получаю мужчину. А в данном случае и женщину тоже, – произнес он, а затем всадил еще один дротик мне в живот.

Его безжалостный смех последовал за мной вниз, в кромешную темноту.

Глава 21

Удары и крики отдавались эхом и гулом.

Тело пульсировало, и мне казалось, будто кто-то душит меня.

Запахи грязного тела, мочи и сырой земли ударили в нос, лишая надежды. И я поняла, где нахожусь, прежде, чем это осознал мозг.

Я открыла глаза, затуманенные и измученные, и увидела холодную твердую землю подо мной. В поле моего зрения попали решетки, сторожевая башня и тысячи клеток, заполненных заключенными.

Я села, и мое сердце забилось в диком ритме.

Верхаза.

– Добро пожаловать домой, Брексли. В твой последний дом. – От звука этого голоса мне захотелось блевать. Иштван, заложив руки за спину, неторопливо прогуливался возле моей камеры. Его лицо было в синяках и порезах – в следах того, что я сотворила с ним в его лаборатории, но это подтвердило то, что я уже знала. Он все еще был человеком. Иштван дожидался идеальной формулы, используя всех остальных в качестве подопытных кроликов. Он не хотел рисковать своей жизнью, пока формула не будет доведена до совершенства. – Могу отметить, что я обдумывал разные сценарии твоего будущего. Но на такое даже не рассчитывал. – Он махнул на меня рукой.

Машинально я глянула вниз и едва не задохнулась. На моей шее был электрический ошейник. А форма, в которую меня переодели, больше не была серой.

Я носила черное.

Цвет пустоты.

Позорное клеймо, алая буква на мне. Даже если Иштван ошибался в том, кем я была на самом деле, это не имело значения. Он превратил меня в еще большего предателя для солдат вооруженных сил людей. И они будут из кожи вон лезть, чтобы напасть на меня, чувствуя себя обманутыми, – как будто я сознательно обманула их своими злыми чарами, – и отбросив в сторону тот факт, что они знали меня с младенчества и наблюдали, как я росту.

– Нравится? – Он кивнул, когда я коснулась ошейника. – Очень редкий и труднодоступный металл, но я хотел только самый лучший ошейник гоблинской работы для тебя.

Черт. Иштван не просто мог ударить меня током в любой момент, так еще и гоблинский металл почти невозможно было пробить; он также служил ядом для всех фейри, если частички металла попадали в кровь. Он воздействовал даже на людей, вызывая у них сонливость и недомогание. В пули против фейри добавляли металл гоблинов, как и железо. Иштван хотел сдержать мою магию, не дать мне снова провернуть то, что я устроила в лаборатории и на арене. Потому что я отличалась. Как и у искусственно созданных фейри, мои силы работали здесь.

– Я столько всего сделал для тебя. – Иштван покачал головой. – Вырастил тебя, кормил, одевал, дал самое лучшее образование и подготовку, относился к тебе как к члену своей семьи.

– То есть, как к собственности, которую можно продать тому, кто больше заплатит, – огрызнулась я, поднимаясь на ноги, и из-за наркотиков в моем организме меня пошатнуло. – Чтобы использовать меня в своих опытах. Как своих жену и собственного сына!

Иштван остановился и, от гнева поджав губы, встретился со мной взглядом.

– Не впутывай в это Кейдена. Я хотел для него только лучшего. Чтобы он стал великим, – спокойно ответил тот, едва сдерживая злость. – Но, как и ты, он стал еще одним огромным разочарованием. Я понял, что не смогу его спасти.

– Что ты с ним сделал? – Страх сковал мое горло. – Где он?

Иштван промолчал, и его безучастное выражение лица ничего мне не сказало.

– Скажи мне! – потребовала я, и по моим венам будто заструился лед.

– Кейден больше не твоя забота.

Я до скрежета стиснула зубы, пытаясь сдержать эмоции, которые обжигали горло и глаза и разрывали сердце.

– Он мертв?

– Если бы ты заботилась о нем, а не о своем любовнике-фейри, то не оставила бы его, да? – Я чувствовала связь между нами с Уориком, знала, что он не только жив, но и находится рядом. – Того мальчика, которого, как ты утверждала всего несколько месяцев назад, так глубоко любила. Как легко ты отвернулась от него. Но почему я вообще удивляюсь? Фейри так непостоянны и жестоки.

Мой подбородок дрогнул.

– Андрис был прав. Ты не способен любить.

Иштван рванулся вперед, схватившись за прутья решетки, и я резко отпрянула назад.

– Все, что я делал, было ради моей семьи, моего народа.

– Правда? – усмехнулась я. – Запирать Ребекку в клетку, пока ты сам развлекаешься с молодой пустоголовой сучкой по политическим причинам, было ради нее? Убийство сотен фейри и людей тоже было в их интересах?

– Да! – воскликнул он. – Потому что я делаю это ради миллионов людей, а не единиц. Мы возвращаем себе наш мир. Фейри должны быть истреблены навсегда.

– А фейри, что работают на тебя, знают об этом?

– Иногда приходится заключать союзы с врагами, чтобы добиться цели.

Фейри, вероятно, чувствовали то же самое по отношению к нему, но когда Иштван успел захватить всю власть?

– Но ты, к сожалению, больше не одна из них. Твоя жизнь была бы в безопасности, если бы ты делала все, как я хочу. Но поскольку твоя кровь оказалась бесполезной… от тебя надо избавиться. – Иштван снова завел руки за спину, восстанавливая контроль над собой. – Нектар скоро будет у меня. Все идет именно так, как я и надеялся.

Ни один мускул у меня не дрогнул. Я отразила его слова, как щит, стараясь не показывать никакой реакции.

Лгал ли он? Возможно. Я почувствовала страх, так хорошо зная Иштвана. Он всегда получал желаемое.

– Калараджа. – Он произнес его имя с восхищением. – Он исключителен в своем деле. Может выследить кого или что угодно.

Я не шевелилась, чтобы ничем себя не выдать, хотя кровь бешено стучала в ушах.

– Мои люди не случайно поджидали вас на границе. За вами следили и наблюдали с тех пор, как вы сбежали. За пару монет кто-то сообщили нам, что тебя заметили в захудалом притоне. Калараджа взял след оттуда. – Иштван постучал пальцем по губам, а затем, искривив губы в усмешке, продолжил расхаживать перед камерой. – Ты в курсе, что несколько солдат сбежали из цитадели в тот вечер, когда мы нашли тебя? Они поведали нам о ящике и семи некромантах, охраняющих его ценой своей жизни. – Он усмехнулся. – Признаюсь, я сперва не поверил. Пока мы не получили сообщение о том, что именно семерых некромантов видели странствующими