– Да, действительно. Но я отослал кошелек назад, разве нет?

– Все было именно так. – Губы Саммер изогнулись в насмешливой, дерзкой улыбке. – Очень логичный поступок.

Виконт напрягся; его лицо приобрело свирепое выражение, и на какое-то мгновение Саммер показалось, что он вот-вот ударит ее кнутом, который держал в руке. Но он лишь с приглушенными ругательствами швырнул кнут через всю комнату.

Кнут просвистел в воздухе, упав на маленький столик и сбив с него фарфоровое яйцо и фарфоровую статуэтку лошади. Осколки брызнули в разные стороны, но Саммер благоразумно решила промолчать.

– Черт бы тебя побрал, – тихо произнес он. – Все должно было идти совсем по-другому.

Саммер не знала, что сказать. Она не знала, что имел в виду Джеймс, и не осмеливалась спросить. Момент был слишком неподходящим для беседы.

Бросив на жену безрадостный взгляд и не произнеся больше ни слова, виконт покинул гостиную. Тяжелая дубовая дверь с грохотом захлопнулась.

Опустившись в кресло, Саммер закрыла лицо руками. Ее била дрожь. Джеймс был до крайности зол и даже напомнил Саммер ее саму. Она точно так же реагировала, если кто-то причинял ей боль. Но злился он потому, что она бессовестно лгала ему, а он ей поверил. В нем говорила его мужская гордость. И все же обида была не настолько сильна, чтобы причинить ему боль. Во всяком случае, не такую, какую Джеймс мог причинить ей. Саммер была рада, что он оставил ее. По крайней мере, ему не удалось насладиться видом ее слез.

Когда Саммер, осушив слезы и собравшись с силами, спустилась вниз, в зале для приемов никого не было, за исключением Катрионы и Маргарет Эллен.

Зал освещали лучи полуденного солнца, проникавшие сквозь высокие окна. В камине, как обычно, горел огонь, и на каменную плиту перед ним время от времени отскакивали тлеющие угольки.

Вокруг Мэг, сидящей на коврике вблизи камина и пытающейся играть в карты, бегали собаки, кошки и хромой кролик. Одна из собак наступила лапой на колоду, и карты разлетелись в разные стороны. Вздохнув, Мэг тихо выругалась, а собака мгновенно перевернулась на спину и завиляла хвостом, словно прося прощения.

– И как тебе удается сделать так, чтобы они не дрались? – спросила Саммер, когда одна из кошек ударила лапой самую назойливую собаку.

– Да никак, – со смехом ответила Катриона. – Обычно здесь бывает шерсти больше, чем в мастерской скорняка.

Держа в руках карты, Мэг с негодованием посмотрела на сестру.

– Они не дерутся. Просто у них бывают... разногласия.

– Ну извини, – примирительно произнесла Катриона и лениво потянулась. – Хочешь поиграть в карты? – обратилась она к Саммер. – Я одинаково ловко мошенничаю и в висте, и в пикете.

Саммер сыграла с Катрионой партию в вист, обнаружив, к своему удивлению, что та жульничала с вопиющей дерзостью даже глазом не моргнув.

– Джейми имел неосторожность научить меня этому, – пояснила девушка, широко улыбаясь. – Он счел, что мне необходимо знать, как защититься от шулера.

– И у тебя получалось? – с улыбкой поинтересовалась Саммер.

– Еще как! Просто удивительно, что можно сделать, всего лишь перевернув карту. Давай покажу.

Саммер без труда научилась нескольким трюкам с картами, в том числе тому, как доставать туза в любой момент игры. Играя с Катрионой, она забыла обо всех своих проблемах.

Потом, наевшись овсяных лепешек и запив их свежим горячим чаем, они уютно расположились на мягких диванах. Ей нравилась спокойная, обладающая завидным чувством юмора Катриона, и она знала, что тоже нравится Катрионе.

Перевернувшись на живот и положив под щеку подушку, Катриона посмотрела на Саммер своими изумрудно-зелеными глазами.

– Ты любишь моего брата?

Пораженная вопросом, Саммер мгновенно ответила:

– Да! Вернее, я хочу сказать, он мне нравится. – Она смущенно отвела взгляд, а потом добавила: – Он спас меня, когда я попала в беду. Он был... – она беспомощно развела руками, – моим рыцарем в сверкающих доспехах, если можно так выразиться.

Катриона рассмеялась.

– Джейми? Рыцарь в сверкающих доспехах? Невероятно! Мне проще представить, как он поджигает эти доспехи.

– Да, он рассказывал об этом. – Саммер тоже не удержалась от смеха.

Катриона удобнее устроилась среди подушек и улыбнулась:

– Я рада слышать, что ты любишь нашего Джейми.

– Вот только он такой испорченный, – вздохнув, ответила Саммер. – Мне кажется, вы слишком избаловали его.

– Боюсь, ты права. Но знаешь, нам трудно было удержаться. Есть в нем что-то такое... – Ее зеленые глаза хитро блеснули. – И еще девушки – они тоже очень влияли на брата.

Не собираясь углубляться в эту тему, Саммер принялась лениво перебирать карты. Последовавший за этим вопрос Катрионы ничуть не удивил ее.

– Почему ты не хотела выходить за него замуж?

– На то было много причин, и я не знаю, какая из них важнее всего. – Саммер посмотрела на Катриону и вздохнула. – Наверное, я боялась. У меня забрали все, что когда-то было мне дорого. И если я снова полюблю... – Замолчав, она отвернулась, не желая видеть жалость в глазах Катрионы. Она и раньше замечала подобные взгляды, заставлявшие ее чувствовать себя ущербной из-за того, что она не могла более правильно организовать свою жизнь.

– Кроме того, мой дядя тоже представляет проблему, – тихо добавила она. – В Новом Орлеане многие его недолюбливают. Я растеряла всех своих друзей. Мой дядя запятнал свою репутацию, и это пятно легло на меня. – Она пожала плечами. – Но через некоторое время я поняла, что все это не так уж важно, потому что человек ко всему привыкает.

– Даже такой разбойник, как наш Джейми. – Катриона улыбнулась. – Он не такой уж плохой. Джейми рассказывал о своей дуэли в Лондоне. Ты обидела его, оскорбила его гордость. Но боюсь, дело не только в гордости.

– Да. Иногда даже у нас едва не доходило до драки.

Катриона перекатилась на спину и устремила взгляд на высокий сводчатый потолок.

– Меня не волнуют ваши стычки, раз ты любишь его. – Она улыбнулась. – Мы с Робом деремся, как два диких кота, оказавшихся в одном мешке, но я люблю его, а он любит меня. – Она повернула голову и посмотрела на Саммер. – Поцелуи и занятия любовью – самое лучшее, что есть в этих ссорах.

– Не думаю, что в случае со мной и Джейми это сработает.

– Любовь может разрешить любую проблему, – уверенно произнесла Катриона. – Если ее достаточно.

Тут уж у Саммер не нашлось слов, чтобы возразить что-либо.

Комната, отведенная Саммер, была пуста, а это значило, что у нее появилось много времени для размышлений. Она думала о словах Катрионы и о виконте.