Да, завтра мы свалим отсюда, уедем на другой материк, там нас достать будет очень трудно, скорее даже невозможно, ну а как тогда многочисленное семейство купца?

У меня голова разламывалась от всего, что на нее навалилось, от всех дум, от всех этих размышлений. Главное, в чем я был уверен: людям Амунга выйти на купца дело плевое. Что сделал бы я лично? Послал людей расспрашивать на территорию порта. Ох нет, глупо — скорее всего, в числе людей Саркола есть те, кто работает на два фронта, докладывает Амунгу о том, что происходит в порту. Они постараются выяснить, с кем я был, куда приходил, а разозленный и ревнивый Мадург точно выложит информацию о Риле, и им не составит труда узнать, кто она такая и где живет, значит — будет направлен отряд к дому купца.

Амунг имеет практически неограниченное влияние в районе рынка, и вообще в городе — за исключением тех секторов экономики, которые поделены между такими, как Саркол. Может, и правда мне следовало принять предложение Саркола? Одно дело, когда я сам по себе, боевик-одиночка, и другое — авторитетный член организации портовых грузчиков. Только надо ли Сарколу вмешиваться в мои дела? Возможно, как и многие влиятельные люди, он смотрит на меня так: выкрутится — отлично, не выкрутится — ну что же, людей незаменимых нет. Будет другой акома, на нем свет клином не сошелся. Ведь он не упомянул о том, что после того, как возьмет меня на работу, решит мои проблемы и прикроет от Амунга.

Да что же эта жирная тварь ко мне привязался? Этот Пицца Хатт!.. Или Джабба Хатт? Всю жизнь я путаю этих персонажей после того, как посмотрел старую смешную комедию «Космические яйца». Да что за черт? Чего у меня все время выскакивают давно и хорошо забытые сведения? «Да, Вася, если ты переживешь ближайшую ночь — будешь совсем гениальным!» — сказал я себе с усмешкой и даже хихикнул вслух, отчего идущая рядом сумрачная и усталая Рила с недоумением посмотрела на меня.

Я отрицательно покачал головой — все нормально. Она тоскливо взглянула на меня, как бы сказав: нет, ничего не нормально! Но промолчала, похоже, отложив разговор до нашего прихода домой.

Домой мы попали уже в темноте — никто не ложился спать, нас ждали все девушки, а также мое новое приобретение — русоволосый парень.

Он был обмотан полосками белой ткани так, что походил на мумию Тутанхамона, отличаясь от нее только цветом лица да довольно крупными габаритами.

Как я с удивлением увидел в свете масляных фонарей, парень оказался совсем не тридцатилетним. Ему было лет девятнадцать-двадцать, а то и меньше. Вводил в заблуждение шрам на щеке, начинающийся от глаза и заканчивающийся под подбородком, да разбитые губы, которые теперь приобрели нормальный размер. Лекарь зашил ему рассечение, сделав несколько стежков, намазал спину заживляющей мазью, и теперь он вполне бодренько сидел за общим столом, ошеломленно слушая щебетание девчонок, постоянно подшучивающих над ним и что-то расспрашивающих.

Навстречу нам вышла озабоченная Мирака — похоже, пока не было Рилы, она выполняла роль главы семьи, и доложила:

— Парня полечили. Звать его Рункад, родом из Арзума, попал в рабство, когда его сонного, в кустах, взяли охотники за людьми. Направлялся в столицу Арканака — налаживать связи, учиться. Чему, как и какие связи — не говорит. Как бы тут у него связей не появилось — девки просто взбесились, замуж их надо отдавать скорее! Парень красивый, если бы не его шрам, вообще красавчик был бы. Но и он его не особо портит… — Мирака сказала это низким голосом и облизнула губы.

— Все с тобой ясно, — прокомментировала ее доклад Рила и устало добавила: — Не до него сейчас, проблемы у нас, и большие. Прогони девок, хватит им его трогать и щипать, все равно завтра его уже в доме не будет. Он пусть остается, сейчас будем обсуждать дело — мы завтра с Манагером и с ним уезжаем в Арзум. Он нам сильно там пригодится — я не знаю арзумского языка, Манагер тоже. Папаша не вылезал из логова?

— Выбегал — в сортир и на кухню, но мы его не ловили. Пусть сидит пока. А что, разве в рейс не пойдем?

— Сейчас я все тебе объясню. Пошли.

Рила и Мирака быстро навели порядок в гарнизоне, разогнав возмущенных девиц по их комнатам — под крики, стоны и гневные тирады о тиранах и злодеях, не позволяющих честным девушкам пообщаться с новым существом, попавшим в их мир с другого материка.

После того как девицы были изгнаны, парень заметно вздохнул и заявил:

— Их мужьям придется учить их держать язык за зубом! Иначе они его съесть!

Мы рассмеялись, даже усталая и измотанная Рила. Мирака тут же приказала слугам принести нам ужин, и некоторое время мы насыщались под напряженными и нетерпеливыми взглядами наших собеседников.

Мирака ждала информации по-своему, бывший раб — по-своему, но оба они находились в нетерпеливом ожидании. Наконец, решив перестать испытывать их терпение, я вкратце рассказал о том, что сегодня происходило в порту, опустив некоторые не суть важные подробности.

У Рункада вытаращились глаза:

— Ты убить тридцать воинов?! Ты великий, очень великий воин! Мой отец бы имел честь с тобой знакомиться! — Парень нахмурился, видимо вспомнив, что до его отца теперь ой как далеко, а он раб на чужом континенте.

— Скоро, похоже, ты увидишь своего отца, — медленно ответил я ему, катая хлебный мякиш по крышке стола. — Завтра мы отправляемся в Арзум — я, Рила и ты.

— В Арзум? Как? Ты берешь меня в Арзум? Но как я буду… рабом?

Парень ошеломленно смотрел на меня. Наверное, он сразу представил жуткую картину, как он прибывает в Арзум в качестве раба, и его водят по родным местам, по улицам родного города, как собаку, на поводке. Интересно было бы его отцу посмотреть на сына-раба…

— Твое имя Рункад, как мне сказали. Так вот, Рункад, давай заключим с тобой договор: я доставляю тебя в Арзум, а ты, в уплату за то, что я тебя освобождаю… Да, я же тебе сказал: ты свободен! Так вот, за это ты работаешь на нас до тех пор, пока не поможешь уладить все наши дела на вашем материке. Я ищу девушку-акома, которую похитили охотники за рабами и увезли в Гракатор. Имя купившего ее мне известно, но я не знаю ни языка Арзума, ни ваших обычаев — ничего. Ты готов помочь нам в нашем деле? Могу я рассчитывать на тебя? Ты не предашь, не бросишь нас в трудное время? Смотри мне в глаза, Рункад! — И я уставился в глаза ошеломленного парня, который побелел так, будто был готов упасть в обморок.

Рункад несколько секунд не мог ничего сказать, только его щека, изуродованная извилистым шрамом, дергалась и дрожала, как лист на ветру, потом он медленно встал, поклонился мне в пояс, выпрямился и произнес:

— Я, Рункад, из семьи Элия, клянуться, что я буду служить тебе, пока ты не считать мои услуги достаточными и не сказать мне об этом! Я клянуться, что буду защищать твой интерес, как свой, никогда не предать, не бросить в трудный время. Пусть этому свидетелями быть боги и все, кто находится в этом дом. Спасибо тебе, воин.

Рункад сел на свое место, и по его щеке побежала непрошеная слеза. Он, стесняясь, стер ее и глубоко вздохнул: