Джексон выглядит так, будто его вот-вот хватит удар, если бы у вампиров они бывали. Хадсон же, судя по всему, одновременно позабавлен и восхищен вызывающим поведением Джикана. Впрочем, когда речь идет о Хадсоне, никогда нельзя точно сказать, что именно происходит в его голове.

– Кто этот малый? – спрашивает Джексон.

– Этого я не знаю, но думаю, он мог бы стать моим героем, – говорит Хадсон. – Несчастный гот.

Джексон поворачивается к нему, как бы говоря: «какого черта?» – но прежде чем он успевает что-то сказать, Джикан продолжает:

– Итак, мальчики и девочки, вы уже закончили задавать вопросы? Потому что каким бы увлекательным ни было ваше невежество, через час у меня намечена гавайская вечеринка, а мое любимое блюдо – это пои, которое готовят из корня таро. Так что давайте займемся делом.

– Каким делом? – спрашиваю я.

Он опускает свои солнцезащитные очки, и я вижу его горящие глаза цвета красного дерева.

– Таким, в котором я исправлю то, что наворотили Кассия и ты. Не понимаю, почему тебе, Кассия, надо обязательно вставлять свой нос в мои дела, но я бы хотел, чтобы ты перестала это делать.

– Совать. Может, вы запи… – вворачивает Флинт.

– 3,14159 и так далее до конца, э-э, меня, – рассеянно отвечает он. – Почему?

– Я хочу сказать, правильно будет «совать свой нос в мои дела»…

У Джикана делается оскорбленный вид.

– Уверяю тебя, юный дракон, у меня нет никакого желания совать мой нос в твои дела или куда-то еще.

– Это просто такое выражение… – начинает Флинт.

– Все вы так говорите. – Он прочищает горло. – Теперь приступим. К тому, чтобы исправить последнюю аварийную ситуацию, созданную Грейс.

– Последнюю? – спрашиваю я, решив не обращать внимания на то, что мой голос сейчас больше похож на писк. – И сколько же всего было таких аварийных ситуаций?

– Ты хочешь сказать помимо той катастрофы, которую ты устроила в конце ноября? – насмешливо спрашивает он.

– А что случилось в конце ноября… – Я замолкаю, когда до меня доходит, что он имеет в виду. – Погодите. Кто вы?

– Бог времени. – Хадсон произносит это скучающим тоном. – И полагаю, он зол, потому что Кассия…

– Я не разрешаю тебе называть меня так, – говорит Кровопускательница сквозь зубы.

Хадсон не удостаивает ее вниманием и спокойно продолжает:

– Она просто остановила время, а затем оно рвануло.

– Да, вот именно. – Джикан качает головой. – Но, к счастью для тебя, я всегда начеку, чтобы исправить дело. Однако в такие большие временные трещины сюда могут проникнуть всякие ужасные твари.

Тут есть о чем подумать, но с чего начать? Что это значит – временные трещины, возникшие из-за меня?

Фантастика.

У меня все сжимается внутри, и я говорю себе: дышать. Просто дышать. Потому что Джикан говорит, что он может исправить то, что я повредила – что бы это ни было, – и мне надо просто принять его слова на веру, иначе мне снесет крышу. Я никогда не прощу себе, если случайно разморозила Армию горгулий и теперь они умрут.

Разумеется, если я поверю ему, было бы неплохо знать наверняка, что он на самом деле есть тот, кем его считает Хадсон. Надеюсь, что это правда, очень, очень надеюсь, потому что я не знаю, кому еще можно доверить исправление всего того, что наворотили Кровопускательница и я.

Как странно – еще в прошлом году я бы посмеялась, скажи мне кто-то, что существует бог времени, а сейчас я молюсь не только о том, чтобы он и правда существовал, но и о том, чтобы он сейчас находился здесь, передо мной. Разумеется, в те времена я считала, что вампиры и человековолки встречаются только в романах и кино.

– Вы действительно Бог времени? – опередив меня, спрашивает Мэйси, заговорив впервые с тех пор, как сюда явился Джикан.

Он вздыхает.

– Сам я предпочитаю, чтобы меня называли Историком, но да, это мое официальное звание.

Флинт смеется.

– Вы говорите так, будто это работа.

– Я же сказал, что это мой первый отпуск за пятьсот лет. Что тут непонятного? – Он опять потрясает своей маской для подводного плавания. – Если то, что я делаю – тружусь без перерыва с начала времен – это, по-твоему, не работа, то я не знаю, что вообще можно называть работой.

– Да, кстати… – Джикан кладет свою маску на журнальный столик Кровопускательницы и жестом указывает на диван. – Сделай милость, сядь и не путайся у меня под ногами. Это тонкая работа.

– Что именно вы собираетесь делать? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам в попытке понять, о чем он говорит. Все кажется мне нормальным, но ясно, что это не так, раз Бог времени – то есть, извините, Историк – решил прервать свое подводное плавание, чтобы явиться в пещеру на Аляске.

Мгновение кажется, что сейчас он скажет какую-то колкость, но в конце концов он только вздыхает и делает нам знак подойти.

Джексон вскидывает руку, останавливая нас, и идет первым, что кажется мне одновременно и смелым, и безрассудным. Но не успевает он сделать и пары шагов, как Историк закатывает глаза и говорит:

– Не ты. Она.

Часть меня надеется, что он говорит о Кровопускательнице. Но даже до того, как он снова опускает свои очки и вперивает в меня лазерный взгляд своих карих глаз, я понимаю – он имеет в виду меня. Ведь это я могла бы добавить «повреждение времени» к арсеналу своих трюков.

Я нехотя выступаю вперед и нисколько не удивляюсь, обнаружив, что Хадсон оказался прямо за мной.

– Я сказал…

– Я знаю, что вы сказали, – спокойно отвечает Хадсон. – Но если вам нужна она, то вместе с ней вы получите и меня. Мы двое – это что-то вроде комплексного предложения.

На сей раз Историк срывает с себя очки и устремляет на Хадсона свирепый взгляд, пытаясь заставить его опустить глаза. Хадсон, разумеется, тоже уставляется на Историка и сверлит его глазами, эта дуэль тянется, кажется, целую вечность. Затем ни с того ни с сего Хадсон спрашивает:

– Вы не чувствуете запах тоста?

– Тоста? – изумленно повторяет Историк.

Моя пара пожимает плечами.

– Я никак не могу понять, хватил ли вас удар или вы просто впали в транс, вот и решил проверить.

В глазах Историка отражается удивление, которое быстро сменяется досадой. Он щелкает пальцами.

И Хадсон исчезает.

Глава 51. Строчка на ткани времени спасает мою задницу

Мы все потрясенно застываем. Затем Кровопускательница говорит:

– Почему до этого не додумалась я сама?

– Что вы сделали? – резко спрашиваю я. – Куда