– А куда его потом? Ну, когда схватим?

– К нам. Куда же еще-то? Ну, по крайней мере – пока.

– Жаль, – искренне огорчился Леонтий. – А я-то хотел предложить взять баркас или лодку. Отплыли бы подальше в море – кричи не кричи – ни до кого не докричишься.

– Лодку? – быстро переспросил Алексей. – Неплохая идея. Здесь как раз такой случай, когда «прямо шесть, кругом – четыре». Что, у тебя есть баркас?

– У приятеля есть. – Леонтий несколько замялся и покраснел.

– Ага, говори-говори! – тут же поддел его брат. – Так прямо и скажи – у зазнобы твоей, у молодой вдовицы, чай, не один баркас имеется.

– Ладно тебе заедаться-то!

– Цыц! – строго прикрикнул на подчиненных протокуратор. – Значит, хозяйка баркаса… баркасов… твоя, Леонтий, пассия, так?

– Ну верно, так, – опустив голову, пробасил сыскарь. – Очень хорошая женщина.

– Да кто б спорил? Я вот уже тоже чувствую, что хорошая… Разве может быть плохой хозяйка баркаса… баркасов… А сколько всего у нее этих самых баркасов, если не тайна?

– Всего пять. И еще одна совсем небольшая лодочка. Она их в аренду сдает, а лодочку при себе держит.

– В аренду… – задумчиво протянул Алексей. – Арендатора и пошлет?

– Брата.

– Предупреждаю, человек должен быть неболтливый, надежный.

– Неболтливый, надежный, – тут же заверил Леонтий. – Нем, можно сказать, как рыба. Не подведет!

– Пусть держится… гм-гм… А сразу же у первого причала! Прямо у мостков… товар какой-нибудь для виду пусть в баркасе держит, ну или там рыбу…

– Сообразим…

Алексей вовсе не зря выспрашивал сейчас про баркасы и их хозяйку. Что-то не помнил он такой подруги Леонтия по прежним своим временам… по временам своей прежней жизни… или не жизни… Хотя, может, Леонтий просто не хвастал, он ведь, вообще, по жизни молчун… тем более, после смерти брата. Брата… Вон он, брат-то – Лука! Сидит, ухмыляется… Господи! Значит, можно все изменить! Значит, можно…

Вечером Алексей с видом праздного зеваки прогуливался по скверу ввиду гавани Феодосия. Чуть слышно журчал фонтан, в его струях отражалось оранжевое солнце. Истошно орали многочисленные продавцы жареной рыбы и снующие под ногами дети. Кажется, последние играли в «казаки-разбойники», точнее, в византийский аналог этой увлекательной и шумной игры.

– Лови! Лови Феодора! Вон он, хватай!

Ушлый Феодор – темненький востроглазый мальчуган лет десяти, – выбежав из-за деревьев, нырнул стоявшему у фонтана протокуратору прямо под плащ, где и затаился, пропищав – «дяденька, не выдавайте, ладно?».

Алексею, конечно, очень хотелось ухватить нахаленка за ухо, но… пожалел он его, что ли… да нет, не пожалел, просто больно уж забавный вид был у преследователей Феодора, хотелось посмотреть, что будет дальше? А что еще делать-то, чем ожидание скрасить?

– Сиди уж, – с ухмылкой прошептал протокуратор. – Вот уж поистине: наглость второе счастье.

Он так и застыл у фонтана, не шевелясь, пока вокруг носились недоуменно орущие сорванцы. А когда те унеслись в сторону, мальчишка тоже выскользнул, убежал. Правда, поблагодарить не забыл:

– Спасибо, дяденька!

Алексей сплюнул – надо же, вежливый. Тоже еще, племянничек отыскался…

Немного погодя дожидаться появления Авдея стало куда веселее – у рядов торговцев возникли, наконец, две молодые пары – близнецы со своими пассиями. Рядом с Лукой (или Леонтием, издалека было не разобрать) стояла юркая совсем еще молоденькая девчушка, на вид, наверное, лет пятнадцати, довольно-таки миленькая, с совсем еще невинным детским лицом и наивным взглядом. Явно уж не вдовушка. Не хозяйка баркасов. А значит, это Лука с нею. Ну, Лука, отыскал себе детский сад, извращенец! Впрочем, замуж в здешние времена девчонки выходили рано, лет в двенадцать-тринадцать. Потом быстро рожали целую кучу детей, из которых три четверти умирало еще во младенчестве, и годам к сорока превращались в изможденных жизнью старух с вялыми морщинистыми лицами. Такова уж была тут женская жизнь, хотя далеко не у всех – бывали и редкие исключения.

А красивая все ж таки девочка у Луки! Ишь, как мило щурится от солнца, смеется… дите еще совсем, мамина или папина дочка. Зайчик, ути-пути…

А вот у Леонтия, сразу видно – матрона! Истинная вдова, хозяйка баркасов. Высокая, далеко не худая, с красивым, но несколько жестким лицом, как у любой, привыкшей повелевать женщины. На вид не такая уж и старуха, вряд ли больше тридцати. Видная такая женщина, настоящая мадам, из тех, кто коня на скаку остановит и в горящую избу войдет – пьяного мужа за шкирку вытащит. Этакая белокурая Жизель, говоря словами из старого фильма. Огонь-баба! Не то что у Луки – детеныш. Красивый, правда, детеныш, веселенький, да… Что и говорить – зайчик.

Пойти, пожалуй, и познакомиться? А почему бы и нет! Скверик приятный, от родного присутствия недалеко, можно сказать, почти рядом, узнает кто, так и не беда – что, нельзя уж и прогуляться после работы, фонтаном полюбоваться, подышать свежим воздухом? В конце концов – вина с жареной рыбой выпить, вкусное, наверное, здесь вино продают – публика-то сплошь порядочная, чинная.

– Вечер добрый, друзья мои! – подойдя ближе, галантно раскланялся протокуратор.

– Добрый! Филомена, вот познакомься, наш… гм… хороший друг! – представил свою спутницу Леонтий – теперь уж ясно было видно, что Леонтий, Алексей давно уже вблизи близнецов не путал. Леонтий… Ага… Представил… Вот этого вот наивного голубоглазого зайчонка?! Это что ж, вот она и есть «хозяйка заводов, газет, пароходов», точнее сказать – баркасов. Но ведь с арендаторами управляться – это характер нужен, характер!

Ну ничего же себе! Вот уж не угадал.

Торопливо назвавшись, протокуратор рассеянно кивнул обоим девчонкам – и этой юной баркаснице, и бой-бабе Луки. Ту звали Феодосией.

– Ну как? – чуть отойдя в сторону, одними губами спросил Лука.

– Пока спокойно все. Понадобитесь – дам знать. Девок своих предупредите, мол, на дежурстве, так, мало ли…

– Предупредить? Уже!

Обе пары и Алексей подошли к винным бочкам, укрепленным прямо на телегах, запряженных осликами и лошадьми.

– Прошу сюда! – углядев будущих покупателей, заблажил ближайший торговец. – Не пожалеете, у меня настоящее родосское!

Пассия Леонтия, юная «ути-пути» Филомена, оказалась у продавца первой:

– А ну-ка плесни на пробу!

– Пожалуйста, уважаемая. Пей на здоровье!

Торговец – коренастый, до самых глаз заросший бородой мужичага самого разбойничьего вида – ловко налил вина в небольшую глиняную чашечку-пробник.

Филомена осторожно хлебнула… побулькала вином во рту… и с отвращением сплюнула наземь:

– Это, что, родосское вино? Ты кому мозги трешь, борода многогрешная?! Мне что, кликнуть смотрителя?