Но тем не менее, когда они превратились обратно в некромантов, их связь вернулась. А была подключена к этой связи, вероятно потому, что оживила их.

– Моя связь с нектаром позволяет мне чувствовать и его, и тебя. Нектар взывает к тебе. Жаждет тебя. Я ощущаю силу, что растет в вас обоих. Силу, которой не должно существовать. Ты обязана сопротивляться. – Эабха встала между мной и ящиком. – Не думай, что наши родственные узы превзойдут мой долг. Если придется, я остановлю и тебя.

Мне так захотелось бороться с ней, забрать то, что принадлежит мне, что я подскочила на ноги. Эабха крепче сжала оружие. На окраине леса зашевелились фигуры – шесть других некромантов дали мне понять, что они не станут медлить.

«Ты ни перед кем не станешь преклоняться», – посетила меня мысль. Я прерывисто вздохнула и встретилась со взглядом матери. Напряжение все нарастало между нами, и я сжала руки по бокам. Хватило бы всего одного шага, и я бы добралась до нектара прежде, чем она успела замахнуться косой.

С каждым моим вздохом потребность только возрастала. Мышцы напряглись.

– Ковач. – Уорик стоял на ступеньке крыльца в одних трусах. Посторонние люди услышали бы только, как он произносит мое имя, но я чувствовала его заботу и тревогу, все оттенки эмоций.

Как и коса, которую держала моя мать, его голос прорезал враждебность между мной и Эабхой, оттолкнув меня назад с ошеломленным вздохом. Меня по-прежнему тянуло взять нектар, но теперь я осознала и другую сторону. Я собиралась сразиться со своей матерью. Собиралась бросить вызов семи некромантам.

– Ковач? – снова позвал меня Уорик, подходя ближе. Я отступила к нему, чувствуя, как напряжение спадает с моего тела.

Он взглянул на Эабху, кивнул ей, а затем положил руку мне на поясницу, увлекая меня обратно в дом.

Когда за нами закрылась дверь, я ожидала, что Уорик забросает меня вопросами, но он молчал. Молча провел меня обратно в спальню и стянул с моих плеч грязный халат, отбросив его на пол. Развернул меня к себе лицом и стянул через голову одолженную у него футболку, а затем пальцами впился в бедра и повел меня спиной к кровати. Бросив меня на матрас, он снял с себя боксеры и с рычанием забрался на меня, устроившись между ног. Схватил мои запястья и поднял их над моей головой, отчего я выгнула спину. Желание вспыхнуло во мне, и я издала слабый стон, когда он почти до боли сжал мои руки, прижав их к изголовью кровати.

Не было ни прелюдий, ни поддразниваний. Его глаза горели гневом, когда он резко и жестко ворвался в меня. Я подавила стон от его безжалостного напора, заполнившего меня настолько, что я не могла дышать. Он вышел и снова толкнулся внутрь. Толчок был подобен удару тока. Я выгнула спину, грудь вздымалась, когда он задал карающий темп. Я не чувствовала его тени. Был только Уорик, и он следил за тем, чтобы я ощущала каждый его грубый толчок. Кровать громко скрипела и билась о стену, трещал деревянный каркас, пока Уорик все сильнее и сильнее вбивался в меня. Стоны безудержно срывались с моих губ, утопая в его желании. Уорик клеймил меня своей яростью, впечатывал в меня свой страх, терзая и испепеляя дотла. Это была битва, которую он не прекратит, пока не уничтожит меня, даже если я начну размахивать белым флагом.

– О боги… – выкрикнула я, сжимаясь вокруг него.

– Если ты когда-нибудь… – Он грубо проникал в меня, и влажные, хлюпающие звуки разносились по комнате, пока его бедра врезались в мои. – Поступишь так… – Он стиснул зубы, толкаясь в меня так сильно и глубоко, что я закатила глаза. – Если ты снова почувствуешь это притяжение, вымещай его на мне. Ты поняла, Ковач?

Еще одна доска треснула.

– Отвечай, – прорычал он.

– Да, да! – Я бы согласилась на все что угодно. – Уорик!

Он отпустил мои руки и схватил за бедра, рывком дергая меня на себя, входя еще глубже. От грубого толчка у меня поджались пальцы на ногах, и я зажмурилась, чувствуя, как он высвобождается внутри меня. Я не смогла сдержать крики, содрогаясь в конвульсиях, пока моя сжимающаяся киска выжимала из него каждую унцию спермы.

– Черт! – Уорик откинул голову назад и вошел в меня до упора, опустошая член, прежде чем рухнуть сверху.

Мы так и остались лежать; его вес придавил меня к постели, но он вернул меня в реальность. В этот мир.

Через несколько минут Уорик тяжело вздохнул и скатился с меня. Я не могла пошевелиться, совершенно обессиленная, понимая, что сон теперь придет быстро.

Притянув меня к своему телу, он прикоснулся губами к моему лбу.

– Я чувствую, как он зовет тебя. – Я знала, что его ярость была вызвана страхом за меня. Мне тоже было страшно. Не столько из-за нектара, сколько из-за того, что он являлся одним из самых могущественных предметов в мире. Если он попадет не в те руки…

Засыпая, мне показалось, что я услышала из книги фейри голос, прошелестевший в моем сознании.

– Ты бросаешь вызов природе, девочка. Откуда ты знаешь, что твои руки лучше?

Затем голос исчез в бездне, а я провались во тьму.

* * *

– Не-е-е-ет!

Крик выдернул меня из забытья, и я с удивлением увидела тень Скорпиона на краю кровати, его искаженное от ужаса лицо. Затем я в мгновение ока оказалась в тюрьме, стоя рядом с ним. Крики и суматоха привлекли мое внимание. Посреди столовой вокруг Киллиана и Слоана, лежащих на полу, кружили охранники. Двигаясь подобно рыскающим животным, они били обоих пленников дубинками, а их крики совсем не походили на человеческие.

Несколько охранников удерживали Рози, пока она кричала и пыталась отбиться от них.

– Киллиан! – услышала я свой крик, хотя никто, кроме Скорпиона, не мог меня слышать.

С солдатами действительно творилось что-то ненормальное. Они вопили, как гиены и шимпанзе; ударяя и размахивая руками, обрушивали шипованные дубинки на заключенных снова и снова. Они совершенно себя не контролировали.

– Нет! Остановитесь! – Возмущение и страх бушевали во мне, но я знала, что ничем не могу помочь.

Охранник ударил Киллиана по спине дубинкой. Позвоночник искривился, и с его губ сорвался крик, который он не смог сдержать. Кровь окрасила желтую форму в коричневый цвет.

Солдат снова занес дубинку над его головой. Воздух выбило из моих легких, когда я признала в