– Это вы герцог Колчестер? – закричал какой-то мальчишка у причала.

Но Марк уже бежал к сходням. Бежал, перепрыгивая через саквояжи и сундуки.

– Однажды я им стану! – крикнул он мальчишке.

Николь затаила дыхание, прижав руку к сердцу. Неужели это не сон?

– Неужели это правда, миледи? – пробормотала Сюзанна. – Не верю своим глазам.

А глаза Николь наполнились слезами. Колени же задрожали.

– Николь! – Через несколько секунд Марк оказался рядом и заключил ее в объятия. Он задыхался. И где-то по пути потерял шляпу. Волосы же его растрепались. И еще никогда он не казался ей таким привлекательным.

– Я чертовски рад, что успел, – пробормотал Марк и прижался лбом к ее лбу.

– Я подожду на причале, миледи, – сообщила Сюзанна. Девушка сделала реверанс и направилась по сходням вниз.

– Что ты… здесь делаешь? – Николь провела ладонью по щеке мужа – ей надо было прикоснуться к нему, дабы убедиться, что он настоящий, что это не сон.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, милая. – Марк привлек жену к себе. – Прошу тебя, останься. – Голос маркиза был хриплым от переполнявших его чувств.

– Но… почему?

– Потому что ты создана для меня. И так было всегда. Ты не пасуешь передо мной. Ты не спускаешь меня с крючка, и тебе даже не приходит в голову мысль заискивать передо мной.

– Насчет этого ты прав. – Николь засмеялась, а в глазах ее стояли слезы.

Марк прижался губами к ее щеке.

– Ты принимаешь меня таким, какой я есть. Я никогда ничего ни у кого не просил, никогда не использовал имя или состояние моей семьи для достижения своих желаний. И ты понимаешь… почему.

По ее щекам потекли слезы.

– Да, понимаю. Потому что ты гордый и сильный. Потому что ты сам себя сделал и полагаешься только на себя.

– Да, верно. Но я еще и идиот. Я был настолько преисполнен решимости оттолкнуть свою семью, что это стоило мне счастья. Это стоило мне тебя. И все это – из-за проклятой гордости! – Он прижался лбом к ее лбу. – Милая, ты когда-то сказала мне, что иногда жизнь вынуждает нас идти по пути, который мы считали для себя немыслимым. И ты была права. Мне бесконечно жаль, что я понял это только сейчас. Я многое начал понимать только сейчас. И главное – я не могу и не хочу жить без тебя.

Николь поднесла к губам его руки и поцеловала их.

– О, Марк, ты тоже создан для меня. Ты не позволяешь мне самоуправствовать. Ты видишь меня такой, какая я есть, пусть даже я не такая, как большинство женщин. Ты понимаешь, почему я делаю то, что делаю. Ты подходишь мне и умственно, и физически.

– О, ты бриллиант, и ты… – Его губы приблизились к ее губам.

Николь всмотрелась в его лицо и тихо сказала:

– Помнишь, когда мы ехали в Лондон, у меня оставался еще один вопрос, который я так и не задала?

– Да, – кивнул Марк. – Так вот знай: после нашего разрыва я ни разу не был ни с одной другой женщиной. И все эти годы я хотел только тебя.

– Я хотела спросить не это! – засмеялась Николь. – Но не стану скрывать, что слышать это рада.

Марк нахмурился.

– Что же тогда?

– Ты меня любишь? – Николь пристально посмотрела в глаза мужа, понимая, что его ответ определит их будущее. Собственно говоря, ответ был ясен по тому, как смягчились его черты. Тем не менее ей надо было услышать эти слова. – Так ты меня любишь, Марк?

– Николь, моя Николь, я люблю тебя больше всего на свете.

– Даже больше своей службы?

Он прижал жену к себе так сильно, что ей стало трудно дышать.

– Даже больше ее, дорогая!

Часом позже сундуки были погружены и надежно закреплены. Марк и Николь расположились в экипаже герцога, а Сюзанна, которой было обещано скорое путешествие во Францию, согласилась ехать обратно в экипаже Марка.

– Я должна тебе кое в чем признаться, – сказала Николь. – Это очень важно.

– В чем дело?

– То, что я тебе скажу, может повлиять на твои чувства ко мне.

В голове Марка звякнул тревожный колокольчик.

– Ну, говори… – пробормотал он.

– Я солгала тебе, – сказала Николь и покраснела.

Марк закрыл глаза и стиснул зубы.

– В чем?

– Я не беременна. По крайней мере, я так не думаю.

Марк испытал сильнейшее, ни с чем не сравнимое облегчение. И радостно засмеялся.

– А я-то подумал, что ты солгала, сказав, что любишь меня.

– Нет-нет. – Глаза Николь затуманились, а лицо осветилось улыбкой. – Я действительно люблю тебя. Я хотела уехать, чтобы защитить свое сердце, поскольку думала, что мое чувство к тебе безответно.

Марк внимательно посмотрел на жену.

– А что ты мне собиралась сказать, когда в положенное время ребенок не родился бы?

– Мне очень стыдно. – Николь поморщилась. – Я хотела написать тебе и сообщить, что ошиблась… или что потеряла ребенка.

– Я хочу, чтобы ты осталась, Николь. Я хочу, чтобы ты осталась, потому что люблю тебя. – Марк говорил вдохновенно и пылко. – Я хочу, чтобы ты осталась, потому что ты моя жена. Я хочу, чтобы ты осталась и чтобы мы вместе создали семью. Но больше – никакой лжи. Договорились?

– Договорились, – пробормотала Николь. Ее щеки все еще оставались пунцовыми. – А ты не сердишься… из-за этой лжи?

– Я разочарован, но скажу честно: я догадывался, что ты, возможно, сказала неправду. Мы были вместе всего несколько дней. Мне казалось, что нельзя узнать о зачатии по прошествии такого короткого времени. – Он ухмыльнулся и добавил: – Но если ты не беременна, то мы должны пытаться снова и снова…

Николь улыбнулась в ответ.

– Да, нам придется снова начать попытки.

– Я на все готов ради моей требовательной жены. – Он уткнулся носом ей в шею и вдохнул запах лаванды. – Мне предстоит тяжелая изнурительная работа.

Николь рассмеялась и шлепнула его по плечу.

– Могу я задать еще один вопрос? – спросила она через несколько минут.

– Если только я тоже смогу задать вопрос, – ухмыльнулся Марк.

Николь какое-то мгновение колебалась, потом кивнула.

– Что ж, очень хорошо. Так вот: скажи, ты оформлял мою спальню в Лондоне специально для меня? Ты знал, что я вернусь?

У него перехватило дыхание.

– Да, – ответил он. – Я надеялся. Несмотря ни на что.

Николь вздохнула и прильнула губами к его губам.

– Мне кажется, я никогда не смогу насытиться тобой. Я должна видеть тебя, чувствовать, слышать биение твоего сердца. – Она снова поцеловала мужа, насладилась ответным поцелуем и, наконец, спросила: