А потом я села на автобус и уехала в деревню Красные Холмы. Потому что, наконец, сделала свой выбор. Меня ждала работа сельской учительницы.

На какое-то время я поверила, что поутри предоставили меня моей судьбе. И, конечно же, ошиблась.

Но шаг в пропасть мне было сделать не суждено. Две сильные руки вытянули из бездны.

— Снова ты? — закричал мужчина в серой куртке.

Было темно, и я не видела его лица. Но голос показался смутно знакомым.

— Снова ты? Вспомнил. Я тебя уже спасал от того парня. Вы что, сговорились?

Я тихо плакала. А после прямо там, на мосту, рассказала своему спасителю все. Или почти все. Грустную историю о моем пути в боевое искусство и о неудавшихся отношениях с Бранимиром. О своем таланте чувствовать границы светлых зон и раздвигать их я умолчала. Лица мужчины не видела, повернувшись к реке, и от этого стало как-то легче.

— Отомсти ему, — посоветовал мой спаситель и погладил меня по плечу. — У тебя есть два пути — встретить новую любовь и быть счастливой. Или вступить в другой клуб и стать воином. Но вряд ли ты в таком случе найдешь свой Шаолинь.

— А можно это как-то совместить?

— Извини, нет. Любовь и честолюбие не сочетаются ни под каким соусом. Помни одно: выбирать и нести ответственность за свой выбор придется тебе.

— Скажи, мы же где-то встречались?

— Это сейчас совсем неважно.

Неожиданно он обнял меня, на душе сразу потеплело, но в то же время решимость отомстить окрепла. Я слишком хорошо знала Бранимира. Моя новая любовь причинит ему боль. Только боль. А вот мой успех в боевых искусствах разорвет его пополам!

— Спасибо тебе, что спас, — сказала я, — мне теперь есть ради чего жить.

— Кажется, ты сделала неправильный выбор. Но не мне тебя судить. Прощай!

Я стояла одна и чувствовала силу и решимость. Мост стал для меня символом перехода. Я уже больше не принадлежала «Радомиру». И ощутив пьянящую свободу, я вдруг поняла, что ненавидела «Радомир» всей душой. И больше никто не будет меня мучить и унижать. Я шла по подвесному мосту и смеялась от счастья, не веря, что еще час назад хотела покончить с собой.

Я зашла в ближайший бар и, морщась, выпила рюмку водки. Стало теплее. Согревшись, написала на листочке план мести Бранимиру.

1. Найти новый клуб.

2. Научиться боевым искусствам.

3. Выиграть спарринг с Браном.

Я выпила еще рюмку водки и поняла, чего хочу. Я хотела любви. Я искала ее и поэтому стала заниматься боевыми искусствами. Мне нравились сильные мужчины, и сила для меня выражалась лишь в умении драться врукопашную на мечах.

Но пришлось отогнать от себя все мысли о любви. Передо мной стояла другая задача — жестокая месть. Я пила водку и пыталась найти слабую сторону Брана.

Клуб «В поисках Шаолиня» или же «Путь к Шаолиню» с символом черного дракона? Что за тайна связывает крутого тренера славяно-горицкой борьбы и вьетнамские боевые искусства? Я не знала. Но я решила нанести ему удар в самое сердце — стать ученицей школы.

Шли дни, но я не торопилась на новые тренировки, потому что сладострастно лелеяла свое горе.

Каждый день запиралась в ванной с бутылкой вина. Напивалась, рассматривала фото Бранимира, перебирала его подарки — боксерские перчатки, капу для зубов, книгу «Психологическая подготовка бойца». Я плакала злыми слезами, до крови расцарапывая себе грудь. Иногда я била кулаком об стену, разбивая костяшки в кровь. Удивительно, как только не сломала себе руку. Я хотела одного: чтобы девочка с флейтой во мне умерла. А для этого надо было отомстить, надо было стать воином.

Но вместо этого я с каждым днем становилась все слабее телом и духом. Какой уж тут Путь воина, когда сложно встать с кровати.

Я узнала, где проходят тренировки ушуистов, но записаться боялась. Я стала ужасно робкой и неуверенной в себе. Озлобленный зверек, брошенный хозяином. Друзья были в курсе, что мы с Бранимиром расстались, но я не откровенничала с ними, отделываясь общими фразами.

До какой степени я страдала, знала только Маша. Она пришла ко мне ровно через десять дней после нашего разрыва, когда я уже выплакала все слезы, исколотила стену и ходила с окровавленными руками. И выглядела просто ужасно: нечесаные волосы, синяки под глазами от алкоголя, жуткая бледность. Я ходила по дому в мятой пижаме, пугая родителей своим видом. Скример из фильма ужасов, а не брошенная девушка.

И вот пришла Маша. Она долго смотрела на меня, почти не отрывая взгляд. А я ждала поддержки и утешения. Вот сейчас подруга меня обнимет, расчешет волосы, заставит умыться, потом мы вместе выпьем, и я буду плакать долго-долго у нее на плече.

Но Маша закурила и презрительно засмеялась:

— Вы со Бранимиром друг друга стоите. Сладкая парочка — садист и мазохистка. Зуб даю, он тебе сейчас пишет сообщения и умоляет вернуться.

Подруга была права. Бывший тренер упорно писал мне, но я молчала, справедливо считая, что лучшее наказание — это равнодушие.

— Это правда, — с надрывом сказала я и бросилась к ней на шею.

Я прижалась к ее мягкой груди, с наслаждением вдохнув запах сигарет. Но Маша грубо оттолкнула меня:

— Не надо на меня бросаться. Меня не возбуждают такие девочки, как ты — внешне сильные и крутые, а внутри — слабые, беззащитные тряпки. И к тому же ты, насколько я знаю, предпочитаешь брутальных мужиков.

Мне захотелось выдрать ей все волосы, до последней волосинки. Я стояла и в ярости сжимала кулаки. Подруга сразу заметила перемену моего настроения. И это ей понравилось.

— Наша маленькая Элюшка злится… Не такая уж ты и мазохистка. Кстати, грудь у тебя ничего.

— Тебе говорили, что ты сука? — прошипела я.

— Говорили, солнце, и не раз, — мило улыбнулась Мария, — поэтому можешь мне не заливать про любовь. Ты за кого меня принимаешь? Ты, девочка, в этой истории вовсе не жертва. Ты легла в постель со своим же тренером, чтобы не платить за тренировки. Это знает весь клуб. И я тебя предупреждала, что так делать не стоит, но ты меня не услышала.

Этого я уже стерпеть не могла. Я схватила Машу и вытолкала ее за дверь. Мне хотелось ее избить. Впрочем, через полчаса я немного успокоилась и увидела письмо, просунутое через дверь. «Элюшка, нельзя быть такой злюкой. Впрочем, я все понимаю. Кстати, у тебя красивое личико даже с похмелья, а про грудь я уже говорила. Ну зачем тебе мужики?»

Я открыла дверь. Подруга все еще сидела на подоконнике и курила.

— Ты — сука, — повторила я.

Маша подошла ко мне и нежно обняла:

— Хочешь узнать всю красоту боли? Глупо врать себе, ведь ради этого ты и пришла в боевые искусства. Почему проявляешь слабость ты, а стыдно — мне?