Они спорили так примерно с четверть часа. Потом Муса сдался: махнул рукой с выражением «эх, была не была» и, отойдя к «лендроверу», выудил оттуда сложенный вчетверо бумажный лист. Мое сердце сжалось: «Неужели отдаст список? Что теперь будет со всеми этими людьми?»

– Вот! – сказал Муса, поднимая над головой бумагу, как величайшую ценность. – Видишь, как я тебе доверяю? Смотри! От сердца отрываю! Но в руки не даю, смотри из моих!

Он бережно развернул листок на раскаленном капоте джипа. Я не рискнула подойти ближе, но по недоуменной реакции Нисангеймера было ясно, что это совсем не то, чего ожидал зомби.

– Что это, Муса? – тихо проговорил он, выпрямляясь и уставив в араба ненавидящий взгляд. – Ты что, издеваешься? Где номера участков? Где имена?

Муса поморгал невинными синими глазами.

– Как это, Ави? Я ж тебе показываю. Это карта. Полная карта моих клиентов. Там отмечены все районы, где продаются участки. Точно то, чего ты хотел. Номеров нет, это верно, зато есть общая картина. Теперь ты видишь, что я тоже не куличики леплю…

Нисангеймер по-бычьи мотнул головой. Араб шагнул в сторону, уклоняясь от брызнувших капель пота и не забыв прихватить с капота свою драгоценную карту.

– Ты зря потратил мое время, Муса! Мое время – это деньги! – выкрикнул зомби и, не оборачиваясь, двинулся назад, к нашему джипу с сидящими там наготове Ами и Тами.

Нельзя было не оценить предусмотрительность Мусы, который так хорошо подготовился к встрече. Если бы не стрелок на стене карьера и не спутники на заднем сиденье «лендровера», неподдельная ярость моего босса вполне могла бы вылиться в действия, крайне неприятные для арабского посредника. Я поспешила вернуться в машину. Нисангеймер развернулся, подняв тучу белой пыли, и мы намного быстрее, чем следовало бы, двинулись обратной дорогой.

– Что было на бумажке? – осторожно спросила я, когда гневное пыхтение слева немного поутихло. – Вряд ли это попало на камеру: слишком далеко, а подходить не хотелось, чтоб не заподозрил.

– Правильно сделала, что не подошла! – злобно выпалил Нисо. – Там все равно было нечего снимать. Полуслепая карта с полуслепыми пятнами и никакой информации. Тьфу, подлый арабон! Он просто посмеялся над нами! Ты видела его глаза и волосы? Небось, бабка в молодости стояла на углу рядом с казармой ирландских стрелков, продавалась всем по очереди. Проститутки чертовы… вот и этот Муса недалеко ушел. Но скользкий, сволочь, ох, какой скользкий! Видела, как он вертелся? Ужом, ужом… тьфу! Ну ничего, поймаем и этого. Попомни мое слово! Поймаем, еще как поймаем…

Так он бухтел, брызгая слюной и потом, пока мы не выбрались наконец на асфальт. Там стало полегче – по крайней мере, меня уже не кидало на ухабах к отвратному потному борову. Ами и Тами по-прежнему молчали, как сказочные истуканы – один повыше, другой пониже. Часам к двум «Гранд-Чероки» въехал в Рамаллу. Нисангеймер загодя прилепил на ветровое стекло пластиковую рамку с пропуском, который поистине волшебным образом действовал на арабские блокпосты: едва вглядевшись в эту бумагу, солдаты отскакивали от джипа, как горох от стенки.

Машина остановилась возле нового двухэтажного здания.

– Выходим! – скомандовал Нисангеймер и добавил, не оборачиваясь: – Вы тоже.

Последняя команда адресовалась Ами и Тами; вчетвером мы миновали открытое офисное пространство с десятком-другим чрезвычайно занятых клерков и поднялись к кабинетам начальства. Нисо кивнул секретарше, неуловимым движением пальца оставил в приемной телохранителей и толкнул дверь. В кабинете, тыкая пальцем в клавиатуру, сидел молодой парень. Увидев нас, он выскочил из-за стола – как мне показалось, с явным облегчением.

– Нисо! Что новенького?

– А вот сейчас и узнаем, – отвечал ему Нисангеймер, выталкивая меня вперед. – Это Батшева, моя новая помощница. Знакомься, Батшева: этого молодого, но очень перспективного человека зовут Насер Хаджауи. Председатель правозащитного движения «Бээцем», личность известная в Европах и Америках, восходящая звезда мировой политики. Будь он свободен, я бы уже сегодня вас поженил. Но парня, черт возьми, уже захомутали!

Оба рассмеялись, затем Нисо повернулся ко мне.

– Ну что, Батшева, раздевайся.

– Что? Что ты сказал?

Он ухмыльнулся.

– Я говорю: раздевайся! Пока только шапку. Давай-ка посмотрим, что ты там наснимала.

Я сдернула с головы бейсболку и отдала Насеру. По всем признакам, процедура была хорошо знакома восходящей звезде мировой политики. Насер ловко вылущил из шапки электронный чип, вставил его в компьютер, и мы втроем уставились на экран. К моему удивлению, фильм вышел довольно качественным – и звук, и изображение. Вшитая в бейсболку аппаратура наверняка стоила немалых денег.

– Ну что, Насер? – нетерпеливо проговорил Нисангеймер по окончании просмотра. – Скажи мне, что ты знаешь этого типа.

Парень с сожалением развел руками:

– Увы, нет. Откуда он вообще взялся? Что ты о нем знаешь?

– В том-то и дело, что почти ничего! – с досадой признался зомби. – Разве что имя Муса. Но и оно наверняка вымышленное. Я надеялся, что ты что-нибудь подскажешь. Не хочется идти к Абд-эль-Хакиму с пустыми руками. Подумай, Насер, поспрашивай у своих. Он ведь заметный сукин сын. Блондин, синие глаза, рост выше среднего, ездит на «лендровере». Много ли у вас таких?

– Почему обязательно у нас? – возразил Хаджауи. – Разве он не может быть вашим гражданином? Как покойный…

Он замялся, искоса взглянув на меня.

– При ней можно, – успокоил соратника Нисангеймер. – Как покойный Абу-Халиль? Ну да, тоже вариант. Черт бы его побрал, этого Мусу… Может, позвоним Гаю?

Они принялись названивать по телефону, извлекая из памяти и обсуждая все новые и новые номера. Связи этой пары охотников за головами поистине впечатляли. Судя по разговорам, «восходящей звезде мировой политики» и зомби-анархисту отвечали самые разные абоненты из Рамаллы и Аммана, из Тель-Авива и Иерусалима: журналисты, партийные функционеры, чиновники министерств обороны и даже люди из соперничающих служб безопасности.

Охоте на синеглазого Мусу были рады поспособствовать десятки людей – кто-то копался в правительственных базах данных, кто-то обещал проверить системы спутникового слежения, кто-то запускал программы распознавания лиц…

Результаты ожидались не сразу – через час-другой. Секретарша правозащитника принесла еду. Мы втроем устроились в кабинете, Ами и Тами – в приемной. Потом Нисангеймер и Хаджауи затеяли игру в шеш-беш, а я бездумно глазела в окно на улицу и столики кофейни напротив. Телефон начал поставлять ответы лишь ближе к вечеру. Удача явно сопутствовала синеглазому: с каждой беседой Нисо мрачнел все больше и больше. Когда стало темнеть, он поднялся из кресла.

– Довольно, едем домой. Абд-эль-Хакиму этого мало. Придется копать дальше.

Правозащитник сочувственно пожал плечами: