, Сейдж, – произнес он. – В момент освободительной операции шуточки позволено отпускать только мне. – Его взгляд, теплый и полный любви, на мгновение задержался на мне, и я едва не растаяла. А он прищурился, изучая множество креплений, фиксировавших меня на столе. – Господи, что за средневековые орудия пыток! Мне нужен ключ!

Тем временем где-то на заднем плане Эдди и Грейсон продолжали отчаянно мутузить друг друга.

– Их не отпирали ключом, – ответила я Адриану.

После неудачных попыток освободить меня Адриан добился успеха и разомкнул тугой фиксатор. Поняв принцип запора, он быстро расправился с остальными – и я оказалась свободна. Адриан бережно помог мне сесть, и я как раз успела увидеть, как Эдди прижал Грейсона к полу под одним из прожекторов. Эдди приставил к затылку алхимика дуло, что поначалу меня удивило, но затем я поняла, что Эдди использует какой-то необычный пистолет.

– Вставай! – приказал Эдди, поднявшись на ноги. – Медленно. Руки за голову!

– Я лучше погибну в огне, чем буду пленником злобной твари из преисподней! – заявил Грейсон, выполняя приказ.

– Успокойся, мы тебя в плен не возьмем, – хмыкнул Адриан. – Мы просто спасаем, тебя, идиота, чтобы ты присоединился к своим жалким коллегам.

Эдди принялся озираться по сторонам.

– Для него наручники найдутся?

– Конечно, – откликнулась я и начала садиться, но у меня резко закружилась голова. Я повернулась к Адриану: – Проверь стенные шкафы. Запасы должны быть там.

Адриан метнулся к стене и обнаружил нечто по-настоящему полезное: главный электрический рубильник. Помещение озарилось ярким светом. После длительного пребывания в темноте мне пришлось зажмуриться, но прожекторы помогли Адриану быстро найти полки со всяческими запасами, в том числе и гибкие наручники, которые он застегнул на Грейсоне. Там же хранились химические препараты и пульты управления, раскладные стулья и очки ночного видения – для того, чтобы другие алхимики могли наблюдать шоу с пытками при отключенном электричестве. Мне стало противно, и я поспешно отвела взгляд.

– Идти сможешь? – спросил у меня Адриан.

– Наверное, – сказала я.

Он обнял меня за плечи – и как раз вовремя, потому что колени у меня подкосились. Теперь Адриан не отходил от меня ни на шаг. Его сила – и моральная, и физическая – приободрила меня, и я сумела доковылять до двери. Эдди перегнал нас, понукая Грейсона, чтобы тот двигался побыстрее. Когда мы очутились в коридоре, где выла сирена, но не было мигалок, Эдди обратился к пленнику: