С момента, как мы подставили в дом Аллы Костю, тот самый мой коварный план, Кирилл действительно переключился с обиды и мести Яну на нового повара. Период ухаживания и слияния у них проходил с трудом, но к нашему общему благополучию.

Алла неожиданно сдала позиции и попросила Яна вернуться в бизнес, составив простой паззл, когда без Заславского даже самый крупный ресторан переставал приносить деньги.

Так что Ян снова занимался своими ресторанами и реалити-шоу. Я в партнерстве с Орловым развивала систему экопитания. Под наставничеством Яна открывала минипекарни, утверждала ассортимент и нанимала людей.

Ян мне в этом очень сильно помогал. Орлов тоже, но Яну я благоразумно об этом не рассказывала.

Был момент, когда рядом с нашими пекарнями как грибы стали открываться кофейни. И посетители, приманенные запахом нашей сдобы и ванили, останавливались возле столиков кофейни и заказывали кофе и десерты там.

Я первый раз столкнулась с такой жесткой конкуренцией, но именно в этот момент Ян сам погрузился в проблемы своих ресторанов. Ему нужно было восстановить репутацию и вернуть мишленовские звезды. Я это понимала и не отвлекала.

Вот тут и пришел на помощь Гриша.

Это он узнал, что кофейни целенаправленно открывает мой бывший работодатель Степан Александрович, переманивая покупателей. Он решил, что бесперспективно продолжать бизнес в провинции и взял мои пекарни за шаблон нового бизнеса, просто копируя все фишки, которые я придумывала с Яном!

Как же меня это разозлило! Хочет войны?

Будет ему война!

И тогда начался жесткий замес. Орлов вложился в кофейное оборудование, помог мне нанять лучших бариста в городе. И я начала бой за выживание!

— У меня есть шанс, что ты когда-нибудь бросишь Заславского и станешь моей? — спросил Орлов.

Я засмеялась и покачала головой:

— Нет, Гриша. Я вся без остатка его и для него. Не расстраивайся. Где-то ходит и твоя половинка. Так что не зацикливайся на мне, смотри по сторонам, орел!

Не хочу описывать все грязные методы, которые мне подсказывал и Орлов и Заславский. Но в какой-то момент я прямо прозрела:

— Ян! Да вы с Гришей одного поля ягодки!

Тот сразу насторожился:

— Что ты имеешь в виду? Это на каком поле ты ела с ним мои ягодки?!

С Заславским невозможно было повздорить, но когда он узнал, какую игру я затеяла против Степана Александровича, то и сам включился со всем азартом, присущим только Заславскому.

Не знаю, сколько бы продлилось мое противостояние с бывшим начальником, но когда вмешался Ян, Степан Александрович сам пришел ко мне на переговоры.

— Ты давай, это, договоримся?

Договаривались мы в присутствии Заславского. Точнее, присутствовала я, а Ян договаривался. В результате они со Степаном Александровичем заключили соглашение о сотрудничестве наших пекарен и его кофеен!

— Как так?! Ты же знаешь, как он меня поимел! Ян! Черт побери! Я не хочу с ним сотрудничать никак! Ни дня, ни минуты!

Ян тут же свернул к обочине, запарковался и повернулся ко мне:

— Вот тебе не знаю какой по счету урок выживания: всегда ищи выгоду для себя! Оставь обиды и принципы в стороне, в бизнесе нет места чувствам. И помни, в мире с врагом ты выиграешь на много больше, чем в войне с ним.

— То есть, держи друга близко, а врага — еще ближе? — переспросила я, пытаясь примерить его совет на себя.

— Ну… примерно.

— Как ты с Орловом? — продолжала допытывать я?

Ян осклабился:

— Это вообще несравнимые ситуации.

— Как и про чувства, — с вызовом ответила я. — Ты не побоялся поставить чувства ко мне выше бизнеса.

Ян тут же сграбастал меня в объятия и поцеловал:

— Ты — это совсем другое! Ты — моя жизнь. А жизнь важнее бизнеса и чувств.

И вот на этой счастливой ноте казалось бы все должно было наладиться, как Алла начала рожать!

Такого стресса я никогда в своей жизни не испытывала. Ян нервничал, бросил все дела, не вылезал из больницы, пока маму и новорожденого не выписали домой.

Но и тут нервотрепка не закончилась, а только началась.

Ян нанял лучших нянек, накупил кучу нужных и не очень детских вещей, игрушек и приспособлений. Он почти не появлялся дома и я стала тревожиться, что малыш все же заставит Заславского передумать и вернуться в семью… К Алле.

В один из таких дней, я не выдержала, вызвала такси и уехала к маме, не в состоянии выдержать давление огромного пустого дома.

Я проплакала у нее на плече большую часть вечера и ночи. Мы пили чаи, успокоительные заварки, а слезы, через которые выходили мои страхи, все не заканчивались.

А к утру явился Ян.

— Решила переночевать у мамы? — спросил он с порога, быстро оглядывая меня.

Я кивнула, пряча опухшее от слез лицо. Он кивнул.

Потом мы позавтракали. Ян очень мило побеседовал с мамой, ловко избегая переходов на темы о будущем… Нашем будущем.

А потом взял меня за руку и повел к машине.

— Последний месяц много всего навалилось… — начал Ян, и я согласилась:

— Да уж…

— Я пытался подготовить тебе сюрприз… Не знаю, понравится или нет…

Я услышала в тоне Яна неуверенность, хотя обычно он никогда не показывал таких чувств. Заранее была готова, что сюрприз мне не понравится, но я обязательно обрадуюсь, чтобы не расстраивать Яна.

Но он медленно проехал мимо дома Бергера, всматриваясь в мою реакцию. Я удивилась. Мы проехали еще дома три или четыре, когда Ян нажал на пульт и ворота следующего дома стали перед нами открываться.

— Нет… — выдохнула я, начиная догадываться о сюрпризе. — О Боже… Ян.

— Обожаю, когда ты так меня называешь, — ухмыльнулся он, заезжая на огромную подъездную аллею.

— Как? — все еще зачарованно спросила я, не в состоянии оторвать взгляда от открывающегося вида на дом.

Наш. Новый. Дом!

— О мой боже Ян. Вылезай. Это еще не все.

Ноги уже не держали. Ян смеялся надо мной и подшучивал, оглашая квадратуру, которую мне придется мыть, количество окон. И, о боже, оранжерею цветов, которую можно разводить на подоконниках.

И совсем уж добил, когда назвал сколько у нас гектаров земли с лесом, лужайками и искусственным озером.

— Ян! Ты сумасшедший! Я же думала, что все это время ты проводил с малышом и… Аллой!

— Сама ты сумасшедшая, если думаешь, что я мог бы так долго вытерпеть Аллу, даже ради общения с ребенком, — улыбался счастливый Ян, видя мое замешательство.