– Ты, – она вновь вскрикнула, – ты сделал все, что мог.

Она сжала его руку так сильно, что ему стало больно. Боль отозвалась в сердце, распаляя и без того жаркий огонь внутри.

– Нет, – ответил он, – не все.

Танос сжал руку жены в ответ, и та дернулась, внимательно прислушиваясь.

– Это несправедливо. Я все сделал, – Танос зажмурился. – Все сделал правильно.

Масика хотела было что-то сказать, но уже не смогла. Ее тело обмякло, пальцы разжались, глаза закатились. Она опустилась на носилки и навеки затихла.

Танос остался один. Один в деревне, один в клетке. В рукотворной тюрьме, наедине со своей яростью.

Страх и гнев, словно кислород, питали пламя внутри него, раздувая его все сильнее. Облик Таноса начал меняться – руки и ноги удлинились, стали крепче, налились силой. Все его тело трансформировалось под действием биохимических реакций. Он окинул взглядом Вельт, траву, хижины и кустарно возделываемые поля. Неведомые силы наполнили его глаза, кончики пальцев. К нему вернулись псионические способности и умение управлять энергией плазмы – все то, что досталось ему по праву рождения, и все то, от чего он давно отрекся, дав обещание, которое теперь казалось ему абсолютно пустым.

«О Смерть, – подумал он, – как же ты переменчива. Ты отняла мою последнюю надежду на счастье».

Я все сделал правильно.

Танос-Завоеватель, Безумный титан, упал на траву и закричал.

Первый поток плазмы пробил внешний слой почвы. Ударная волна потрясла деревню, достигнув даже дальних уголков Вельта. Апага в страхе прервали свои повседневные дела.

От следующего крика образовалась дыра в стальных нанотрубках. Крошечные капсулы для выращивания травы разлетелись, явив под собой глубокие шахты, внутри которых гудели неизвестные механизмы.

Танос ничего этого не заметил. Его глаза горели, кулаки сияли. Охваченный первобытной яростью, он ничего не соображал.

Он закричал снова, и яма в земле стала еще шире и глубже. В глубине показался нижний уровень мира – тонкий фиберглассовый слой, под которым была лишь бездна. Под этим прозрачным слоем то и дело бурлили едва заметные с высоты пузырьки.

Жители деревни бросились кто куда. Одни с криками бежали к Таносу, другие искали укрытия. Паган и А’Ларс кинулись обратно в поле.

Танос с трудом поднялся. Его нога зацепилась за носилки, и тело Масики полетело в бездну.

Он испустил неслыханной силы крик. Чистая космическая энергия ударила в фибергласс и разнесла его вдребезги. В голове Таноса промелькнула последняя сознательная мысль: «Наконец-то. Смерть, забери меня. Пускай этот несчастный мир очистится в ледяном космическом вакууме».

Поток воды ударил его, словно молотом. Потеряв равновесие, Танос упал на содрогающуюся землю. Вода была соленой. Во рту чувствовался привкус крови, пары зубов недоставало.

А’Ларс и Паган что-то кричали ему и куда-то тыкали пальцами. Танос обернулся и опустил голову в яму.

Вода неслась из глубин, словно гейзер, заливая поля и траву. Дыра все ширилась, почва осыпалась по ее краям. Яма очень быстро заполнялась водой.

– Я был неправ, – прошептал Танос.

Он уставился на гигантский столп воды, который возвышался едва ли не до самого солнца. Вокруг собирались огромные лужи, с невероятной скоростью превращаясь в настоящие заводи, грозящие затопить весь Вельт.

– Я ошибался, – тряс головой Танос. – Все мои доводы, все мои заключения были неверны.

Кто-то попытался схватить его за руку и оттащить от края ямы, но он отмахнулся.

– Я во всем винил свое страдание, свои кошмары. Думал, что знаю себя.

Вода поднималась. Танос уже полностью был ей окружен. Сила притяжения изменилась, и он понимал, что механизмы, обеспечивавшие функционирование Вельта, вышли из строя.

– Я думал, что смогу уважать себя.

Мир заполнялся водой. Затуманенными глазами Танос успел заметить, как тонет, захлебываясь, его сын. Кто-то бросился за А’Ларсом – это была Хетер. Его прекрасная дочь, широко раскрыв глаза и надув щеки, сделала свой последний вдох, пытаясь спасти брата.

«Хетер, – подумал Танос. – Масика».

Он ушел под воду. Искусственное гравитационное поле отказало, водный поток изменил направление. Перед глазами Таноса промелькнуло солнце – теперь не более чем размытое красноватое пятно.

Его потянуло в дыру неумолимым потоком. Вода начала заполнять легкие; Танос задыхался и кашлял. Мимо него проносились слои искусственного мира: почва, механизмы, провода, нанотрубки. Еще механизмы. Наконец, перед ним оказался лишь разбитый фибергласс, за которым начиналась неизвестность.

Последним, что увидел Танос, был кувыркающийся в морской пучине, словно подброшенная монетка, металлический люк с выгравированной буквой «В». И больше ничего.

Там были люди, живущие в хижинах и шалашах. Там было яркое солнце и черные пластины в небесах. Там был взрыв, была вода.

Там были задыхающиеся и захлебывающиеся люди.

Там было залитое водой поле. Были носилки, на которых лежала женщина. Там была яма. Там не было носилок. Не было женщины.

Вскрикнув, он бросился за ней в яму. Ямы уже не было – была лишь вода. Течение было бурным, стремительным. Его волосы колыхались, глаза ничего не видели.

Он заметил, как ее тело, покорное приливу, кувыркается в воде. Вытянул руку, но до нее было не достать. Сжав зубы, он поплыл изо всех сил, отчаянно молотя руками и ногами.

– Это несправедливо, – каким-то образом смог произнести он, несмотря на то, что находился под водой. – Я все сделал. Все сделал правильно!

Он добрался до нее. До Масики. Ее глаза открылись, лазерными лучами впившись в него, а губы прошептали лишь два слова:

Ты ошибаешься.

Танос с криком сел.

Первым, что он увидел, был деревянный шест с обвивавшим его резным змеем. Еще три таких же располагались по углам заваленной пышными подушками кровати. Темный полог свисал со всех сторон. Занавес раздвинулся, и на край кровати уселась знакомая фигура. Бледная кожа, большие темные глаза. Она оценивающе смотрела на него.

– Ты, – промолвил Танос.

Призрак матери.

Он вскипел от ярости.

– Что ты наделала?! – воскликнул он. – Ты отобрала у меня все!

– Вовсе нет, – мать покачала головой. – Ты сам это сделал.

Танос подвинулся на край, догадавшись наконец, что он снова очутился в спальне своей Госпожи. Во внутренних покоях Смерти.

У стены высился Шкаф Бесконечности. Он подошел к нему. Дверцы были закрыты, в зеркалах отражалась его фигура в полный рост.