Железнов взял Катю за плечи, немного отодвинул от себя и посмотрел в глаза – они были синими-синими.

– Не стоило так переживать. Ты еще плохо знаешь меня – я умею за себя постоять.

– Мне очень нравится твое «еще», – Катя счастливо улыбнулась.

Ошарашенный Катиным поведением и ничего не понимающий Наум решился вмешаться:

– Саня, а что собственно вчера произошло? Катя – в курсе, я – нет! – в голосе Наума присутствовал элемент ревности. – Это что-то личное?

Катя, все еще прижимаясь к Железнову, повернула голову и ответила:

– На Сашу вчера вечером было организовано нападение – трое мордоворотов поджидали его у дома…

– Это твои отвергнутые воздыхатели? – Наум адресовал вопрос Екатерине.

– Если бы…

– Так. Во избежание кривотолков вношу ясность, – вмешался Железнов. – Тем более что я после совещания собирался тебя, – Железнов смотрел на Наума, – и Андрея поставить в известность. Схематично все просто. Как вы знаете, канал слива информации по составу жюри мы перекрыли. На прошлой неделе мне был анонимный звонок от «тотализаторщиков», смысл которого сводился к тому, чтобы я не мешал их бизнесу, с одной стороны, и чтобы я проявил «благоразумие» – с другой, так как это может стать для меня очень выгодным делом.

– И ты их послал, – ни секунды не сомневаясь, констатировал Наум.

– Да. Недвусмысленно. В направлении, не вызывающем сомнений, – улыбнулся Железнов. – А вчера «они» попытались реализовать свою угрозу: трое качков поджидали меня у дома.

– И ты, естественно, полицию не вызывал, – опять констатировал Наум.

– Вызывать полицию – это значит отложить встречу до следующего раза…

– А ты привык все решать по месту…

– И по времени. Пришли. Ждали долго, наверное, – Железнов выглядел немного задумчивым. – В общем, долгого разговора не получилось. Единственное, что для меня осталось загадкой, – это как далеко они готовы были пойти…

– Дошли они, вернее, их довезли до больницы, – вмешалась Катя. – Я выяснила, что у двоих из них переломы. И вообще, Железнов, «очевидцы», – Катя интонационно выделила это слово, чтобы он понял, о ком идет речь, – просили передать, что если ты вдруг захочешь бросить свою нынешнюю деятельность, то они готовы сделать тебе выгодное предложение…

– Какие очевидцы? – задал вопрос молчавший до этого Борисов.

– Да была там пара крепких мужиков на улице. Перекуривали на свежем воздухе. Хотели помочь, но не успели. Зато познакомились, – Железнов решил не рассказывать друзьям о роли Екатерины в части присутствия свидетелей. – Обменялись визитками. В случае необходимости готовы выступить свидетелями.

Екатерина внутренне напряглась, когда речь пошла о свидетелях, но, поняв, что Железнов сейчас «разборку» устраивать не будет, взяла с подноса одну чашку кофе в руки и протянула Железнову:

– Железнов, ты, как всегда, без молока? – Екатерина показала глазами на молочник, помимо которого на подносе стояло еще три чашки дымящегося кофе.

– Твоя информированность меня пугает все больше и больше, – Железнов осторожно перехватил чашку, вдохнул аромат, сделал глоток. – Обалдеть, – откомментировал он свои ощущения.

– Я старалась, – Катя поймала взгляд Железнова и продолжила, глядя прямо ему в глаза. – Варить кофе для любимого мужчины – это очень ответственно. Либо ты становишься для него незаменимой, либо… плохой кофе он будет ассоциировать с тобой.

– Я, конечно, не такой кофеман, как Саня, но отказываться от такого, – Наум приподнял чашку, – грех. И что, – уже ехидно продолжил Наум, – нам теперь на совещаниях у тебя, – обращался он уже к Железнову, – миллиардерша всегда будет подавать такой (!) кофе?

– Размечтался! – Катя развернулась лицом к Науму и вставила руки в боки. – Только Железнов будет получать кофе из моих рук по первому же требованию в любое время суток, чем бы я ни занималась.

– А мы? – Наум сделал лицо ребенка, готового расплакаться. – А мы с Андрюхой, значить, будем без кофе? Без такого… – Наум поднял чашку.

– А вас я обучу, – отрезала Екатерина. – Покажу место, где у меня в холодильнике лежит настоящий бразильский кофе, и научу, как пользоваться кофемашиной, которая со вчерашнего дня стоит там же, в моей приемной.

– Я – плохо обучаемый… и с техникой я не дружу. В конце концов, это не гуманно – одним все (кивок в сторону Железнова), а другим даже чашки кофе не подать, – продолжал якобы «нудить» Наум.

– Жизнь – несправедливая штука, – отрезала Строева. – Захочешь, научишься.

– Вот и хорошо, – вмешался Железнов. – Итак, коллеги, мы с вами слегка отвлеклись, – Железнов поставил чашку на поднос, – приятным, надо отметить, образом. Катя, – Железнов смотрел на Строеву, – ты останешься или у тебя дела?

– Дела. Но если можно, я останусь, – Катя приопустила ресницы: сама кротость и послушание. Катя не то чтобы демонстрировала свое стремление быть рядом с Железновым всегда, когда предоставлялась любая возможность, независимо от обстоятельств и наличия присутствующих. Более того, она неоднократно подчеркивала своим поведением, что ей абсолютно всё равно, кто и что об этом думает. Существенным для нее стало лишь одно – что об этом думает и как реагирует на ее поступки Железнов.

– Коварство и женщина неотделимы, – не смог не проворчать Наум.

– Хорошо, Катя, оставайся. Тебе, чтобы оценить размер бедствия в рублях, которое оставил тебе в подарок твой муж…

– Бывший…

– …необходимо представлять, в смысле сопоставлять, как они соотносятся с другими валютами, и как они работают на финансовом рынке, – Железнов иронично усмехнулся. – Или, по крайней мере, как на нем пытаются работать, – скептично улыбнувшись, добавил он.

– Как скажешь, дорогой, – Катя уселась в железновское кресло, закинула ногу на ногу, попыталась максимально натянуть платье вниз – прикрыть ноги, но как это и часто случается, добилась обратного эффекта – все обратили на ее ноги внимание. В том числе и Железнов, который не без труда отвел взгляд:

– Итак, на чем я остановился до появления Екатерины?

– На переходе к активной фазе, – напомнил Андрюха.

– Да. Для тех, кто не в курсе, скажу: за время моделирования на тестовых счетах были выявлены наиболее удачные: «Маятник», «Сложный сеятель» и «Жнец». На основании этих моделей были разработаны еще две: «Ретро» и «Хронос», которые мы тестировали в последнее время. Лучшие результаты пока показывает «Хронос» с доходностью 16 % в месяц. Это при отсутствии «флэта». Сейчас при недельном стоянии рынка эта цифра упала до 12 %. При этом в процессе тестирования ни одна из базовых моделей ни разу не слетела…

– Что значит «не слетела»? – Наум был на удивление сосредоточен.

– Счет закрывается, то есть на нашем сленге «слетает», выбывает из процесса тестирования, когда отрицательная прибыль, или попросту убыток, превышает баланс счета. При автоторговле, то есть при торговле, когда управление осуществляется созданной нами программой, счет закрывается автоматически. При этом потери составляют изначальный баланс счета. Так вот, в нашем случае из двенадцати тестируемых счетов за месяц слетело два. Причем, прогнозируемо. В два счета мы сознательно заложили рискованные параметры, обеспечивающие повышенную доходность, за что и получили… – Железнов виновато развел руками. – Десять счетов мы использовали для моделирования в связи с тем, что с рядом параметров торговли мы уже определились, – Железнов усмехнулся, – как нам кажется, а с некоторыми есть неясность. Вот их, параметры, с которыми есть еще некая неопределенность, мы и изменяли от счета к счету, пытаясь по доходности выявить наиболее оптимальные значения. При этом выяснилось, что средние показатели доходности модели «Хронос» оказались несколько выше показателей модели «Ретро». Учитывая изложенное, я считаю, что настал момент перехода на платное обучение, то есть открыть реальные рабочие счета и уже за совершенные ошибки платить собственными деньгами.