или из уст авторитетного человека может поменять точку зрения. Даже если вы понимаете, что депрессия – это болезнь, вам требуются все доступные сведения о ней. Изучение конкретных фактов помогает вашему партнеру и одновременно показывает: вы достаточно заботливы, чтобы затрудниться ради него.

Я вынужден сказать, что не считаю, будто мои коллеги были очень полезны членам семей своих пациентов. Хотя при госпитализации пациента и бывают иногда собрания с семьей, существует давнее правило непривлечения родственников к амбулаторному лечению. Таким образом охраняется личное пространство пациента: он дееспособный взрослый и выбирает личное консультирование у меня; если бы я должен был побеседовать о его самочувствии или лечении непосредственно с членами его семьи, это выставило бы моего пациента инфантильным и подорвало бы его самооценку. За спиной пациента ничего не происходит, и никто не ущемлен. Полагая, что члены семьи готовы помочь, но просто не понимают как, мы программируем пациента на поддерживаемые нами принципы успешного лечения и выздоровления: того, что мы сами ответственны за понимание нас окружающими, что взаимопонимание улучшают специальные коммуникативные навыки и что нам не следует полагать, будто мы знаем, как чувствуют себя другие люди.

Часть III

Применение навыков

15

Работа и ощущение цели

Следующие несколько глав имеют немного иной акцент. В них будут даны рекомендации тем, кто уже выкарабкался из депрессивных глубин и готов делать дальнейшие шаги. Путем подчеркивания позитивного я не желаю усугублять чью бы то ни было депрессию. Данные главы для тех, кто ищет способы убедиться в том, что не вернется к старым привычкам в будущем. Пациенты в серьезном депрессивном состоянии пока еще не могут принять подобного рода рекомендации. Им требуется время на восстановление; им нужны понимание, лекарства, поддержка, психотерапия – что угодно, лишь бы выбраться со дна. Если вы до сих пор не готовы, не вините себя. Просто переходите сразу к Главе 18.

Порой, когда я общался с деловыми организациями, я удивлял их своим выступлением в защиту найма людей с депрессией, так как, несмотря на большее, чем у других, количество больничных дней, депрессивные пациенты способны быть лучшими работниками. Мы ответственны. Мы хорошие бойцы, честные и старательные. У нас высокие стандарты, и мы выполняем любую работу добросовестно. У нас слишком много вины, чтобы приписывать себе количество отработанных часов или уносить домой канцелярские принадлежности. Относитесь к нам с уважением, и мы будем благодарны и преданны. К несчастью, мы обесцениваем эти достоинства и сталкиваемся с трудностями в получении удовольствия от работы.

Люди, профессионально изучающие счастье, разделяют его на два компонента: радость, мгновенное переживание положительных эмоций, и удовлетворение, более спокойное и стабильное состояние, когда мы получаем желаемое или добиваемся чего-либо значимого для нас. Более тонкими являются ощущения смысла или цели, ощущение того, что ваша жизнь есть больше, чем просто проживание длинной череды дней. Очевидно, больные депрессией испытывают острую нехватку во всем, но особенно недосягаемыми становятся удовлетворение и смысл, ведь они чувствуют, что годы депрессии, саморазрушительного поведения и ошибочных решений нанесли их жизни немалый урон. Так или иначе приобрести более интенсивные ощущения удовлетворения и цели вполне реально, даже если жизнь казалась до текущего момента достаточно пустой. Одна из необходимых для вас задач – рискнуть и поставить определенные цели.

Пациенты с депрессией, пессимистичные и неуверенные в себе, склонны избегать постановки целей, чтобы защититься от разочарования. Они не осознают, что отсутствие стремлений ведет к совершенно другой и нередко худшей совокупности проблем.

Пусть вы не добьетесь цели, однако вырастете и извлечете пользу из занятия продуктивной деятельностью. Одно знаменитое исследование, сравнивавшее победителей лотереи и жертв несчастных случаев, ставших инвалидами, показало: спустя год обе группы вернулись к своему изначальному состоянию в плане ощущения счастья[230]. Если вы были несчастны до обретения богатства, то после вы будете несчастны при деньгах. Если вы отличались жизнерадостностью и живостью до инвалидности, вы станете жизнерадостным и живым человеком с инвалидностью. Но депрессивные больные, не доверяющие своей способности адаптироваться к неблагоприятным условиям и, следовательно, избегающие постановки сознательных целей, обнаруживают, что жизни не хватает направления. Единственная цель – пережить очередной день. В глубокой депрессии, это, вероятно, все, что вы можете сделать, но так вы ни к чему не придете. Трудоустроенность более или менее добавляет целей в ваш день, как минимум начиная с подъема по утрам.

Исследования выявили: элементарный акт определения реалистичных и четких целей, по-видимому, улучшает как наш опыт, так и производительность[231]. Допустим, если вы хотите написать книгу, вы будете продуктивнее и лучше себя чувствовать, наметив цели в X страниц в день и Y глав в месяц, а не решив писать абстрактное их количество при условии подходящего настроения. Взятие на себя подобного обязательства сосредоточивает наше внимание на том, куда мы хотим идти, и фокусирует мышление на движении туда. Люди чувствуют себя счастливее по мере прогресса на пути к своим целям; у них возникает ощущение причастности, результативности и нужности, и они могут порадовать собственное эго своим усердием. Однако, поскольку мы так гибки, эти позитивные эмоции не обязательно сохраняются длительное время, после того как нами достигается пункт назначения. Мы должны делать намеренное усилие, чтобы наслаждаться своими успехами и ценить их.

Как пишет Тал Бен-Шахар, ведущий исследователь счастья: «Надлежащая функция целей – освободить нас и позволить наслаждаться присутствием здесь и сейчас»[232]. Если мы покидаем дом без конкретной цели или направления, каждая развилка дороги вызывает необходимость принимать очередное решение, становится точкой, в которой мы, очень вероятно, окажемся парализованными собственной неопределенностью. Ландшафт будет красивее здесь или там? Не ушли ли мы слишком далеко? А что, если в мотеле не найдется свободных номеров? Нам сделать остановку на этом поле боя, или в той старой пещере, или в старинном центре? Но если мы знаем, куда движемся, наша голова не забивается всеми этими хлопотами и мы можем насладиться путешествием.

Делаем работу плодотворной

Михай Чиксентмихайи всю жизнь изучал вопрос о том, что именно дарит нам удовольствие и смысл. Прибегнув к методу, при котором испытуемым, бравшим с собой повсюду пейджер, в случайное время в течение дня присылали сообщение с просьбой оценить уровень своего удовлетворения и описать вид текущей активности, Чиксентмихайи получил кое-какие любопытные результаты[233].

Когда участникам писали в ситуациях, где они ощущали себя борющимися и использующими свои навыки, их описывали как пребывающих в потоке. Неудивительно, что чем дольше человек находился в потоке, тем лучше он чувствовал себя относительно своего опыта. В потоке люди отмечали ощущение силы, энергичность, изобретательность, сосредоточенность и мотивированность.

Самым неожиданным стал факт гораздо большей частотности переживаний