Андрей разыскал Барсегяна уже в глубине кишлака. Он сидел на крыше дома.

— Прибыл? Отлично. После вашего отъезда духи тут на нас плотно навалились. Пришлось твоих бойцов с горы снять. Хорошо, что роты с той стороны подошли, с тыла духов прижали. Твои сейчас в кишлаке, вон за той длинной стеной закрепились. Бери остальных и к ним. Разберись там по ситуации. Рядом взвод Блинова. Духи дальше, в домах засели. Надо их от проулка, что за стеной, оттеснить в сторону вон той рощи, — он указал на высокие деревья, торчавшие на фоне одноэтажных домов. — С той стороны их наши туда гонят. Там более или менее открытое пространство. Если туда их вынудим отойти, то они долго не продержатся.

— Понял, — ответил Андрей.

— Ну, давай, с богом, — Барсегян хлопнул его по плечу.

Андрей с бойцами, оставив БТР у дороги с одним Ричардом, занявшим место стрелка, добежали до указанной Барсегяном стены. Он проверил личный состав взвода, который вел перестрелку с духами, стрелявшими из окон и с крыш домов. Ситуация была не вполне ясной. Сложно было определить границы наступления. Немного поразмышляв, он отправился к Блинову. Тот, укрывшись за стеной сарая, смотрел в бинокль. Увидев его, он довольно воскликнул:

— О! Здорово, Андрей! Хорошо, что пришел, а то я тут заскучал уже. Чего делать будем?!

— Я с тобой хотел посоветоваться, чего делать. Давай решать.

— А че тут решать? Вон духи впереди, их и надо порешить, чем скорее, тем лучше! Правда, сидят они там крепко, суки. Надо начинать двигаться. Как пойдем?

— Одновременно, наверное, надо рвануть на них. С обоих флангов, — высказал предположение Андрей.

— Я тоже думал так, но потом по твоей позиции прошелся и решил, что так не пойдет. Народу у нас с этой стороны маловато, а позиции наши растянуты. Думаю, надо объединиться на время и ударить в одном месте. Отобьем по центру пару-тройку домов, а фланги потом как раз в сторону того сада сами отползут, с нашей помощью, конечно. Как думаешь?

— Наверное, правильно. Я оставлю трех человек на стене, а с остальными к тебе подойду.

— Давай, жду.

Андрей вернулся к стене и объяснил задачу командирам отделений. Потом сказал Горчаку:

— Ты с Джином и Хмилем останешься на стене. Смотрите, чтобы духи здесь назад в кишлак не прорвались. Ясно?

— Ясно, — коротко ответил Горчак.

Андрей посмотрел на Мамаджонова.

— Джин, ты бей по окнам, пока мы не начнем.

Он направился вслед за бойцами к месту нахождения взвода Блинова.

Рассредоточив свой неполный взвод, он добрался до сарая, за которым был Блинов.

— Привел народ? — спросил Блинов.

— Привел.

— Значит, тогда те два дома, что слева, мои, а справа дом и сарай твои. Согласен?

— Согласен, — кивнул Андрей.

— Так, на моих восемнадцать двадцать, — взглянул на часы Блинов. — Через десять минут, ровно в половине седьмого, как наш гранатомет долбанет, сразу начинай. Ну, до встречи у того сада, чтоб нам туда дойти!

— Дойдем, — уходя ответил Андрей. — Пока, Саша.

Горчак с Хмилем и Джином стреляли с фланга. Но духи почти не отвечали, вероятно, ожидая атаки.

Бойцы взвода прижимались к стенам построек, приготовившись к броску. Надо было преодолеть полосу метров в сорок, добраться до стен домов, где огонь духов был менее эффективен.

Андрей посмотрел на часы и крикнул:

— Приготовиться! — И сам, поправив каску, снял с плеча автомат и словно сжался в пружину.

Слева, с позиции Блинова, грохнул выстрел гранатомета. Граната влетела в окно дома и разорвалась внутри.

Андрей вскочил и с криком «А-а-а-а!» что есть силы побежал вперед, к дому. На бегу он выпустил длинную очередь, не тратя времени на прицельный, невозможный в этот момент огонь. Бойцы с криками, напоминающими вопли остервенения, бежали вслед за ним, поливая дом и сарай автоматными очередями. Духи отвечали огнем из узких окон. Но бойцы в основном были уже у стен строений. Закидав дворы ручными гранатами, они устремились внутрь периметров придомовых территорий, которые тоже были разгорожены глинобитными стенами заборов. Андрей посмотрел на лежавшего без движения бойца, не успевшего пробежать и нескольких метров из отведенной дистанции, и не мог разобрать, кто это был. Боец лежал на боку с повернутой в сторону головой. Андрей увидел крадущегося к нему вдоль забора санинструктора и, пригибаясь, сам проник во двор, где уже шла сильная стрельба.

В глубине двора за сараем стоял еще один дом, которого не было видно снаружи. Андрей побежал к тому дальнему дому, бросив на бегу гранату в открытую дверь сарая. После взрыва гранаты он вбежал внутрь сарая и, не обнаружив там никого, кроме убитой овцы, снова направился к дому, из которого слышались пулеметные очереди. Прижавшись к стене, он подкрался к двери. Дверь была заперта изнутри. Обойдя дом вдоль стены, он приблизился к высоко расположенному окну. Из окна стрелял пулемет. Метнуть гранату в узкое окно, находящееся в нескольких метрах над землей, почти под самой крышей, было практически невозможно. Оглядевшись, он прошел дальше и, перекинув автомат за спину, влез по ветке стоявшего рядом тополя на высокий каменный забор, а с него перебрался на плоскую крышу дома. Он подполз к окну, из которого торчал пулеметный ствол. Ствол был совсем близко. Андрей отложил свой автомат в сторону и, лежа на животе прямо над окном, вытащил из подсумка гранату и выдернул кольцо. Бросить ее в окно, не зацепив ствола, было трудно. Зажав гранату в правой руке, левой он ухватился за горячий ствол пулемета и с силой рванул его вверх, вырвав из рук духа. Правая рука сама швырнула гранату в окно. Андрей отпустил пулемет, упавший вниз, и быстро откатился в сторону. Кровлю изрядно тряхнуло, а из окна вырвался густой дым. От взрыва вылетела мощная оконная рама и обрушилась часть перекрытия над окном. Проем стал значительно шире. Андрей, свесившись ногами с крыши, впрыгнул в комнату.

На полу среди разметанной взрывом нехитрой мебели лежал изуродованный дух. Андрей сменил магазин в автомате и осторожно вышел из комнаты. Слева, напротив входа, была еще одна дверь. Развернувшись лицом к двери, он упал на колени и выпустил полмагазина в дверь, простреливая ее насквозь. От выстрелов дверь распахнулась. По полу, корчась от боли, катался раненый дух. Андрей боком шагнул внутрь и лицом к лицу столкнулся с другим духом, стоявшим слева от двери. Тот обрушился на него всем весом и повалил на пол. Их автоматы оказались зажатыми между ними. Одной рукой дух стиснул ему шею, а другой вытащил нож и нанес удар. Острие клинка зацепило челюсть, скользнуло ниже и через погон воткнулось ему в плечо. Дальше пройти клинку не давал ствол автомата и левая рука Андрея. Они молча барахтались на полу, обдавая друг друга горячим дыханием, вперив глаза в глаза. Пальцы духа, сжатые на шее, прерывали дыхание Андрея. Он с трудом смог развернуть ладонь правой руки, придавленной автоматами, и, нащупав пах духа, что есть силы сжал в кулак его мошонку. Дух глубоко вдохнул и, вытаращив глаза, громко закричал от нестерпимой боли, убрав руку с шеи. Андрей согнул колено и перевалил его на бок. Левой рукой он удерживал руку с ножом, а правой крепко обхватил духа, притянув к себе, и вцепился зубами ему в глотку, чувствуя, как хрустит и ломается меж них его гортань. Дух захрипел и обмяк. Андрей оттолкнул его от себя, выплюнув изо рта кусок выдранной кожи, и выхватил из его руки нож. Встав на ноги, он быстро подскочил к другому, стонущему в стороне духу и сильным ударом по самую рукоять вбил нож в его солнечное сплетение. Подняв с пола свой автомат, он снова вышел в коридор. За запертой входной дверью слышались стрельба и крики. Он отодвинул засов и толкнул дверь ногой. В открытую дверь почти сразу вбежал Шестак. Он глянул на Андрея и, запыхавшись, сказал: