– Это не его дети, Дэймон, – надрывно рыдает Ария. – Ты их отец. Ты. Я все прочитала в дневнике «второй себя»…не было никакого аборта. В тот день Аманда узнала о том, что у неё будут близнецы. И не смогла…

– Что? – меня словно льдом из ведра окатили. А потом кровь в десятки раз быстрее, чем прежде по венам понеслась, наполняя неведомой силой и желанием порвать этого ублюдка на части, стереть в порошок, голыми руками прижать его наглую рожу к асфальту. От одного этого визуального образа в мыслях кровь закипает, взрываясь, и, смешиваясь с диким коктейлем адреналина.

– Дэйм, я клянусь тебе. Аборт был инсценирован Амандой. Посчитай даты их рождения. В прессе писали, что они родились раньше срока, но это не правда. Аманда слила эту информацию, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что ребенок твой. Дэйм…для нас ещё ничего не потеряно, любимый, – голос Ариадны дрожит, понижается до шепота, словно она скрывается от стаи гончих псов, и они вот-вот её обнаружат. Её страх заражает, заставляет принять решение четко и быстро. Нет времени выяснять отношения…мы поговорим обо всем позже. – Только помоги нам. Ты нужен мне и нашим детям. Мы твоя семья. Мы станем ею…

– Где ты, малышка? Не уходи далеко. Там есть, где спрятаться? – спрашиваю Арию я, чтобы сопоставить её слова и данные моей команды, которая уже отследили откуда девушка совершает звонок.

Ария (часом ранее)

Охранник Лиама буквально затолкал меня в машину. От прежнего учтивого, уважительного отношения не осталось и следа, хотя я прекрасно помню его фейковую улыбку, и то, как он льстил мне раньше, рассчитывая на щедрые чаевые от Лиама.

Сейчас он вновь работает на премию, и будто верный и голодный пес, способный на все, ради того, чтобы получить кусок мяса и похвалу от своего хозяина. Выражает отношение Лиама ко мне, через грубое и хамское поведение, забыв о том, что я все-таки хрупкая женщина, и не очень красиво хватить меня за предплечье до боли, и швырять в машину.

План моего побега возник внезапно, когда мы проезжали по трассе, выехав за пределы Манхэттена. Я дождалась момента, когда вокруг не будет машин, а пределы дороги вплотную заполнят густые деревья. Нельзя терять ни секунды. Ещё несколько мгновений, или минута – и мы снова выедем на оживленную местность. Мне повезло, что этот идиот посадил меня на переднее сиденье.

Я действовала в тумане, во власти состояния аффекта. Один быстрый щелчок замка автомобиля, плюс один резкий рывок за рукоятку двери…в лицо ударяет бесконечный поток ветра, и на несколько долей секунд, мне кажется, что я не смогу, не решусь… он несется слишком быстро, и я могу переломать себе все кости. Вспомнив о том, как мой лак для волос когда-то хорошо подействовал против Лиама. Я достала его маленькую версию из сумочки и воспользовалась им против этого здоровяка, как газовым баллончиком. Кто бы мог подумать, что лак для волос такая незаменимая вещь в женской сумке? Шутки в сторону, конечно…но когда собираешься выполнить едва ли не каскадерский трюк, мозг отчаянно пытается шутить, чтобы справиться со стрессом.

Лак подействовал на мой побег благополучно: тупой верзила инстинктивно сбросил скорость до минимума и захрипел, что есть мочи, подобно раненному медведю, когда чрезмерное количество химической жидкости попало в яблочко. Точнее сказать, в два глазных яблока. Ощущения, я думаю, не из приятных…

Я почти не чувствую боли, когда выпрыгиваю из автомобиля. Из-за резкого торможения я приземляюсь на асфальт на ладони и колени и вовремя успеваю сгруппироваться так, чтобы не повредить их. Отделываюсь царапинами, синяками, содранной до крови кожей. Пустяки, в сложившейся ситуации.

Удивительно, каким гибким, спортивным и послушным становится тело, когда от одного лишь прыжка зависит твоя жизнь и жизнь самого дорогого, что у тебя есть.

Возможно, я ошибаюсь, и мои дети в безопасности сейчас, но даже если и так, то это ненадолго. Я знаю, что утром их дома не оказалось, а для дошкольных занятий было слишком рано…добавьте к этому материнское сердце и свойственную нам всем мамам тревожность и получите дурное предчувствие. Интуиция меня не обманывает – Максу и Марианне грозит опасность. Вспоминая отношение Лиама к своим детям, я понимаю, что все эти годы он знал, кто на самом деле их отец и поэтому настолько наплевательски к ним относился.

Боже, сколько они натерпелись?

Безумная мать, одержимая вендеттой своему бывшему, не пойми по какой причине.

И отец, для кого они значили не больше, чем интерьер мебели.

И так хочется все исправить, восстановить справедливость для них, окружить счастьем, которого они заслужили по праву своего рождения. Прижать к себе крепко, целовать перед сном каждого, рассказывая на ночь добрые сказки…учить их видеть в этом мире хорошее. Сделать так, чтобы они ощущали себя защищенными, нужными и любимыми.

Я знаю, чувствую, что буду прекрасной мамой. Если только Судьба, Вселенная, Бог поможет нам сейчас, сохранит их живыми и здоровыми…во мне так много любви, которую я буду дарить им каждый день, и их отцу тоже…если он даст нашим отношениям второй шанс.

Все происходит быстро, разум по-прежнему затянут густой дымкой. Приземлившись на асфальт, как кошка, я встаю и, что есть силы, бегу в сторону деревьев, перепрыгиваю через ограждение, разделяющие трассу и лесопарковую зону, находящуюся где-то между районами города. Мою одежду рвут в клочья острые ветки, на которые я натыкаюсь, устремив свои ноги туда, куда глаза глядят. Бегу на автомате, просто осознавая, что останавливаться пока нельзя. Отдышка, теснота в груди и легких. Кислорода не хватает, сердце внутри вот-вот просто разорвется от ужаса и всего пережитого за сегодня…

Но я держусь. Должна держаться. Наконец, я выбегаю на свет и попадаю в маленький, спальный район: одинаковые дома, тихая улица фактически без машин. Инстинкт самосохранения заставляет меня неистово барабанить в первую попавшуюся дверь и, не глядя в глаза открывшему мне дверь седовласому мужчине глубоко преклонных лет, умолять его дать мне телефон, с которого я собираюсь позвонить. Пожилой дедушка всего пару мгновений окидывает меня оценивающим взглядом, а потом исчезает в дверном проеме на пару минут, которые кажутся мне долбанной вечностью, и возвращается уже с телефоном. Я знаю, что долго находиться на одном месте нельзя, возможно, Лиам отправил за мной целый отряд киллеров и мучителей, и они преподнесут меня на разделочной доске своему хозяину.

Дрожащими руками я набираю номер телефона Дэймона, и слава Богам, он фактически сразу берет трубку.

– Дэйм! Дэйм, это я…умоляю, не бросай трубку. Дэйм, мне страшно…он забрал их. Отнял у меня Макса и Марианну. Я чувствую, с ними что-то не так. Я так боюсь. Я узнала правду, Дэйм…и если Лиам блефовал, и он тоже уже знает…он не пощадит их. У него нет на это никаких причин. Дэймон, п-пожалуйста… – сбивчиво начинаю я, пытаясь справиться с глухими рыданиями, разрывающими грудную клетку изнутри. Словно тысячи раскалённых, ледяных игл беспощадно раздирают внутренности.

– Какую правду, Ария? Выражайся понятней, – когда я слышу в его голосе спокойствие и твердое намерение меня выслушать и помочь, мне немного становится легче. Рядом с этим мужчиной мне ничего не страшно. И я уверена, что как только он узнает правду о Максе и Мари, он сделает всё, чтобы нас спасти.