Соня всхлипнула и резко отпрянула, налетев спиной на Андрея. Тот нежно придержал ее, а когда она обернулась и тихо заплакала у него на груди, обнял, дав знак Мише, что все под контролем.

- Катите, - скомандовала Маргарита Васильевна санитару. - Вера, как Мозес? Мне без его урчания совсем не спится здесь.

Мы с Мишей переглянулись.

- Все хорошо-о-о, - протянула я. - Кушает и какает.

- Не скучает?

- Немного.

- Хорошо, - она откинулась на спинку каталки и закрыла глаза. - Значит, надо поскорее вернуться домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Маргарита Васильевна сказала, что позже позвонит и озвучит все, что ей нужно, а пока она устала и хочет в отдельную палату. Миша утряс этот вопрос, и нас спровадили. Андрей и Соня давно уехали. Мы остановились у Мишиной машины, чтобы позвонить насчет видеозаписи. Через несколько минут нам прислали видео с крыльца, на котором четко был виден черный комок, улепетывающий из теплого дома мимо наших ног.

Я накрыла глаза ладонью и тихо выругалась.

- Ничего страшного, - попытался успокоить меня Миша. - Он вернется.

- Ты думаешь?

- Уверен. Поставь миску на крыльце, а с охраной я поговорю сам. Скажу, что у нас сбежал черный кот. Если найдут - принесут.

- Ну да... Поеду я в поселок.

Миша снова протянул ключи. Я тут же вспомнила, как въехала в кусты на его машине.

- Нет, спасибо! В этот раз я на такси.

- Уверена?

- Более чем. А ты приедешь?

- После обеда, ближе к вечеру. Постараюсь успеть засветло, чтобы поискать кота вместе с тобой.

Я вздохнула:

- Буду ждать.

Поцелуй на дорожку, и подъехало мое такси.

По совету Миши я выставила миску с едой во двор. Спросила Федора Семеновича, который пришел почистить крышу от снега, не видел ли он котенка. Не видел. И я решила начать серьезные поиски. Рассовала по карманам корм, побродила по руинами, потом вышла на дорожку через заднюю калитку. Обогнула посёлок и оказалась у реки.

- Кис-кис-кис.

Тишина.

- Мозес, Мозес, Мозес.

Я прошла вдоль речки, добралась до поля, оглядев посёлок с холма. Потом вернулась обратно, прошлась по соседям - почти никого не было дома, и тогда я направилась к трассе. Миновала пост охраны, дошла до поворота, потом до остановки. Тут было холодно. Ветер на открытом пространстве дул пронизывающий. Замерзнув и измотавшись, я повернула домой. На душе было паршиво и промозгло, словно ветер и туда успел задуть. Скрестив руки на груди и все ещё озираясь по сторонам, я двинулсь вверх по улице, но выйдя из-за поворота остановилась. От дома княгини мне навстречу шел Олег.

Нахмурившись, я направилась к нему.

- Привет, вишенка, - осклабился он и остановился в метре от меня. - Как делишки?

- Лучше некуда. Ты что тут делаешь?

- Работаю. Обход у меня. Как боксер твой? Хорошо на тебе ездит?

- Да пошел ты, - я отвернулась было, чтобы пройти мимо, но Олег никогда бы не оставил последнее слово за оппонентом.

- Ты что-то потеряла? Случайно не своего кота?

Я резко развернулась.

- Что ты с ним сделал?

Олег закатил глаза.

- Зачем так сразу обвинять? Может, я его на пост принес, накормил, обогрел, причесал.

Меня бросило в жар от его жестокого, издевательского тона.

- Где котенок, Олег?

- А что я получу, если скажу?

- Спасибо.

- Пффф, - он усмехнулся. - Так и знал. Дорого платишь только богатым... Шею я твоему коту свернул и в бак мусорный выкинул, устроит?

Про такие моменты говорят - "переклинило". Я перестала соображать, от злости и отчаяния. Налетела на Олега, замахнувшись для удара, хотя в жизни никого не била, хотя презирала саму возможность причинить кому-то боль. Олег же это заслужил. Это и всю мою ненависть, на какую я была способна.

Только ударить его я так и не смогла - Олег успел перехватить мою руку и с силой сжал кисть - так, что пальцы захрустели.

- С кем поведешься, а, ведьма? - он резко притянул меня к себе. - Руками помахать любишь? Я тебе что, кот твой?

- Нет, - прошипела я. - Ты - чокнутый ублюдок.

И зажмурилась от боли, когда Олег сдавил мои пальцы ещё сильнее.

- Отпусти её.

Я открыла глаза и обернулась.

- Миша...

Олег ослабил хватку и отпихнул меня в сторону.

- О, герой пожаловал! И че ты сделаешь, ссыкло ты высокомерное?

Белоозеров прошел мимо меня, не сбавляя шага, не останавливась, на ходу отводя руку. Олег не успел отреагировать. Он глаза-то не успел поднять, как Михаил ударил его в челюсть. Живодер только крякнул и, дернув головой, мешком повалился в снег.

Миша замер над ним. Я закрыла рот рукой. На снегу подписью алели капли крови.

- Миша...

- Что он тебе сделал? - Михаил хмуро посмотрел на меня.

- Он сказал, что... Что задушил Мозеса...

Миша потер глаза ладонью, тихо выругался, а потом, громче, добавил:

- Иди в дом.

- Ты... Он жив?

Михаил пожал плечами, потом сел и, отдернув воротничок форменной куртки, пощупал пульс распластавшегося на снегу Олега.

- Жив. Иди в дом.

- Мне чем-нибудь...

- Я разберусь. Иди, - Михаил потянулся в карман за мобильным. - Вера, пожалуйста, иди в дом.

- Д-д-да...

Я отвернулась и больше не оборачивалась. Меня трясло, как в лихорадке, а ноги заплетались. Я зашла во двор, оглядела аккуратно припаркованную на аллее машину.

Спотыкаясь, дошла до крыльца и, не сметая снег, села на верхнюю ступеньку.

Вот тебе и вера в добро.

Не знаю, сколько времени я просидела в оцеплении, но из него меня вывело чавкание и свирепое ворчание. Я вздрогнула и медленно обернулась. Мозес, живой и невредимый, ел корм из своей миски, которую я оставила под дверью.