Он кинул бинт в кусты, однако вспомнил, кто собирает подснежники, выудил его назад и побежал трусцой. Потом осмотрелся — нет никого! — перескочил на соседнюю аллею и помчался со всех ног, ощущая резкий приступ ничем неукротимого аппетита, какой бывает лить в детстве. Ужин могли увезти назад, сдать на кухню, и потом ищи его свищи! И денег ни копейки, чтоб подхарчиться в буфете на первом этаже… Он заскочил на крыльцо, костылем откинул дверь и чуть не столкнулся с представителем Главного Конструктора.

— Герман Петрович!.. Наконец-то! — тот воровато и даже затравленно огляделся, сбавил тон. — Я здесь инкогнито!.. Никто не должен знать! Идемте!

— Куда? Я есть хочу!

На голове ученого был какой-то старенький картуз, а поверх костюма — зеленый солдатский бушлат — одежда более чем странная.

— Потом! Успеете! — он потянул Шабанова с крыльца. — Не терпит отлагательства! Это катастрофа, Герман Петрович!

— Что такое? Что случилось-то?

— Не мог искать вас официально, — бухтел тот про свое. — Пришлось наряжаться, что под руку подвернулось… Меня к вам не подпускают! Запретили встречаться! За мной следят! Идемте подальше в лес!

— Чем дальше в лес, тем больше дров, — проговорил Шабанов, ощущая сосущий голод.

Конспиратор он был аховый, в своих декоративных одеждах напоминал американского шпиона — в их, американском представлении о русском человеке, а вообще-то, если приплюсовать сюда его взволнованность и вороватый вид, то обыкновенного незадачливого мошенника.

— Представился вашим родственником, — на ходу бормотал он. — Так что имейте в виду! Если что — родственник приходил, брат жены!

— Да я же холостой!

— Тем более! — совсем уж невпопад обронил представитель и наконец остановился за старым кирпичным сараем, где помещался морг.

— Вы мне скажите, комиссия заседала сегодня? — спросил Шабанов.

— Заседала!.. Потому я и здесь! Но все по порядку, Герман Петрович! — он вдруг проникся к нему уважением, величал, а помнится, во время первого инструктажа глядел насквозь, словно через стекло.

Меняются люди!

— Ситуация просто катастрофическая! — представитель не мог стоять на месте. — Комиссия пришла к заключению, что гибель машины и «Принцессы», а равно связанные с этим убытки произошли по нашей причине. То есть все свалили на наше научно-производственное объединение! И на нас повесили пятьдесят миллионов долларов! Вот так, без суда и следствия! Мало того, вообще вознамерились ликвидировать наше НПО! Потому что заключили какие-то договора с частной фирмой у нас и в Израиле. И теперь будто они совместно начнут выпускать аналог «Принцессы» следующего поколения! А требуют — заметьте! — передать им все секретные наработки! Ложь! Гнусная ложь и подлость! Предательство отечественной электронной промышленности! Вредительство! Хотят угробить самое перспективное направление! И я не исключаю, что вы сбились с курса и погубили машину с изделием по их замыслу!.. Ой, простите! Конечно, вы ни при чем, но к вашей ситуации они могли приложить руку!

— Нет, они не прикладывали руку, — возразил Шабанов. — В этом я уверен.

— Но какое странное совпадение! Какая неожиданная готовность и подтасовка фактов! — он сглотнул комок обиды и возмущения. — Но я по порядку!.. Комиссия пришла к выводу, будто излучение… одним словом, наше изделие отрицательно воздействует на систему ориентации самолета, бортовой компьютер и человека, то есть на пилота. Причем на его психику! Некоторые горячие головы из Росвооружения договорились до того, что вы… простите, Герман Петрович, из-за «Принцессы» сошли с ума!

— Из-за принцессы можно сойти с ума, — подтвердил серьезно Герман. — Об этом мечтает каждый мужчина. Или вы не согласны?

Он весь был объят пламенными мыслями о защите чести мундира и ничему не внимал.

— Да, я забыл сказать: медики практически уже вынесли вам приговор, объявили значительные психические отклонения, вплоть до маниакальных. Какой-то тип из медслужбы заявил, будто вы тут нападаете на женщин-врачей, и одну чуть не изнасиловали! Какой бред!

— На заседании был психотерапевт Елынский? — спросил Шабанов. — Козлиная борода, востренькие глазки…

— Зачитывали кое-что из его доклада. Самого не было, выяснили, что он в запое.

— Это уже хорошо!

— Ничего хорошего нет! Им выгодно запереть вас в психушку, чтоб помалкивали, а наше НПО разогнать!

— Что же вы предлагаете?

— Вместе спасать положение!

— Спасены будут блаженные духом.

— Пожалуйста, не смейтесь! — взмолился ученый. — Положение крайне опасное. Я совершенно уверен, вы здоровый человек и «Принцесса» не оказывает никакого влияния на человеческую психику. Это домыслы невежественного ума и желание погубить отечественную науку! Мы же проводили сотни, десятки сотен опытов с лучами… одним словом, с прибором, в том числе изучали его воздействие на животных и человека. Я сам! Лично сам сутками находился в излучаемом поле и, как видите, цел и невредим. Понимаете, они практически отказались от поисков обломков самолета. Будто это связано с огромными расходами! Им не нужны «черные ящики», потому что там доказательство исправной работы изделия. Там алиби «Принцессы»! А против нее учинили натуральный заговор!

— Ну это как водится! Есть наследница престола — жди гадостей.

Он коротко и дежурно рассмеялся — уловил юмор, но не настолько, чтобы веселиться.

— Вы правы!.. Если обломки вашего самолета не хотят искать ни военные, ни Росвооружение, мы сами должны организовать поиск. Да! Сами! Слишком много поставлено на карту!

— Искать иголку в стогу сена?

— Самолет не иголка. На месте катастрофы непременно будет развал леса, последствия взрыва, пожара…

— Баки сухие, с чего пожар-то?

— Все равно будем искать!

— Но я не могу назвать даже приблизительного района падения!

— Это поправимо! — не сдавался ученый. — На все нужно иметь желание, страстное желание и ничего больше!

— Тут я согласен!

— Вы назвали хребет Дангралас, и это уже кое-что!

— Такого хребта нет на карте, — с сожалением вымолвил Шабанов, завидуя упорству представителя.

— Есть! — задавливая в себе неуместный восторг, выпалил тот. — Есть гора Дангар по реке Чае! Это правый приток Лены! На старых картах она называлась Данграласа. Но есть и хребет с похожим названием — Дранский. Местные охотники до сих пор зовут его — Дангаранский или Дангаралский. При современных топосъемках произошла трансформация. Это часто случается, все идет по линии упрощения. Главный Конструктор лично сделал компьютерный анализ и расчет вашего вероятного курса. Все сходится.