у султана Дамаскского Сидон, восстановил стены Кесарии и помог великому магистру Герману фон Зальце, главе Тевтонского ордена, взять крепость Монфор (Каль-ал-Кураин) в Верхней Галилее. Но эта двуличная дипломатия была слишком тонкой, чтобы ее оценили третьи лица. Папа Григорий IX, горящий апостольским рвением старец, выведенный из себя этими полумерами и проволочками, отлучил Фридриха II от церкви (28 сентября 1227 г.). Тот наконец все-таки отбыл в Палестину, но отбыл отлученным (28 июня 1228 г.).

Согласимся, странные условия для крестового похода. С другой стороны, расчеты хитроумной политики Фридриха оказались в последний момент опрокинуты. За это время султан Дамаска аль-Муаззам умер (12 ноября 1227 г.), так что султан Египта аль-Камиль, избавленный от этой угрозы и не имеющий более важной причины искать союза с императором, проявил по отношению к нему куда бо́льшую сдержанность.

Казалось, Фридрих II находит особое удовольствие, создавая новые трудности во время остановки на Кипре (21 июля — 3 сентября 1228 г.). Поскольку юному королю Кипра, Анри I де Лузиньяну, было всего одиннадцать лет, за него правил регент, Жан д’Ибелин, сеньор Бейрута. Фридрих в ходе бурной сцены отстранил Жана д’Ибелина от регентства, присвоив его себе, равно как и сюзеренитет над кипрской короной, но эта мера, а также факт его отлучения оттолкнули от него франкскую знать.

Признаем все же, что с точки зрения имперского права данное вмешательство, каким бы грубым оно ни было, оставалось совершенно законным. Династия Лузиньянов получила королевское достоинство от отца Фридриха II. Таким образом, кипрская корона была вассальной по отношению к Священной империи, а сюзерен всегда имел право по веской причине сменить регента при малолетнем монархе, своем вассале.

Уладив кипрские дела, как мы узнаем ниже, Фридрих II 7 сентября 1228 г. отплыл в Акру. Хотел он того или нет, но ему пришлось изображать из себя крестоносца, тщательно стараясь избегать прямых боевых столкновений с мусульманской армией. Так, он совершил поход вдоль побережья до Яффы. Главным образом он был занят переговорами с султаном аль-Камилем, с которым в конце концов заключил договор, призванный, по его мнению, положить конец священной войне с обеих сторон, восстановив режим взаимной религиозной терпимости (Яффский договор 11 февраля 1229 г.). По условиям этого договора, намного опередившего идеи своего времени, аль-Камиль возвращал франкам то, что было особенно дорого их сердцу: три священных города — Иерусалим, Вифлеем и Назарет, а кроме того, в Верхней Галилее сеньорию Торон, нынешний Тибнин, и территорию сеньории Сидон в Финикии.

Это был великолепный результат. Уступки, которых не смог добиться силой оружия Ричард Львиное Сердце, были получены дипломатией Фридриха II, без сражений, благодаря одной лишь дружбе султана. В любое другое время христианский мир издал бы клич восхищения от такой победы. Но это была лишь часть достижений Фридриха. Статьи о передаче территорий дополнялись подлинной попыткой достижения религиозного мира. Иерусалим, в политическом отношении отданный франкам, но признанный священным городом для обоих культов, предполагалось подчинить своего рода религиозному кондоминиуму: христиане получали Гроб Господень, а мусульмане удерживали комплекс Харам-ах-Шериф и Куббат-ас-Сахра, или «мечеть Омара» (Templum Domini) и мечеть Аль-Акса (Templum Salomonis).

Это могло стать, по крайней мере по мысли Фридриха, окончанием религиозной войны между христианством и исламом, продолжавшейся шесть веков.

Фридрих II, считавший, что заслужил благодарность христианского мира, совершил торжественный въезд в освобожденный Иерусалим 17 марта 1229 г. На следующий день он короновался в храме Гроба Господня иерусалимской короной, но наложенный Григорием IX интердикт преследовал его и настраивал против него баронов Святой земли, тамплиеров и госпитальеров. Он мог рассчитывать лишь на Тевтонский орден, великий магистр которого Герман фон Зальца был его ближайшим сподвижником. Он отплыл в Европу 1 мая 1229 г. в атмосфере гражданской войны. Распря гвельфов с гибеллинами[174] добралась и до Сирии! Очень скоро она сведет на нет результаты ловкой дипломатии императора.

Война с ломбардцами[175]

Эта ссора поколеблет весь латинский Восток. Вскоре после отъезда Фридриха бароны Святой земли и их лидер Жан д’Ибелин, сеньор Бейрутский, начали борьбу против его представителей. Жан д’Ибелин, который, как сообщает Филипп Новарский[176], не мог решиться поднять оружие против самого императора, но не испытывал подобных колебаний, выступив против некоторых кипрских сеньоров, присоединившихся к партии Гогенштауфена и вследствие этого получивших на острове полномочия осуществлять власть от имени императора. Переправившись из Сирии на Кипр, он разгромил этих имперских агентов при Никосии (14 июля 1229 г.), захватил один за другим замки, в которых они укрылись (взятие Дьёдамура в середине мая 1230 г.), и быстро стал хозяином острова от имени юного короля Анри I. Но Фридрих II не мог так легко смириться с ликвидацией имперского сюзеренитета над королевством Лузиньянов. В феврале 1231 г. он отправил в Левант экспедиционный корпус под командованием маршала Рикардо Филанджери, который захватил принадлежавший Жану Ибелину Бейрут, а также оккупировал Тир.

Конфискация главного сирийского фьефа была для лидера Ибелинов серьезным ударом. Впрочем, большинство баронов Святой земли, почувствовав угрозу своим вольностям со стороны Фридрихова абсолютизма, объединились против императорского маршала. Город Акра, под патронажем братства Святого Андрея, образовал противостоящую ему автономную коммуну — любопытный пример введения в самой столице франкской Сирии муниципальных французских и итальянских учреждений. Жан д’Ибелин, признанный вождем и этой коммуной, и присоединившимися к ней палестинскими баронами, выступил против имперцев. Но первые бои стали для него неудачными. Филанджери, бывший, очевидно, энергичным человеком и способным военачальником, застиг его совершенно врасплох и разбил при Казаль-Эмбере (Аз-Зибе) в 6 километрах к югу от мыса Накура, между Тиром и Акрой (3 мая 1232 г.), а затем привел к повиновению Кипр. Казалось, мятеж латинского Востока усмирен, но Жан д’Ибелин своей холодной решимостью вновь возбудил смелость своих приверженцев и принес удачу своим знаменам. В свою очередь перебравшись на остров, он одержал над Филанджери решающую победу при Агриди (15 июня 1232 г.). Имперцы, изгнанные с Кипра и потерявшие к тому времени Бейрут, сохранили только Тир. Уцепившись за него, они сохраняли состояние войны с Жаном Ибелином, а после его смерти (1236) с его сыном, Балианом III, наследовавшим ему в сеньории Бейрут. Но эта последняя крепость империи не могла держаться до бесконечности посреди враждебной страны, и 12 июня 1243 г. Балиан III наконец отбил Тир у имперцев.

Тир был отдан родственнику Ибелинов, Филиппу де Монфору[177], могущественному сеньору, чья семья уже прославилась своей ролью в Альбигойских войнах во Франции[178]. Филипп де Монфор сохранил Тир и Торон (Тибнин) вплоть до своей смерти (1243–1270), а затем они были унаследованы его сыном Жаном (1270–1283). Далее мы увидим поведение Монфоров в распрях, расколовших позднее франкскую Сирию в войне Святого