Она поняла: Стасик убил и ее. Елена похолодела, услышав шаги. Но вместо Стасика из кухни появилась соседка. В руке она держала пистолет с глушителем, который деловито засунула под куртку.

– Собирайтесь, поедете со мной! – произнесла она разительно отличавшимся от истеричного голоса соседки тоном.

– Вы кто? – спросила Елена, а «соседка» усмехнулась:

– Что в имени тебе моем? Пардон, мы, конечно, на «вы». Я шла по вашему следу из Карелии. Ну, хватит говорить! Или мне прострелить вам руку?

Говорила она буднично и спокойно, и Лена сразу поверила, что она без колебаний выстрелит в нее. Она увидела, как «соседка» вставила в замок ключ, который был, вообще-то, у Стасика. Дрожа, Лена подошла к двери и увидела ногу Стасика, лежавшего в кухне. Рядом растекалась лужа крови. Стасик не двигался.

«Соседка» убила его! И вовсе это не соседка, а киллерша, посланная для того, чтобы найти беглянку!

– Он умер? – спросила Елена, чувствуя, что сердце у нее защемило. Только тогда она обратила внимание, что руки киллерши затянуты в тонкие кожаные перчатки.

– Да. И вас убью, если будете вести себя слишком шумно. Сейчас спуститесь вниз и поедете со мной.

Лена подчинилась. В скрипящем лифте, который доставил их на первый этаж, они ни о чем не говорили. Елена думала об убитом Стасике – не то чтобы она его очень жалела… на совести у Стасика была масса людей… Но ей сделалось ужасно страшно за саму себя.

Она видела, что рука ее спутницы находится на поясе и может в любой момент скользнуть под куртку и спустить курок.

Внизу они столкнулись с несколькими соседями, с которыми киллерша вежливо поздоровалась. Затем она вывела Елену на улицу. Они обогнули дом, подошли к соседнему. Киллерша кивнула на южнокорейский автомобиль с тонированными стеклами.

– Садитесь на сиденье рядом со мной и пристегнитесь. Руки положите на колени. Учтите, реакция у меня отличная.

Лена сделала так, как ей было приказано. Она опустилась на сиденье, пристегнулась, положила руки на колени. Затем дверца открылась, и за руль уселась киллерша.

Автомобиль плавно тронулся с места, а Лена все думала об убитом Стасике. Вот так жизнь может закончиться – быстро, нелепо, неожиданно…

– Куда вы меня везете? – спросила Елена, а киллерша ответила:

– Не все ли равно? Вы пытались уйти, но вам не повезло – по вашему следу послали меня.

– Вы меня там убьете? – спросила Елена, а киллерша легко усмехнулась.

– Какая вам разница? Впрочем, пока можете расслабиться – мы отправимся сейчас в Москву. Там вас ждут. И больше никаких вопросов!

Лена думала о том, что в Москву они поедут явно не на автомобиле и не на поезде. Значит, на самолете. Так и есть: киллерша рулила куда-то за город, наверное, к военному или частному аэродрому, их поджидал небольшой самолет.

Или не собирались они ни в какую Москву, и киллерша, намереваясь убить и закопать ее где-нибудь в лесополосе, просто заговаривает зубы?

Лена закрыла глаза – значит, все кончено. Хотя почему она так думает? Она не намерена сдаваться!

Они неслись по трассе. Вечерело. Елена решилась. Она бросилась на киллершу и попыталась перехватить у нее руль. Та завизжала, отпихнула Елену, однако автомобиль занесло. Но и Елена не намеревалась сдаваться. Она ударила киллершу в лицо, та не осталась в долгу, нанеся Елене удар в солнечное сплетение. Но Елена, превозмогая боль, вцепилась в руль. Киллерша чертыхнулась, вытащила пистолет…

И в этот момент раздался пронзительный гудок. Лена поняла, что они вылетели на встречную полосу и прямо на них несется грузовик. Потом произошел сильнейший удар, и Лена потеряла сознание.

Она пришла в себя от того, что кто-то тормошил ее. Женщина повернула голову, чувствуя, что у нее ужасно болит шея. Она дотронулась до нее и вытащила небольшой кусок стекла, впившийся в кожу.

Автомобиль находился на обочине. Около Елены стоял полный тип, наверное, водитель грузовика – тот, перевернувшийся и все еще вращавший колесами, лежал, перегородив трассу.

Заметив, что она пришла в себя, водитель стал материться и крыть «дурных баб за рулем» на чем свет стоит.

Лена осторожно повернула голову и увидела придавленную подушкой безопасности киллершу, у которой изо рта стекала струйка крови. Особа была без сознания или мертва.

Елена пошевелила конечностями и поняла, что, за исключением нескольких порезов и синяков, не пострадала. А ведь все могло быть иначе! Но ведь только таким образом она смогла помешать планам похитительницы!

Водитель грузовика, говоря по мобильному с каким-то Геннадьевичем, объяснял, что с ним случилось. Лена заметила на заднем сиденье черную папку-портфель. Она схватила ее, а потом вытащила из-под куртки киллерши пистолет.

Выйдя из автомобиля, она увидела нескольких любопытных, спешивших к месту аварии. Водитель грузовика, заметив, что она намеревается уйти, прервал разговор и метнулся к ней со зверским выражением лица.

– Нет уж, красавица, никуда ты не уйдешь! Ты и твоя подружка ответите по всей строгости! Сейчас мой шеф, Геннадьевич, сюда со своими братками подвалит. Не завидую я вам, ой как не завидую!

Тут его взгляд упал на пистолет, который Лена все еще держала в руке. Лицо водителя посерело, он пискнул и попятился. Елена заметила:

– По поводу компенсации обратитесь к даме, которая находится за рулем. Хотя, кажется, она отдала Богу душу. Если нет, то не рекомендую обращаться с ней некорректно, потому что у нее убийственный темперамент. Мне пора!

Водитель, все еще пялясь на пистолет, позволил ей удалиться. Один из подоспевших зевак спросил, в чем дело. Лена, указав на водителя, заявила:

– Он во всем виноват. У него и спросите!

Она двинулась вперед и заметила стоявший на обочине автомобиль с приоткрытой дверцей. В салоне никого не было, а ключ торчал в замке зажигания. Водитель, вероятно, топтался на месте аварии.

Елена быстро уселась за руль, выехала на трассу – и была такова. Только потом беглянка почувствовала, что ее начинает бить легкая дрожь. Затем женщина принялась смеяться, но приказала себе успокоиться и стала размышлять.

Автомобиль она бросила уже в Питере. А затем на метро отправилась на Московский вокзал, где, заняв место в зале ожидания, приняла решение.

В метро она успела ознакомиться с содержимым портфеля. Там были два паспорта с фотографиями киллерши, но на разные имена, около семи тысяч евро и трехсот тысяч рублей в крупных купюрах, а также электронный органайзер.

Его Елена изучила особенно тщательно. Впрочем, имена всех, кто числился в записной книжке, ничего ей не говорили. Во многих случаях это были одна или две буквы, зачастую с цифрой. Последние два звонка поступили от некоего «Ф12». Наверное, это было кодовое обозначение клиента или, вероятнее, посредника.