Меченый отпрыгнул назад, выставляя вперед сложенные в какой-то немыслимый знак пальцы. Партолон увернулся лишь в последний момент, повинуясь вновь — и главное, кстати! — проснувшемуся инстинкту. Над плечом взорвалась голубая молния, осыпая Искателя бесчисленными искрами.

«Чары?! Тоже неплохо. Но все-таки я — быстрее».

Ему даже не потребовалось выбрасывать вперед руки или чертить там какие-то знаки — Учитель научил его работать на уровне мыслеобразов. Быть может, у него пока еще не очень получалось подобное колдовство, но, во всяком случае, это уже гораздо лучше, чем старая, как мир, магия жестов и слов.

Кантахийский колдун не успел почувствовать опасность, не успел закрыться, и появившийся, словно из ниоткуда, золотистый шар ударил прямо в грудь. Меченый лишь коротко ахнул и опрокинулся навзничь. Партолон подошел к нему, тот был еще жив. Застывшая на губах кровавая пена пузырилась, глаза кантахийца медленно описывали круги.

— Все задуманное... нет... не превозмочь... она сильнее... А-ах... х...

— Извини, но ты оказался слабее, — закончил Партолон, вонзая в сердце клинок.

Он сделал несколько шагов назад, оглянулся. Дельред, вытирая разбитые в кровь губы, медленно вылезал из помятых кустов. Он улыбнулся, улыбка получилась какая-то кривая, зловещая.

Партолон нагнулся за талваром, и тут его опрокинули на спину. Он сумел как-то освободиться от захвата пустынника, наградил того ударом головой в переносицу и, откинув его, поднялся. Талвар лежал перед телом неизвестного колдуна. А возле него стоял... последний служитель Гармонии, Проклятье Лучевых гор, новоиспеченный король Банбы, повелитель племен Великой пустыни... Последний сатир по имени Муста-Гутанг!

...Рядом полыхали молнии, лишь изредка вырывая очертания леса из окутавшего его мрака. Резкий порыв ветра согнул могучие эльфийские деревья, пронесшись над сражающимися, сделал петлю и зашел на следующий круг. В эльфийском лесу разразилась буря...

— Ну, здравствуй, малыш, — оскалился последний сатир. — Неплохая железка. Где взял? Хотя нет, не говори, сам догадаюсь. Ее дал тебе твой учитель? Что ж, очень любопытно, я думал: этот старый прохвост уже давно отдал богам душу.

Партолон молчал. Он лишь выхватил висевший на боку простой прямой меч, еще тот, который был у него до встречи с Донном. Однако что-то удерживало его, чтобы броситься на своего врага сломя голову. Дельред же осторожно обходил сатира сбоку.

— Надо же, он даже озаботился взять себе новых учеников!.. Ну, ничего, я расправлюсь с вами, как и с предыдущими, а уж потом займусь... ха-ха... учителем. Я долго гадал, куда же он запропастился, не проходило и дня, чтобы я не вспоминал об этом старом прохвосте. Но он сам подсказал, где себя искать. Остров Мертвых! Эк, куда его занесло!

Партолон застыл напротив повелителя морлоков. Он знал: когда тот окончит, у него будет лишь один-единственный миг, чтобы достать его. И он должен воспользоваться им сполна.

— Тебе и твоему юному другу, наверное, интересно, откуда я все это знаю? — Муста-Гутанг одарил его омерзительной улыбкой. — Донн был очень неосторожен, когда сотворил фантом Камня Фал в дебрях лесов Ничейных земель. Он хотел спасти вас. Что ж, похвальное качество — сострадание и поддержка ближнего, так по-человечески. Или нет, по-маговски! Но он не рассчитал, что я засеку его. Как интересно — один из моих старых врагов находится на острове Мертвых, и главное, где-то там находится величайшее сокровище туатов — Камень Фал!..

Дельред застыл позади «рогатого»; он ожидал, когда начнет Партолон.

— Ладно, пора заканчивать этот и так слишком затянувшийся монолог, — вздохнул сатир. — Сначала я уничтожу вас, а затем доберусь и до вашего учителя. Так сказать, поквитаюсь за своих сородичей, вынужденных покинуть Да Дерг после того хаоса, который оставили после себя туаты и Сыновья Миля.

Партолон только этого и ждал. И едва последние слова сорвались с губ последнего сатира, он прыгнул, выставляя левое плечо вперед и прикрывая его простой проверенной в бесчисленных боях сталью. Одновременно с ним прыгнул и Дельред; его заговоренная алебарда, описав круг, обрушилась на повелителя морлоков.

Как и — главное — что успел сделать последний сатир, ни Партолон, ни Дельред не поняли. Муста-Гутанг задрожал, его тело стремительно меняло свои очертания, расплывалось. Для Искателей это время показалось вечностью, движения стали замедленными, а их противник в это время двигался с такой скоростью, что, казалось, он разрывает сами потоки времени!

Блеск стали на миг ослепил его. Партолон ощутил, что там, куда должен был попасть клинок, — ничего не было. А навстречу ему летел Дельред.

В последний момент он успел отдернуть руку, и то же самое сделал Дельред. Однако сила броска была поистине невероятна, двое Искателей, вместо того чтобы пронзить своего врага, столкнулись между собой. И разлетелись в стороны.

Партолон осторожно приподнялся на одно колено. В руках у него был ненужный обрубок меча. Он отбросил его, взгляд натолкнулся на лежащий совсем рядом талвар.

— Хм... Неплохо, — жутко улыбнулся Муста-Гутанг, извлекая из внешне кажущегося необъятным плаща короткий бронзовый жезл с небольшим шаром на конце. В другой руке у сатира тотчас появился длинный кривой нож, тоже бронзовый. — Подними свою железку, парень.

Последний маг поднял подарок учителя, однако нападать на своего противника не решался. Интуиция подсказывала ему, что должно произойти что-то еще, что-то такое, что сможет сломить последнего сатира.

— Ну же! Чего вы медлите? — искренне удивился Муста-Гутанг, переводя взгляд с замершего Партолона на неторопливо поднимающегося с земли Дельреда и обратно. Молодому Искателю досталось больше, чем его командиру, однако заветная алебарда была все еще при нем.

— Хорошо. Не хотите — как хотите. Я и сам могу...

Сатир сделал всего один шаг и сразу же оказался между Последними Искателями. Алебарда и талвар столкнулись с бронзовыми жезлом и кинжалом. Столкнулись и разлетелись в стороны. Муста-Гутанг закружился вокруг Партолона и его молодого спутника, с легкостью отражая их атаки. Однако и Искатели держались против своего, несомненно, более опытного и умелого противника на высоте, как и подобает последним представителям знаменитых на всю Твердь дружин.

«Лучшего бойца я еще не встречал», — успел подумать Партолон, прежде чем последний сатир отразил его очередной выпад и сам бросился в атаку. Перед глазами замелькали бронзовые росчерки кинжала и смазанные контуры жезла. Их противник раскрывался! Сам, добровольно, без какого-либо принуждения!

Дельред все понял едва ли не быстрее своего друга-предводителя. Алебарда, уже не Агркиры — Дельреда, описав окружность, зависла над головой Мусты-Гутанга и спустя мгновение ринулась вниз. Партолон видел промелькнувшую улыбку на обросшем шерстью лице сатира. Видел, но уже ничего не мог поделать.

Муста-Гутанг шагнул в сторону, отбивая очередной выпад предводителя исчезнувших с лица земли Искателей. Бронзовый жезл взметнулся над головой.