На такие огромные суммы трудно было не клюнуть. Неудивительно, что Абу-Халиль и его клиенты забыли осторожность – тем более что «папа Нисо» обещал сохранять строжайшую секретность при обращении с документами. Некоторое время спустя посредник принес Нисангеймеру бумаги на продажу сразу нескольких больших участков от четырех разных хозяев. Потом все четверо исчезли – одновременно и бесследно, пока до семей не дошли слухи, что их арестовали и держат в так называемой «яме Абд-эль-Хакима» – тюрьме службы безопасности в Рамалле.

В Шхем оттуда вернулся лишь один, но и тот харкал кровью целый месяц, пока не умер. Трое других, по словам тех, кто выдавал семьям их уже зашитые в саван тела, погибли в результате несчастного случая: накурились гашиша и упали с крыши семиэтажного здания.

– Все трое? – спросила одна из вдов.

– Все трое, – подтвердил человек из службы полковника Абд-эль-Хакима. – И я не советую вам открывать и смотреть. Когда падаешь с такой высоты, не только ломаются кости, но и вылетают зубы. А иногда даже вырываются ногти и выдавливаются глаза.

Абу-Халиль бросился к Нисангеймеру за объяснениями. Тот погоревал вместе с ним, объяснил случившееся утечкой из гражданской администрации и предложил какое-то время работать без документов.

– Понимаешь, Батшева, – пыжась от самодовольства, продолжал Нисангеймер, – арабон есть арабон, дурак от рождения. После того как Абд-эль-Хаким… – он, кстати, мой хороший приятель, потом с ним познакомишься… – после того как Абд-эль-Хаким отправил в ад тех четверых, любой понял бы, что предателям нельзя иметь дело с папой Нисо. Но этот идиот, вместо того чтобы бежать от меня без оглядки, рассказал о своем родственнике, который решил обменяться участками с оккупантами из соседнего поселения. Видишь ли, его участок был рядом с поселением, а еврейский – рядом с деревней. Абу-Халиль попросил меня помочь – без бумаг, без ничего, на честном слове. Пусть, мол, махнутся на пробу участками, на годик-другой или даже лет на пять-десять, а потом посмотрим.

Зомби прыснул, забрызгав меня слюной.

– Не буду тебе рассказывать, что Абд-эль-Хаким сделал с ними обоими – с дураком Абу-Халилем и с его родственником, любителем меняться…

– Погоди-погоди, – удивилась я. – Ты же сказал, что Абу-Халиль был израильским арабом? Как же он попал в Рамаллу?

– Как попал? – переспросил Нисангеймер. – А на что, спрашивается, мои Ами и Тами? Скрутили и отвезли, невелика проблема. Полиция дернулась туда-сюда, сделала вид, что ищет, и перестала. Кого волнует пропажа одного арабона? Жене сказали, что он, наверно, сбежал в Иорданию. Что они сделали туда запрос. Сделали и забыли, потому как ответа все равно не будет.

Он рассмеялся все тем же приятным смехом. Впрочем, меня тошнило уже и от смеха – тошнило по-настоящему, до блевоты. Мне удалось сдержаться лишь потому, что мы как раз подъехали к месту встречи. С превеликим облегчением вывалившись из джипа, я глотнула горячий, но чистый воздух и поскорее напялила шапку-шпионку, чей козырек очень удачно закрывал верхнюю половину лица. Бедняга Абу-Халиль, чересчур полагавшийся на свое израильское гражданство… И не он один – скорее всего, те два парня из «Заслона», о которых рассказывал Зив, «пропали» точно таким же образом. Страшно представить, что с ними сделали в «яме» рамалльского изувера.

Муса опаздывал. Нисо, нервно поглядывая на часы, расхаживал взад-вперед и обливался потом. Ами и Тами неподвижно восседали на заднем сиденье. Я дышала. Иными словами, каждый занимался своим делом. Минут через десять на дороге показался мальчишка на велосипеде. Поравнявшись с джипом, он молча бросил на капот записку и поехал дальше. Нисангеймер развернул бумажку, прочитал написанное и выругался.

– Чертов арабон! Садись, Батшева!

– Что, отменил? – поинтересовалась я, порадовавшись в душе за проницательного Мусу.

Зомби с досадой покачал головой:

– Нет. Играет в конспиратора, сучий потрох. Надо проехать дальше, свернуть налево и до конца.

«Дальше, налево и до конца» привело нас в широкую чашу выработанной каменоломни. Справа и слева высились двадцатиметровые ступенчатые стены, исполосованные зубьями экскаваторных ковшей. Муса поджидал посредника возле своего «лендровера», который мало чем уступал нашему богатому джипу. Он тоже приехал не один: вглядевшись в лобовое стекло, я различила внутри еще как минимум две головы.

– Включай камеру! – скомандовал Нисангеймер. – И помни: для него я Ави.

Мы вылезли наружу, в жаркое белое безмолвие. Муса оказался кряжистым солидным мужчиной лет шестидесяти, с красноватым лицом, светлыми волосами и синими глазами. На иврите он говорил намного лучше, чем мы с Нисо по-арабски.

– Ты говорил, что приедешь один, – сказал Нисо, когда они обменялись первыми приветствиями.

– Ты тоже подстраховался, – белозубо улыбнулся араб. – Девушка и еще двое в машине…

– Секретарша не в счет, – отмахнулся Нисангеймер. – Я без нее как без рук. Столько дел, еле справляюсь. Зачем ты меня сюда притащил?

Муса доверительно наклонил голову:

– Здесь как-то уютней. Я ведь тоже захватил секретарей. Двое в машине и еще один на стене, отсюда не видно. У него наверху офис.

«Умно, – подумала я. – Этот Муса, или как его зовут по-настоящему, совсем не фраер. Заранее выбрал место с хорошим обзором и посадил там стрелка, на всякий случай. Очень умно».

– Не доверяешь, значит, – укоризненно проговорил Нисо. – Не беда. Доверие зарабатывается делами. Перейдем к делу?

Они принялись прощупывать друг друга, как в покере, где каждый старается распознать карты противника и при этом не раскрыть свои. Нисангеймер хотел выведать номера выставленных на продажу участков и имена их хозяев; Муса всеми силами уклонялся от какой-либо конкретики. Зомби обильно потел, его рубашка намокла хоть выжимай, и я с ужасом думала, что мне еще предстоит сидеть рядом с ним всю обратную дорогу. Если, конечно, нас не подстрелит «секретарь» Мусы из своего верхнего «офиса». Зато на медном лице посредника не выступило ни единой капельки пота. В этой пылающей адским жаром каменоломне он чувствовал себя как дома.

– Ави, ну зачем тебе номера, если ты еще не знаешь, нужна ли эта земля твоим клиентам? – вполне резонно удивлялся араб. – У каждого вашего поселения свои цели, свои задачи. Эти хотят расшириться, эти переносят забор, эти думают насадить виноградник, этим надо поставить ульи. Сначала выясни, кому что нужно, а я скажу, доступно ли это и почем.

– Муса, хабиби, мы что, с тобой в песочнице играем, куличики лепим? – кипятился «Ави». – Мои спонсоры работают со всеми поселениями сразу – их я здесь и представляю. Речь идет не о миллионах, хабиби. Речь идет о миллиардах. Не сразу, само собой, но на протяжении лет. Мы обеспечиваем твоим клиентам, а значит и тебе, не только очень большие деньги. Мы даем им защиту, помощь в устройстве в другой стране по их выбору, надежные документы, новые имена. Полный комплект. Я тебе – полный комплект, ты мне – полный список. Дай мне список участков, и я найду покупателя на каждый из них.