– Не секрет, из каких? – Банда забросил на всякий случай удочку.

– Секрет. У моей службы тоже бывают секреты. Иногда – почище ваших… Мне сейчас интересно, дошли ли эти сведения до вашего начальства? Полагаю, что – да, – он как бы с сожалением развел руками.

Виктория нахмурилась:

– Это имеет прямое отношение к нашим проблемам. Кто-то компрометирует Президента перед выборами и ставит страну на грань новой смены общественного строя. Проиграет Президент – к власти придет Зюганов, даже если Лебедь оттянет какой-то пост на себя… Да что говорить.

– Кто продался? Вот в чем вопрос! – с пафосом воскликнул Геннадий.

– Это мы попытаемся выяснить завтра, – сказала Виктория.

– Я склоняю перед вами свою голову с поредевшими волосами. Эти волосы вылезли в борьбе на службе информации, – Геннадий и правда склонил на секунду голову перед Викторией. – Как вы сами считаете, у вас есть шанс?

– Разве мы похожи на авантюристов? – спросил его Бондарович, поглядев тем взглядом, от которого осекались воры, прошедшие «Крым и Нарым».

Однако защитную маску веселости этого человека нельзя было пробить ничем на свете:

– По правде сказать, когда я вошел в эту комнату, вы были больше похожи на молодоженов, – не моргнув глазом, ответил Геннадий.

Виктория прыснула со смеху от неожиданного поворота темы и от смущения.

Геннадий продолжил:

– Если вас заточат в узилище, а не пристрелят на месте, я буду шантажировать ваше начальство вашими документами, пытаясь облегчить вашу участь. А если…

– В этом случае, – твердо сказала Виктория, – можете распоряжаться документами по своему усмотрению. Вот адрес, запомните его. В случае нашего ареста или гибели вам отдадут фотографии, пленку и документы.

Александр подал голос:

– Вы могли бы договориться с хозяином, чтобы нашу машину куда-нибудь отогнали или спрятали? Ее сейчас ищут все спецслужбы Москвы.

– Нет проблем.

Александр сбросил еще один решенный вопрос со счетов:

– Нам, возможно, понадобится еще ночь или две провести здесь, это безопасно?

– Вы, однако, оптимист, – иронически улыбнулся Гена. – Живите на здоровье…

– А хозяин не из любопытных?

– Хозяин себе не враг, он знать вас не знает. Кстати, об оплате можете не беспокоиться. Тут один молодой человек купил заводик и балует своих и чужих друзей на радостях.

– Еще одно, – Банду волновали практические вопросы, – отвезете нас завтра в Москву?

Гена поразмыслил несколько секунд:

– Я уезжаю сейчас, а утром пришлю машину с шофером. Такой вариант вас устроит?

– Конечно.

– Хорошо. Тогда к которому часу прикажете?..

Банда подумал: нет ничего более приятного, чем иметь дело с профессионалом. И с человеком «беспотолочным»… Александр давно уже разделял для себя всех людей, с какими имел дело, на «потолочных» и «беспотолочных». С одним заговоришь – и сразу чувствуешь: человек ограниченный – мыслит узко, медленно, и никакого полета фантазии; что в детстве, в юности усвоил, тем и живет – не развивается. Виден его «потолок». А с другим общаешься – будто из бездонного колодца черпаешь; что скажешь, схватывает на лету и сам развивает, с легкостью подхватывает мысль; и высоко летает; то, что когда-то усвоил, не возводит в ранг догм – способен переоценить старые ценности, способен усомниться; и способен же создать собственные ценности, то есть способен по-настоящему мыслить – самостоятельно и уверенно; «потолок» такого человека столь высок, что уж и не виден. Такого человека Александр почитал за «беспотолочного»… К таким людям и относился Гена…

Закончился вечер, Геннадий умчался в Москву вынюхивать информацию, – действительно, с этим нельзя «волынку тянуть»; информация – это тот зверь, которого надо брать по горячим следам; понятное дело, имеется в виду – сенсационная информация.

Банда ощутил, как вдруг навалилась усталость.

Он сказал:

– Счастлив наш Бог, Виктория. Каким нюхом ты нашла этого газетчика за сто километров от города?

– Ничего особо удивительного, – девушка с бокалом в руках стояла у окна, – мы здесь и познакомились, я говорила тебе. Простое удачное совпадение.

Банда улыбнулся ей:

– Еще парочка таких совпадений, и мы с триумфом можем возвращаться в Москву.

Виктория сделала маленький глоток шампанского и поставила бокал на подоконник:

– В противном случае Николай отыскал бы его и вызвал сюда под каким-нибудь предлогом, мы встретились бы на два часа позже и поспали этой ночью на два часа меньше…

– Намек понят, – Александр взял куртку и двинулся к двери. – Спокойной ночи, Вика.

– Намек не понят, – ясным голосом ответила она. – Оставайся здесь, Александр.

Бондарович развернулся от двери назад и недоуменно застыл. Виктория подошла ближе, положила руки ему на плечи и крепко прижалась к нему всем телом.

Банда пошутил:

– Нет ли и здесь происков дедушки?

Виктория пропустила мимо ушей его слова:

– Другой ночи у нас может не быть. Ты так не считаешь?

– Не исключено, – Александр чувствовал губами ее жаркое дыхание.

– Нам надо успеть влюбиться друг в друга сегодня… – тело девушки волнующе подрагивало. – А потом ты можешь ухаживать за мной, сколько хочешь…

– Я много хочу, – признался Банда; он сам почувствовал, как стало чаще его дыхание.

– Чего, например? – глаза Виктории были близко-близко; они были такие чистые, открытые, доверчивые.

– Всего…

– Ты хочешь меня?..

– Хочу, – он смотрел ей в глаза так, будто хотел заглянуть в сердце.

– …поцеловать? – досказала девушка, лукаво прищурив глаза.

– И поцеловать тоже, – не потерялся Банда.

Она посмотрела ему на губы:

– Так что же ты медлишь?

– Я не медлю. Мне просто хорошо.

Виктория улыбнулась:

– Ты такой смешной сейчас. Совсем не похож на Джеймса Бонда.

– Вот Бонд-то как раз и смешной…

Александр, чуть склонившись, легонько коснулся губами ее губ – приоткрытых, зовущих. Губы Виктории были приятно прохладными – как свежая, сорванная с дерева вишня поутру. А дыхание девушки все сильней волновало.

– Удивительно… – прошептал Александр.

Она закрыла глаза:

– Что?

– Ты похожа была на амазонку.

– Там, в кафе? С пистолетом в руках?

– Я боялся за тебя.