– Да, – задумался Сенкевич. – По идее, должно было получиться.

– Адмирал, – к ним подошел, пошатываясь, высокий русоволосый парень с плакатным лицом. – С вами будет говорить господин Камацу. Ответьте.

– На хрена ты с ним связался, Лонг? – злобно спросил Сенкевич. – Разве я приказывал? Что за самоуправство?

Лонг вытянулся в струнку, на начальственную выволочку ответил уверенно:

– Вы странно выражаетесь, адмирал. Я не понимаю связи между моим поступком и овощем.

– Забей! – рявкнул Сенкевич. – Я спрашиваю, почему ты вызвал Землю без приказа?

– Забить? – Лонг наморщил лоб, немного подумал, потом сказал: – Это мой долг, адмирал. Я обязан был доложить о чрезвычайном происшествии главе Корпорации.

Сенкевич некоторое время стоял молча, будто на что-то решаясь. Дан понял, что в нем сейчас борются два сознания – образцового солдата и криминального авторитета. Наконец он презрительно уронил:

– Стукач Корпорации. Гляжу, и в будущем эта профессия не исчезла.

Сразу стало понятно, кто победил. Сенкевич включил коммуникатор:

– Слушаю, господин Камацу.

– Жду вашего доклада, адмирал, – в голосе собеседника чувствовался треск арктических льдов.

– Команда заражена.

Сенкевич, а скорее всего уже Грант четко, ясно и коротко изложил суть проблемы. Умолчал только о том, что Блад, которого он обязан был уничтожить, находится рядом. Упомянул лишь, что местоположение пиратов определено. Камацу молча разглядывал лицо собеседника.

– Как я понимаю, Блад Акула с экипажем действительно находятся на планете и тоже заражены? – переспросил он после долгой паузы.

– Так точно.

– В таком случае никто не должен вернуться на Землю, ввиду опасности распространения эпидемии. Приказываю уничтожить звездолет вместе со всей командой. Пираты, полагаю, погибнут сами.

На лице Сенкевича не дрогнул ни один мускул.

– Слушаюсь, господин президент.

Камацу сухо кивнул и отключился.

– Не вздумай! – возмутился Дан. – Это наш последний шанс, если не построить портал, то хотя бы убраться с опасной планеты.

– Мне надо побыть одному, – коротко отрубил Сенкевич.

Он достал лазерный пистолет, повернулся к Лонгу, выстрелил ему в лоб. Парень молча рухнул.

«Правильно, – одобрил Блад. – От предателей надо избавляться».

«Ты же не станешь этого делать?» – с нервным смешком спросил Сенкевич.

«Не допустить распространения эпидемии и выполнить приказ – мой долг».

«Так никто ж не узнает. Погоди, у нас еще есть шанс. Может, что-нибудь придумаем. Я уйду, а ты улетишь на какую-нибудь планету потише, начнешь там новую жизнь…» – Сенкевич говорил и понимал, что все зря. Из героя нации превратиться в беглеца, изгоя – на это несгибаемый адмирал не пойдет. Он достаточно пожил, теперь захочет достойно умереть.

«Ты лишь пытаешься спасти свою шкуру», – Грант вышагивал между двумя разрушенными домами взад-вперед.

«Это твоя шкура, если разобраться».

«Я солдат. К тому же, – тихо добавил Грант, – ты ошибаешься, говоря, что Камацу не узнает. Все данные из Анны передаются на головной компьютер Корпорации. Если корабль не будет в ближайшие двенадцать часов уничтожен, Камацу отдаст Анне прямой приказ. «Непобедимый», где бы он ни был, разрушит себя сам».

«Да, ситуевина. Ну, давай тогда останемся здесь хотя бы. Пусть Камацу и уничтожает звездолет, раз ему так нужно».

«И умрем, сожранные паразитом? Не лучше ли погибнуть достойно и быстро, без мучений? Мне есть что терять: на Земле осталась семья. Если не выполню приказ – позор падет на них».

Мысли адмирала явно указывали на то, что дело не только в позоре: жена и дети опального служащего будут лишены собственности и банковского счета. Поняв, что переубедить Гранта нечем, Сенкевич решил полностью захватить контроль над телом, подавить наконец служаку раз и навсегда. Адмирал, укрепленный долгом, честью и материальными соображениями, был невероятно силен, а Сенкевич растратил много энергии, пытаясь создать портал. Пришлось долго бороться, пока сознание Гранта отступило и тяга к принципиальным поступкам ослабла.

Справившись со своим альтер-эго, Сенкевич повернулся к капитану, обсудить, что можно предпринять в безвыходной ситуации. Но оказалось, он неверно оценивал положение: худшее было еще впереди.

Из-за деревьев раздалось тихое рычание: лагерь окружали арги. Видимо, вожак передумал и приказал зверям вернуться.

– А защиту ты мне снес, – упрекнул Дан, вскидывая плазмомет.

– Кто ж знал, – оправдался Сенкевич и крикнул: – Построиться! Огонь!

Десантники подскочили, выстроились по периметру, подняли оружие. Аргов было немного, десятка три, но и этого хватало для большой заварухи.

Под потоками плазмы и лучами лазера неуязвимые звери продолжали упорно продвигаться вперед. Вдруг со стороны джунглей раздались выстрелы и воинственные вопли. Твари остановились, развернулись и бросились навстречу новому противнику, которого сочли более опасным.

– Только боевых негров нам не хватало, – пробурчал Сенкевич.

Американские солдаты азартно, с боевым задором, лупили по аргам, со стороны лагеря их поддерживали десантники Гранта и пираты Блада. Земляне объединились против общего врага, но понятно было, что это явление временное. Арги метались под двумя сплошными стенами огня, не в состоянии навязать ближний бой. Дубленые шкуры тлели, покрывались пузырями.

Казалось, скоро люди расправятся с упорными тварями, когда в сражении произошел резкий перелом. В воздухе раздался грохот, над лагерем закружились аэроциклы. Сидевшие на них голубокожие веганцы палили во всех подряд из маленьких изящных базук. Проносились над землянами на бреющем полете, стреляли и снова взмывали в воздух, выделывая невероятные петли.

– Эльфы, твою мать! – рявкнул Платонов, целясь в аэроцикл.

Он выстрелил – подбитая машина, как вражий истребитель в кино, задымилась и пошла к земле. Упала далеко за лагерем, раздался взрыв.

Сенкевич от души пожелал, чтобы с веганцами приключилось то же самое, что с его отрядом в обезьяньей долине. Но, как назло, необъяснимый природный феномен не спешил появляться, а веганцы стаей взбесившихся синих птиц продолжали кружить над землянами.

Теперь уже все – и негры, и десантники с пиратами – плюнули на догорающих аргов и принялись отстреливаться от веганцев. Еще два аэроцикла с воем впоролись носами в землю.

Недобитые арги воспрянули. Полуживые, обгорелые, они, однако, даже не пытались отступить. Одна из тварей, обгоревшая до мяса, доползла до американца, резким движением челюстей перекусила ему лодыжку. Боевой негр, вопя и обливаясь кровью, рухнул рядом с аргом. Его товарищ пристрелил сначала зверя, потом раненого.