Не дожидаясь приглашения, я бухнулась на свободный стул и уставилась в потолок.

– Спасибо, Мени, – сказал Нисо. – Можешь идти. И закрой за собой дверь.

– Э, нет! – вмешалась я. – Дверь останется открытой. Знаю я вас, мужиков. И ваши охотничьи рассказы знаю. Поди потом докажи, что ничего не было.

Нисангеймер рассмеялся. Смех был как раз приятным, и голос тоже. Тут Господь явно недосмотрел.

– Это ты зря, Батшева. Всякий знает: с тобой опасно связываться. Одного беднягу чуть не порезала, другому башку пробила, на всю жизнь идиотом оставила. Не то чтобы он до этого отличался умом…

– А, так он выжил? – я с сожалением цокнула языком. – Недоработка.

Мы помолчали. Сукин сын оценивающе ощупывал взглядом мою грудь.

– Могу я спросить о чем-то? – сказал он наконец.

– Попробуй.

– Где ты пряталась эти два дня? Мени тебя искал, не нашел.

«Знает, – поняла я. – Потому и спрашивает, что знает. Что-то типа проверки».

– Вам-то какое дело? Я тебе чем-то обязана? Кто ты такой вообще? Большой-пребольшой начальник?

Нисо пожал плечами.

– У нас нет начальников, Батшева. Анархисты все равны. Просто есть такие, чьих советов слушаются. Ты, само собой, ничем мне не обязана. Но мой тебе совет: лучше ответь на вопрос. Будем считать это рабочим интервью перед приемом на работу. Тебе ведь нужна работа, верно?

Я не стала отвечать сразу. Поднялась со стула, прошлась туда-сюда, повернулась к стене с мониторами, нагнулась к одному из них. Джинсы в обтяжку, сапожки на каблуках… Астматическое дыхание у меня за спиной стало заметно чаще. Мой зад явно произвел на босса неизгладимое впечатление. Когда я снова уселась, Нисо облизал губы. То ли еще будет, сволочь…

– Ладно, – сказала я. – Ты прав: мне нужна работа. А ездила я в Негев к одному богатому папику. Папик помогает мне с ребенком, а я плачу ему как умею, то есть передком. Что тут непонятного?

Маленькие глазки блеснули. Похоже, Нисангеймеру понравилась моя откровенность, особенно упоминание передка. Я уже не сомневалась, что анархисты каким-то образом узнали про дом в Офере и про Мики. Может, следили, а может, в Джей-Эф-Кей уже ходят обо мне новые слухи. Что ж, со стороны мои отношения с партнером должны выглядеть именно так: богатый папик и девушка-изгнанница с ребенком. Непробиваемая легенда.

– Все понятно, – он снова облизал губы. – Тогда давай знакомиться. Меня зовут Ави Нисангеймер, для друзей просто Нисо. И я предлагаю тебе работу. Не разовую, от случая к случаю, а постоянную. Даже больше, чем постоянную: семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки. Оплата соответствующая.

– Соответствующая чему?

– Шестьдесят штук в месяц тебя устроят?

Я присвистнула:

– Шестьдесят штук? Ты шутишь? За охрану американок?

– При чем тут американки… – отмахнулся Нисо. – Будешь работать со мной. Ездить по оккупированным территориям, общаться с нужными людьми, воевать с кем потребуется. Дубинкой и ножиком ты работать умеешь, со стрельбой, как я догадываюсь, проблем тоже не будет…

– Не будет, – скромно потупившись, подтвердила я. – Одно непонятно: зачем я тебе понадобилась? Те два лба у двери… – их что, не хватает для охраны?

Он улыбнулся:

– Два лба – это Ами и Тами, как в сказке. Я их меняю время от времени, но имена всегда остаются такими. Очень удобно: тот, кто повыше, Ами, кто пониже – Тами. А ты мне нужна не для охраны, хотя и это не лишнее. У камрада Каддафи был целый отряд красавиц-телохранительниц… – глаза Нисангеймера стали и вовсе масляными, он вздохнул. – Но дело не в этом. «Союзу свободы» нужна народная поддержка…

– А у тебя тут одни ашкеназы и никакого народа, – закончила за него я. – Понятно. Ты берешь меня работать народом.

Нисо удовлетворенно кивнул.

– Ты очень понятливая девушка. К тому же понимаешь по-арабски, что ценно в нашей работе. Нам не хватает как раз таких. Сейчас в мире принято продвигать женщин – желательно, лесбиянок и почернее, а ты…

Он сделал неопределенный жест.

– А я смуглая, то есть почти черная, – снова закончила я, – а за дополнительную плату готова выучиться на лесбу.

– Вот-вот, – никак не реагируя на мой сарказм, продолжил Нисангеймер. – Начнем с тебя, потом добавим еще кого-нибудь. Твои знакомства в квартале Джесси Каган никуда не делись. Сейчас там на тебя злятся – ничего, со временем отойдут. Главное, что ты там своя, умеешь говорить на их языке. Тебе верят, ты сможешь привести их к нам. У меня большие планы на тебя, Батшева. «Союзу» пора становиться настоящей партией, выходить к людям, готовиться к выборам. Хочешь стать депутаткой Кнессета? Со мной это достижимо. Не смейся, я говорю серьезно.

Он и в самом деле не шутил, этот жирный хомяк. Я скептически хмыкнула.

– Ладно, допустим, я поверила. Но это пока красивые фантазии о будущем счастье. Что я должна делать сейчас – сегодня, завтра? Или ты повезешь меня прямиком в Кнессет?

– Не сейчас, Батшева, не сейчас, – покачал головой Нисо. – Сначала поездишь со мной, ознакомишься с нашей спецификой, а потом… Потом посмотрим. Поехали?

Пыхтя, он стал вылезать из-за стола.

– Прямо сейчас? – засомневалась я.

– А чего тянуть? – ухмыльнулся Нисангеймер. – У меня на этот полдень назначено несколько встреч. Или ты очень занята? Решай, Батшева. Либо ты прямо сейчас выходишь отсюда со мной, либо мы оба забываем об этой встрече. Если да, то твоя зарплата идет с сегодняшнего утра. Вот, кстати, аванс…

Он порылся в портфеле и выложил на стол три пачки стошекелевых банкнот. Я подхватила их жестом покойного Мени Царфати и, поочередно перегнув, пролистнула, дабы убедиться, что мне не подсовывают «куклу». Нисо с иронической улыбкой наблюдал за этим «народным» ритуалом. Тридцать тысяч, как с куста. Поистине, эти зомби буквально купались в деньгах.

– Окей, убедил, – проговорила я, запихивая пачки в карманы джинсов. – Поехали. За такие бабки хоть в Кнессет, хоть в преисподнюю.

Мы вышли через заднюю дверь. В переулке приветливо скалился решеткой радиатора перламутровый «Гранд-Чероки». На заднем сиденье высились то ли давешние Ами и Тами, то ли их пробирочные клоны. Нисангеймер сел за руль, и джип стартовал в полнейшую неизвестность – по крайней мере, для меня. Если честно, я впервые пожалела, что отказалась на предложение Мики установить следящую программу в своем телефоне. Масляные глазки главного зомби не предвещали ничего хорошего.

Полчаса спустя мы миновали блокпост, а затем свернули с шоссе на разбитую грунтовку. На месте рессор «Гранд-Чероки», я попросила бы как минимум удвоения зарплаты. Десять минут спустя Нисо съехал с дороги и достал телефон.

– Встречаемся как договорились? – Нисангеймер говорил на иврите, включив бархатные регистры своего голоса. – Чудненько, Муса. Не забудь документы.