Всю подготовку к празднику я поручаю наядам, по электронной почте передав им недлинный список пожеланий. Девушки, подаренные мне Али, тоже получили задание подготовится к вечеринке, где их роль вполне понятна и будет достойно оплачена. Никакого принуждения. Они согласились сразу.

И когда бесконечная неделя подходит к концу, а до вечеринки остается какая-то пара часов, я чувствую острое желание стать единственным гостем, который не придет. Просто возьмет и пропустит собственную вечеринку. Но мне нужно быть там. Хотя бы ради того, чтобы сбежать ото всех посреди праздника и увидеть Мэл.

Я мог бы поехать к ней во время перерыва на обед в любой из дней, но не сделал этого, понимая, что нескольких минут мне будет мало, а на большее у меня нет времени. Или я просто оттягиваю неизбежное… Вспоминаю ее глухие рыдания за дверью, ощущая тяжесть на сердце, но осознаю, что не излечить ее приду, не осушу ее слезы, а сделаю больнее.

К дню вечеринки, после нескольких тяжелых ночей, когда я кусаю губы, и костяшки пальцев, чтобы сдержать крик и слезы… К Саадату у меня не остается ничего, кроме ярости.

Я заставляю себя похоронить все чувства к нему, в самых отдаленных уголках моего сердца. И надеяться, что они так и уснут там вечным сном, не посмев возродиться.

Мне необходима сила, ненависть, ярость, чтобы вынести все это и двигаться дальше. Я устала плакать. Честное слово, невыносимо устала плакать и унижаться, прощать…

Я думала, что Джаред мой принц, мой герой, моя защита, мой мужчина. Но сейчас я убедила себя в том, что он просто… умеет сводить с ума мое тело, давить на чувствительные точки, задевать душевные струны, отключать разум. Все. Наваждение должно пройти. Так легко ненавидеть его и быть равнодушной, когда я снова его не вижу…

«Мне не нужно смотреть на тебя, чтобы видеть», – слышу его голос внутри.

Записку американцу написала коротко и по делу. В ней сообщила кто я, кто мой отчим, и где меня искать. Контакты своей семьи и всех близких. Будет достаточно одной крохотной записки, как улики, чтобы полиция заявилась в Анмар с ордером на арест. Саадат принц здесь, в Анмаре, но в Штатах… он обычный человек. Знаю одно, судить его будут по нашим законам, и они его не пощадят. Даже если он найдет способ избежать тюрьмы, ему навсегда закроют дорогу в США… а это для Саадата – крах. Там его бизнес, друзья, жизнь.

Но я не хочу рушить его жизнь. Я хочу, чтобы он просто оставил меня в покое.

И я намерена, в любом случае, забрать обвинение после того, как буду спасена. Я буду счастлива, если суд просто установит Саадату запрет на приближение ко мне.

В день вечеринки, одна из девушек выходит из комнаты в моей абайе и отвлекает Амира – в это время, Самина отводит меня в свою комнату, где все уже готовятся к вечеринке. В комнате пахнет лаком для волос, косметикой, и пряными, восточными духами… слышу, как позвякивают монетки на танцевальных костюмах, и разговоры девчонок о предстоящей ночи.

Каждая из них хочет себе клиента – богатого и красивого. Я ухожу в себя, чтобы не слышать их пустую болтовню. Просто смотрю на свое отражение, в голубые глаза, теперь похожие на стекляшки… безжизненные и пустые. Самина собирает мои волосы в хвост, укладывает пряди в красивые волны… кожу покрывает бронзовым мерцанием, и она приобретает шоколадный оттенок.

На мне бирюзовый костюм для восточного танца, такой же, как и на всех девушках. Топ с пуш-апом, обнаженный живот и плечи… я смотрюсь распутно в восточных шелках. Как и все остальные. Мы одинаковы, как куклы, сошедшие с конвейера.

Надеюсь, все получится…

Для того, чтобы Саадат не узнал меня, Самина замазывает мою татуировку, и украшает пупок клипсой. Последний штрих – изящная голубая маска. Бархатная, не железная…

Еще бы парочку карих линз, и выходить было бы совсем не страшно. Меня не узнать.

Некоторые из девушек уже ушли развлекать гостей. Я слышу десятки мужских голосов, приятную музыку, улавливаю аромат восточных специй, переплетенный с дорогим, мужским парфюмом. Несколько шл… девушек, сидят у столика, и пробуют какой-то напиток, заедая его восточными сладостями.

– Поможет успокоить нервы, – ласково произносит Самина, протягивая мне горячий напиток, похожий на чай. От кружки исходит аромат каких-то целебных трав, жасмина, и чего-то незнакомого мне. Делаю пару глотков… коктейль обжигает горло, словно крепкий виски. Алкоголя я не чувствую, и спокойно попиваю отвар, заедая пастилой и орехами.

– Bent, не так быстро, и не так много, – Самина вырывает у меня «чай», и глядит с укоризной: – Иначе завтра будет болеть голова. Стоило выпить всего пару глотков…

Кровь приливает к щекам. Боже, только не говорите, что это…

– Это алкоголь?

– Нет, – отпивая из кружки, уверяет Самина. – Всего лишь травы, – поясняет она, но от этих слов не легче.

Никакого, расслабляющего разум, эффекта я не чувствую, поэтому немного успокаиваюсь. Всего десять минут. Туда и обратно.

Он не заметит меня.

Я приезжаю на вечеринку за полчаса до прибытия гостей, проверяя все ли готово. Наяды, как всегда, не подвели меня. Дом сверкает чистотой, в гостиной достаточно мест для всех. Закуски, выпивка, восточные традиционные блюда – все на высшем уровне. Развлечения на мне. Бурный опыт, приобретенный за годы обучения в Йеле, дает о себе знать. Я позаботился, чтобы гости не скучали.

Постепенно, дом наполняется людьми, смехом и музыкой. Али заявляется последним, и всем видом дает мне понять, что не забыл о нашем разговоре в саду. Что ж, тебя ждет облом, сученыш.

Развлекательная программа запланирована на более позднее время. Для начала, всем нужно выпить и поесть, а потом уже зрелища и танцы. Хотя танцы начинаются почти сразу. Девушки, подаренные Али, и еще несколько приглашенных шлюх, в одинаковых одеждах танцуют для гостей под мелодичную музыку, пока те напиваются, похотливо глазея на них.

Эта вечеринка отличается от официальных праздников анмарцев, где под запретом алкоголь и, тем более, телесные удовольствия. Сегодня же можно все. Я наблюдаю за собравшимися с долей скепсиса и скуки. Я давным-давно пресытился такого рода вечеринками. И после шумных тусовок в Йеле, где среди оплаченных девиц мелькали звезды Голливуда, то, что происходило сейчас, казалось скучным и пресным. И все мои мысли витали вокруг одного желания – свалить побыстрее, чтобы поговорить с Мэл.

Я сижу на невысокой тахте, и рядом неожиданно располагается Али. Его лицо порозовело от выпитого алкоголя, приняв глупое выражение. При всем желании, не могу представить своего брата в роли Правителя Анмара. Он не потянет. Нет ни характера, ни внутренней силы, ни хватки. Лишь глупые амбиции и тщеславие.

– Я надеюсь, ты выполнил мое пожелание, брат, – ухмыляясь, обращается ко мне Али. С недоумением смотрю на него, в то время, как его взгляд прикован к литовской шлюхе, извивающейся в танце перед моим американским гостем. Узнаю ее по светлым волосам, потому что оплаченные для праздника девушки в основном составе смуглые брюнетки, несколько шатенок и одна рыжая. Лицо литовки скрыто бархатной маской с прорезями для глаз, волосы собраны в высокую прическу. Длинные прозрачные лоскуты, крепящиеся на звенящий монетами пояс, обнажают ноги при каждом движении. Короткий топ приподнимает небольшую грудь, которая, почти полностью, предоставлена жадному взгляду гостя. Вторая белокурая потаскушка танцует в центре гостиной в таком же одеянии. Они выглядят настолько похожими, что их сложно отличить одну от другой.