Опуская взгляд на экран телефона, набираю номер Лиама, чтобы отправить ему сообщение лично. Я играю открыто, чувствуя себя на съемках дешевого триллера. Слишком часто в последнее время я чувствую себя актером кино…даже небо и упирающиеся в него небоскребы опять становятся черно-белого цвета. Я даже не знаю, есть ли у моего недуга название, и почему мой мир наполнен лишь оттенками черного и серого цвета.

И вновь в голову приходят одни и те же вопросы: в чем причина раздвоения личности Арии? Как возможно то, что квалицированный врач не диагностировал такое расстройство психики? Что-то в этой истории не так. И я чувствую, что ответ лежит рядом, на поверхности. Остается лишь пыль смахнуть и прочитать…но что-то мешает мне разобраться, слова расплываются на бессмысленный набор букв, будто их читает человек с дислексией.

Кровь мгновенно густеет в венах, как только я отправляю Лиаму энергетическую ядерную бомбу. Так сказать, давлю на рычаг его управления, потому что знаю, что после того, как он увидит компромат и осознает, что скорее умрет, чем станет свидетелем того, как я сливаю репортерам эти фото. Он будет полностью в моей власти. И вернуть изобретение, над созданием которого я трудился, можно сказать, всю жизнь не составит мне никакого труда. Только я собираюсь сходить в душ, чтобы сбросить нервное напряжение, накопившееся в теле за это насыщенное утро, как телефон вновь начинает разрывать неожиданный звонок. Со мной жаждет связаться Рик Спенсер – один из главных нейропсихологов в моей команде, ведущий строгое наблюдение за проектом «Погружение». С неохотой беру трубку, вспоминая о том, что Рик никогда не звонит просто так.

– Дэймон, у нас проблемы, – без подготовки заявляет он. В его голосе звенит стальная тревога, заставляющая мое сердце непроизвольно сжаться.

– Какие могут быть проблемы? Поподробнее. И тебе привет.

– Черт, да я в таком ужасе, что мне не до «приветов», – нервно и сбивчиво продолжает Рик. Так и вижу, как его рука трясется у уха вместе с телефоном. Неприятный тугой узел сильнее сжимает грудную клетку. – Специальная группа из трех человека, на которых мы тестировали проект ещё до того, как оригинальное оборудование украли…с ними проблемы, – задыхаясь так, словно только что бежал марафон, сообщает Рик. – У всех выявлены серьезные нарушения сна. У каждого обнаружены периодические вспышки расстройства личности. Они будто «переключают» всю психику изнутри, становятся совершенно другими людьми и лишь спустя несколько часов пробуждаются от своих новых ролей и ничего не помнят.

– Бл*дь, – с губ норовят сорваться куда более грубые ругательства. Делаю глубокий вдох и медленный выдох, ощущая, как мозг начинает кипеть от того, что работает слишком быстро, пытаясь проанализировать сложившуюся ситуацию, понять, как её исправить, и самое неприятное – осознать последствия. – Протокол действий был нарушен? Они находились в виртуальной реальности более двух часов?

– Нет, Дэймон. Мы всех отключали от системы вовремя.

– Что насчет документов?

– Они все подписывали договор о том, что несут полную ответственность за свое состояние после тестирования. Но сам понимаешь, от этого не легче. Мы нанесли вред их здоровью. Родственники подключатся к делу, если недуг будет прогрессировать.

– Но я же тестировал все сначала на себе. Сотни раз. И я в порядке! – не в силах сдерживать внутри бушующий ураган эмоций, со всей дури ударяю по панорамному окну кулаком, ощущая жгучую боль в костяшках пальцев. Черт, черт, черт. Этого не может быть. Я бы не стал подвергать людей опасности, если бы мое «погружение» как-либо отразилось на моем здоровье.

– Вы уверены? Ни нарушений сна, ничего странного не наблюдается после тестирования? – подозрительным и слегка обвиняющим тоном, пытает Рик, и я понимаю, к чему он клонит.

Ну как сказать «ничего странного». Конечно нарушение сна есть, и этот синдром «черно-белого мира», но все это у меня было ещё до начала тестов виртуальной реальности, поэтому я не посчитал это последствием погружения в осознанные грезы.

– Ничего, – твердым голосом отвечаю я, ощущая, как при этом дрожат губы. И пальцы. Игры с человеческой жизнью не шутки. И я осознаю, что несмотря на подписанные спец группой документы, ответственность за их здоровье лежит и на мне.

– Что нам делать?

– Каждого отправить на МРТ, назначить сеансы психотерапии, прекратить тесты. Я надеюсь, что этого больше не повторится. Ведите дневник «переключений» личностей.

– Нам уже удалось выявить, Дэймон в кого именно они «переключаются». Каждый из тестируемых становится своим двойником, место которого они занимали в осознанном сне. Например, Андрю Картер – тот самый, фермер из Техаса, кто вписался в проект из-за острой потребности в деньгах становится Маркусом Кингом – своим двойником в виртуальной реальности, где он богат, успешен и знаменит. И по совместительству Казанова, снимающий молодых девочек. Но игра и сон это одно, там он действительно является этим самым Маркусом – успешным основателем одной из крупных промышленных компаний, но тут…он обычный фермер, который часами вальяжной походкой разгуливает по нашему офису и клеит всех помощниц. Понимаешь о чем я? Разумеется, он называет себя Маркусом и рассказывает им о своих долбанных миллионах…которых у него, естественно, нет, – дослушав Рика, я просто упираюсь лбом в панорамное окно, пытаясь осознать все, что только что услышал. Это провал. Всей моей жизни, бл*дь.

– Я буду вносить доработки. Тестировать на себе в три раза больше. С этой группой мы справимся. Возможно, они все ещё придут в себя, и процесс слияния двух личностей ещё обратим. Честно говоря, все это из области фантастики. Как два часа в осознанном сне могут настолько изменить психику? Даже если учесть эффект плацебо, такой исход я не предвидел, просчитал, посчитал невозможным. Я буду работать над этим. Но сначала нужно вернуть оригинальный аппарат погружения.

– Хорошо, Дэймон. Я тебя понял, – Рик кладет трубку, а я тем временем читаю сообщение от своего, поджавшего хвост брата, который сдался гораздо быстрее, чем я думал. Почти сразу. Хотя не сомневаюсь в том, что он, возможно, припрятал козырный туз в рукаве и ещё планирует обернуть ход игры в свою пользу.

«Забирай желаемое. Семейная ячейка.» – адрес и пароль, открывающий доступ в святая святых прилагается к сообщению. Возможно, Лиам действительно впал в ужас, осознав, что у меня есть доказательства его грязных делишек. А, может, он хочет заманить меня в капкан и выбить из меня мозги, увлекая в ловушку…как бы там ни было, я намерен лично отправиться за своим украденным оборудованием, пусть и в сопровождении охраны. К чему приведет это опрометчивое решение – покажет время.

Я ничего не боюсь.

Самое страшное уже случилось.

Сегодня я навсегда потерял единственную на целом свете, что окрашивала мой мир в цвет и делала все вокруг живым и значимым.

Ариадна

Только магазин внизу жилого комплекса, в котором располагается квартира Дэймона спасает меня от прогулки и поездки в такси по Нью-Йорку в полуобнаженном виде. Именно там я покупаю себе простое черное платье из хлопка, что спасает меня от осуждающих взглядов и неадекватной реакции Лиама, которая ждет меня в том случае, если я заявляюсь домой в одних трусах и футболке с плеча чужого мужчины.