На этом этапе нашего путешествия Клорати сказал мне, что леланианцам нельзя помочь. Им уже не измениться к лучшему. Как всегда, он попросил меня подумать, как следует поступить в этой ситуации, объяснив, что я должна взвесить все за и против «без эмоций».

Вернувшись на сирианскую станцию в горах, мы сели рядом — так же, как сидели раньше, — чтобы поговорить. Мне не терпелось услышать его выводы, я ждала, когда он «подведет итоги» — как любили говорить в Леланосе. Но Клорати не торопился и не заводил разговоров на эту тему несколько месяцев, давая мне возможность переварить новые впечатления.

Он то и дело заставлял меня вспоминать об экспериментах Леланоса и об отношении леланианцев к собственным исследованиям, тогда как у меня не было ни малейшего желания думать об этом. Увиденное казалось просто отвратительным, а я была бессильна изменить ситуацию, и мне хотелось поскорее выбросить все это из головы.

Клорати сказал, что у леланианцев, проживающих на богатом и плодородном континенте с хорошим климатом, нет необходимости работать дни напролет, чтобы обеспечить себя средствами к существованию. И даже если бы им пришлось упорно трудиться, они обзавелись бы огромным количеством рабов и слуг, которые выполняли бы тяжелую и неприятную работу. Они привыкли не утруждать себя и не перенапрягаться. Наблюдатели с Шаммат считали, что именно это позволяет держать их в подчинении, поскольку эти люди были развращены бездельем. Праздность сделала их рабами Шаммат. В то же время, если бы они предавались безделью постоянно, они стали бы бесполезными. Шаммат подталкивала их к проведению экспериментов. За исключением немногочисленной правящей верхушки, которая все чаще поручала выполнять свою работу специально обученным рабам, господствующая раса занималась исследованиями, методы которых становились все более изощренными. Поскольку тем для исследований было недостаточно, чтобы обеспечить работой всех, эксперименты становились все более нелепыми, масштабными и — бессмысленными. Истязаниям подвергалось все большее количество несчастных представителей других видов.

Леланианцы считали, будто все, что их окружает, безраздельно принадлежит им одним и может использоваться на их усмотрение. В результате неустойчивое равновесие силы и власти все больше нарушалось. Ситуация на Южных Континентах, территория которых находилась в ведении Сириуса, вышла из-под контроля, что усугубляло и без того нестабильную обстановку на Роанде. Клорати сказал, что поначалу он надеялся обуздать жестокость леланианцев, помочь им увидеть естественную гармонию земли, скал, воды и огня, бесконечное разнообразие растительного и животного мира, дать этим людям понять, что любое живое существо, обитающее на планете, играет свою роль в невидимом космическом танце. Но вскоре стало очевидно, что для этого они слишком самодовольны.

А теперь мы подошли к кульминационному моменту нашей встречи.

Я чувствовала, что Клорати недоволен. Позади у нас было совместное путешествие, во время которого я получила множество уроков, и долгие беседы, в ходе которых он никогда не давил на меня, но лишь объяснял и наглядно демонстрировал то, что я должна была понять. Однако Канопус и Сириус действовали по-разному, были, так сказать, в разных весовых категориях и имели разные приоритеты, поэтому упреки с одной стороны и возражения с другой были неизбежны.

Почему мы махнули рукой на Южные Континенты?

Мы считали, что дальнейшие работы здесь нецелесообразны.

Но Сириус просил, чтобы эти земли предоставили в его распоряжение, более того, он настаивал на этом.

В то время ситуация была иной. Южные Континенты были нужны нам. (К тому же нам не хотелось уступать Канопусу, хотя такая установка была мелочной и нелепой.)

Что мы намерены делать дальше?

Нынешняя Роанда не представляет интереса для Сирианской империи. На повестке дня в настоящее время стоит освоение других планет, хотя, возможно, и эта еще пригодится нам в будущем. Однако какую бы позицию ни заняла я сама, никакие, даже самые убедительные аргументы не смогут заставить Сириус вновь активно эксплуатировать Роанду, поскольку теперь она кишмя кишит всякой нечистью и работать здесь слишком опасно. К тому же влияние Шаммат стало слишком сильным. По-видимому, Канопус смотрит на сложившуюся ситуацию сквозь пальцы, что вызывает у нас крайнее недоумение.

Я сказала Клорати, что Сириус не может помочь Роанде.

— Значит, вы не будете возражать, если мы воспользуемся этими землями?

— Но вы уже ими пользуетесь! Вы появились здесь не сегодня. Я не хочу сказать, будто то, что вы делаете, приносит вред, ничуть не бывало. Я уверена, что без вашего вмешательства дела обстояли бы куда хуже. Но нужно быть лицемером, чтобы просить разрешения на то, что уже сделано.

— Но вы всегда были в курсе того, чем мы занимаемся.

Когда Клорати сказал это, мы оба засмеялись: было понятно, что он имеет в виду нашу отлично налаженную систему шпионажа.

— На мой взгляд, теперь на Втором Южном Континенте нужно принимать срочные меры. Такие же, как на Первом. В свое время этой работой занимался твой приятель Назар.

Я дала Клорати понять, что Сириусу безразлична дальнейшая судьба континента и мы с радостью предоставим решать все проблемы Канопусу.

— Сирианка, теперь, когда ты увидела все своими глазами и имела время обдумать увиденное, скажи, что, по твоему мнению, следует делать дальше?

— Я вызову сюда корабли с огнеметами, чтобы уничтожить этих негодяев! — с негодованием воскликнула я.

Последовала долгая пауза.

— Разумеется, ты шокирован.

— Нет. Я… мы не можем позволить себе подобных эмоций. Нам тоже приходилось уничтожать загнивающие культуры.

— Я удивлена, что великий Канопус применяет подобные меры.

— Скорее, ты удивлена тем, что я говорю об этом открыто, так?

— Пожалуй.

Ибо Сириус в подобных обстоятельствах, безусловно, не признался бы в содеянном.

— Впрочем, когда мы прибегали к таким мерам, чтобы сохранить равновесие, речь шла о небольших локальных культурах… Город… иногда несколько городов… или небольшая группа людей, которые причиняли слишком большой ущерб… Нам пришлось предпринять такие шаги в зоне Великих Внутренних морей… — Его лицо исказилось болью. — Это была не самая приятная работа…

— Могу себе представить.

— Но ты предлагаешь уничтожить жизнь на целом континенте? — спросил он с упреком.

— Они заслужили, чтобы с ними обошлись так же, как они сами обращаются с другими…

— Железное правило, сирианка… Скажи, ты когда-нибудь задумывалась о том, что на них влияет наше поведение?

Клорати опять прочитал мои тайные мысли, и я резко ответила:

— Возможно, аборигены пока что симпатичны и безвредны, но ты не хуже меня знаешь, что при первом удобном случае они станут ничуть не лучше леланианцев. Такова эта гадкая планета.