Возле подъезда, в котором проживала Ляля, стоял мужчина, держа на поводке очаровательную рыжую собачонку неизвестной породы. Видя, что Копейкина с сумками поднимается по ступенькам, мужчина поспешно приложил круглый ключ к магнитной панели домофона, распахнул дверь и чуть заметно улыбнулся.

– Спасибо, – поблагодарила его Ката, решив, что это добрый знак.

Прежде чем позвонить в квартиру Ляли, она долго собиралась с духом и на кнопку надавила только тогда, когда створки лифта распахнулись и на площадке первого этажа появились две девушки и парень.

Дверь долго не открывали, Катарина забеспокоилась. В голову ей полезли разные жутковатые мысли, от которых у Копейкиной мгновенно взмокла спина.

Но вот послышались шаги, значит, в квартире кто-то есть. Катка вновь коснулась пальцем звонка.

Щелкнул замок, повернулся ключ, и дверь резко открылась.

Перед Копейкиной стояла низкорослая молодая женщина, меньше всего походившая на человека, злоупотребляющего спиртными напитками. Женщина была ухожена, о чем свидетельствовали ее роскошные каштановые, слегка вьющиеся волосы, идеальный маникюр и легкий, умело наложенный дневной макияж.

– Можно не звонить, как при пожаре?! – набросилась женщина на Катку с упреками. – Между прочим, у меня ребенок спит, дочка только заснула, а вы трезвоните.

– Простите, я не знала… Вы Лялю имеете в виду?

– Какую еще Лялю?

– Она живет в этой квартире.

Женщина отступила на шаг назад:

– Вы ошиблись, никакой Ляли здесь нет. До свидания!

– Подождите! – крикнула Ката, видя, что она хочет закрыть дверь. – Я не могла ошибиться, я уже была здесь однажды и разговаривала с Лялей. И вы не переубедите меня в обратном!

– Послушайте, я вам русским языком объясняю, здесь живем мы: я, муж и две наших дочери. Вы понимаете, что я говорю?

– Значит, это вы запираете дочь одну в квартире, а сами отправляетесь с мужем на гулянки?

– Что?!

– Ляля мне все рассказала, и имейте в виду, я этого так не оставлю! Пойду по всевозможным инстанциям, буду писать жалобы, и в итоге вас лишат родительских прав.

Женщина покачнулась:

– Чокнутая! Ты – чокнутая! Я милицию сейчас вызову!

– Отлично, вызывайте!

Женщина развернулась, и в этот момент в прихожей нарисовалась Ляля.

Увидев Катку, девочка замерла, а Копейкина громко заголосила:

– Ляля, кто эта женщина? Это твоя мать?

– Да, это мама, – замедленно кивнула Ляля.

– Вы что, знакомы? – Мать Ляли посмотрела на дочь, и та, не выдержав, быстро затараторила:

– Я не виновата, меня Лизка уговорила, она сказала, что все прокатит. Я не хотела, но Лизка настояла! Честное слово, не надо милиции! Мам, пожалуйста, прости меня, и вы, – она покосилась на Катку и всхлипнула, – тоже простите. А деньги я верну. Прямо сейчас могу их принести, они в комнате. Только продукты вернуть не смогу, я их… Я их выбросила, чтобы родители не догадались.

– Надька, о чем ты говоришь? Какие деньги, какие продукты, какая Лизка?

– Волкова.

– При чем здесь Лизка?

Ляля-Надя хотела что-то сказать, но тут Ката, прислонившись спиной к стене, буквально скатилась по ней вниз, на пол.

– Вы что, вам плохо?! Надя, принеси воды!

– Лизка! – прошелестела Катарина. – Опять Лизка. Немедленно рассказывай, во что она тебя втянула!

И Надя все рассказала. Они с Лизаветой учились в одном классе, но в сентябре родители Надежды купили новую трехкомнатную квартиру, куда благополучно и перебрались из старой малогабаритной двушки. И вот недавно Надежде позвонила Лизка и предложила ей «дело на миллион». Наде предстояло выдавать себя за несчастную девочку Лялю, дочь опустившихся алкоголиков, и время от времени выходить на связь посредством веб-камеры. Лизавета уверяла ее, что мероприятие прибыльное и совсем не рискованное. Деньги подружки делили так: шестьдесят процентов получала Волкова, как организатор, сорок – доставалось Надежде.

Оставив сумки с продуктами на лестничной клетке, Катарина молнией метнулась к «Фиату».

В квартиру ее впустила Инна.

– Где Лиза?! – крикнула Ката, проигнорировав приветствие Волковой.

– У себя, а что случилось, Кат?

– Все объяснения потом. – Скинув сапоги, Катарина прямо в верхней одежде прошла в комнату Лизаветы.

Лиза сидела за компьютером и с видом невинного ангелочка взирала на монитор.

– Ну, приветик, – сказала Копейкина, закрыв за собой дверь.

– Катка? А ты чего, к нам в гости пришла?

– Как видишь.

– А почему не раздеваешься?

– Хочу с тобой побеседовать. Кстати, ты сама ничего не хочешь мне рассказать, может, жаждешь в чем-нибудь повиниться, чистосердечно признаться?

Лизавета округлила глаза:

– Нет, мне нечего сказать.

– Тогда скажу я. Час назад я была у Ляли. Помнишь ее? Тебе она известна как Надя – твоя бывшая одноклассница!

Лизка прикусила нижнюю губу:

– Ты все знаешь?

– Как ты могла, Лизка?! Неужели тебе было совсем не стыдно?

– Было, – плаксиво протянула Волкова. – А что делать, хочешь жить, умей вертеться. И потом, я же не бедных людей обдирала, а обеспеченных. Ты, вон, как сыр в масле катаешься, а Леопольд вообще с жиру бесится!

– Постой, ты и Леопольда Самуиловича успела втянуть в свои махинации?!

– Я, как Робин Гуд, брала у богатых и…

– И?

– Кат, прости меня. Мне ноутбук новый хочется, не фуфловый, а прикольный. А папка сказал, когда я сама заработаю, тогда и будет у меня ноутбук. Вот я и выкручивалась, как могла.

– Это не выход, Лиза. На худой конец ты могла попросить эти деньги у нас, а не вытягивать их обманным путем.

– Я не вытягивала, вы мне их сами предлагали. Каточка, больше такого не повторится. Клянусь! Даю честное пионерское слово. Прости меня! Прости! Прости! Прости!

– Сколько ты успела насобирать?

– На половину ноутбука.

– Где деньги?

– В шкафу, я отдам, ты не думай. – Лиза вскочила из-за стола и подбежала к шкафу. – У меня здесь все зафиксировано. Розалия Станиславовна пожертвовала…

– Господи, ты и Розалию успела обдурить!

– Она сама дурит Леопольда, – последовал ответ невинного дитяти. – Ей можно, а мне нет? Несправедливо! Кат, ты расскажешь родителям?

Ответить Катарина не успела. Дверь в комнату открылась, на пороге стояла раскрасневшаяся Инна.