терпеливо шагала за мной. Время от времени я ощущала давление ее руки на мой локоть, когда она поддерживала меня. Но большую часть времени я почти не замечала ее присутствия, что было необычно для Воробья. Наверное, она, наконец, решила, что я просто буду делать то, что собираюсь делать, и она могла либо помочь мне, либо убраться к черту с дороги.

— Что теперь? — сказала она, когда мы подошли к дверям комнаты клонирования. — Надеюсь, у тебя есть представление о том, как ты собираешься…

Пип.

Ручка мигнула зеленым под моим большим пальцем. Я точно ощутила шок Воробья, когда она прошипела:

— Кем ты была?

— Шерифом Далласа, — ответила я, когда дверь захлопнулась. — А это мой… мой…

Воробей ловко поймала меня. Я ощутила, как мой большой палец прижался к сканеру, и сжалась, пока Воробей прошла через дверь, прежде чем та успела закрыться. Боже, она была сильной. Такой… сильной…

Комната крутилась так сильно, что я даже не могла вспомнить, что хотела подумать. Сине-зеленые вихри, навязчивый свет, который пульсировал из резервуаров для клонирования, кружились перед глазами, образуя своего рода вихрь, который угрожал засосать меня в бессознательное состояние. Я ощутила пустое давление, когда мое тело ударилось о стену. Думаю, я бы сломала колени о холодный бетонный пол, если бы Воробей не подхватила меня на руки.

— Ладно, думаю, на сегодня хватит…

— Нет! Я должна выбраться отсюда! — завопила я, когда Воробей повернулась к двери. — Анна умрет, если я ей не помогу! Она умрет!

Я не знала, в какой момент мой крик превратился в серию оглушительных воплей. Но я знала, что шум, в конце концов, стал достаточно неприятным, чтобы Воробей передумала.

— Хорошо! Боже мой, женщина, — пробормотала она, возвращаясь ко мне. — Что мне делать, а? Как мы собираемся спасти Анну отсюда?

— Сзади есть дверь…

— Дверь Шефа? О, нет, тебе туда нельзя.

— Я уже видела это.

Воробей крепко сжала меня. Она уже знала ответ, но все равно спросила:

— Как…?

— Тебе следует быть осторожнее с секретными кодами в будущем, — поддразнила я, — вместо того, чтобы вводить их там, где их может увидеть любой.

Руки Воробья сжались в пару злых, трясущихся кулаков.

— Ты знала, что тебе нельзя этот код, Шарли. Я очень четко сказала тебе, что тебе не разрешается иметь его.

— Ну, нет никаких правил, когда дело доходит до выживания. Иногда нужно просто что-то взять.

— Злодейка, — прорычала она. — И подумать только, что я когда-нибудь…

— У тебя будет достаточно времени, чтобы разозлиться на меня позже, — быстро перебила я. — Сейчас ты можешь либо отнести меня в заднюю комнату, либо поставить меня на пол, чтобы я могла пролезть туда сама. Твой выбор.

— Я начинаю думать, что у меня никогда не будет особого выбора, когда дело касается тебя, — натянуто сказала Воробей.

Я знала, что она сердилась на меня. И где-то глубоко внутри я ощущала себя плохо из-за того, что украла у нее код. Но мне будет хуже, если Анна умрет, потому что я не встала и не помогла ей, когда у меня был шанс.

— Пока ты не разозлилась, я тебя предупрежу, — сказала я, когда Воробей поставила меня перед дверью. — Чтобы сбежать из Учреждения, мне нужно поступить некрасиво, ясно? Это будет довольно грубо, на самом деле. Возможно, ты даже захочешь отвести взгляд, когда я это сделаю.

— Чем ты планируешь заняться? — тихо сказала Воробей, пока я набирала код на клавиатуре. Я слышала, как предчувствие трепетало в глубине ее горла. — Что ты собираешься сделать, Шарли?

Воробей не была дурой.

Она знала, что единственный выход из Учреждения лежал через отпечаток большого пальца Шефа.

И я думала, она знала, как я его получу.

Холодный воздух со свистом вылетел из кабинета Шефа, когда открылась дверь. Пахло так же затхло, как и утром. Я вздрогнула, проходя через дверной проем, вспоминая, каково было чувствовать, как когтистые пальцы Фрэнка сжимали мою руку — его силу, когда он швырнул меня в комнату клонов. Я помнила, как громкость его динамиков была выкручена до предела, когда он проревел:

— Я был терпелив с тобой, Шарли. Но если я снова найду тебя в этой комнате, я прослежу за тем, чтобы ты была устранена.

В этот момент я перестала доверять Фрэнку.

Только чудовище могло защищать кого-то вроде Шефа.

Я знала, что Говарда здесь не было. Клон, плавающий внутри этого резервуара, выглядел как Говард, но Говард, каким я его знала, жил в старом изношенном теле клона в Далласе. Я до сих пор не могла уложить в голове все, что сказал мне Фрэнк: как Говард переносил свое сознание — свою душу — в новые тела каждые пятьдесят лет, но при этом сохранял все свои воспоминания. И так он жил веками.

Говард из До.

Он построил это Учреждение и кучу других. Он разработал юнитов X. Он технически владел мной. И я, должно быть, давным-давно сделала что-то, что разозлило его, потому что последние двести лет Говард перерабатывал меня, мучил, прочесывал мои сны — просто изо всех сил старался заставить меня пожелать смерти, наверное.

И он проделал хорошую работу.

Фрэнк понятия не имел, что я знала о Говарде: он думал, что мне просто было любопытно, откуда я. Он не рассказал бы мне так много, если бы знал, что Говард сделал со мной. Если бы он знал, что я ненавидела его больше, чем всех остальных людей, которые причинили мне боль, вместе взятых, он бы не сказал мне о клоне. Думаю, я бы отгрызла себе ногу за шанс навсегда убить Говарда.

Но, к счастью, мне не придется.

— Что теперь? — сердито сказала Воробей.

Она все еще злилась, что я украла у нее код, но мне было все равно. Мой желудок упал к ногам, когда я увидела клон-тело Говарда, плавающее внутри зеленоватой слизи.

Меня пронзила дрожь — хотя я знала, что это был лишь кожаный мешок в форме Говарда, я все еще наполовину ожидала, что тусклые золотые глаза распахнутся, когда я подойду. Я ожидала услышать голос Говарда, змеящийся из кормящей маски этого клона порочным потоком пузырей:

— Какой опрометчивый и глупый поступок ты собираешься совершить, маленькая мисс Шарлиз. Ты ведь знаешь, что означает слово «глупость», да?

— Заткнись, — прошипела я, голос Говарда продолжал звучать у меня в голове. — Заткнись, заткнись…

Я пошла, спотыкаясь, пока мои ладони не ударились о переднюю часть бака. Стекло было странно теплым. Почти такой же температуры, как свежая кровь. Мне пришлось закрыть