Кэсси.

Перезвонить? Или лучше не надо? Да, она набрала его номер, и это о чем-то свидетельствует, но она же и дала отбой. Или связь оборвалась. Но в таком случае почему бы ей самой не перезвонить? Решив подождать, Рэй покачал головой. Что с ним происходит? Ни с того ни с сего он превратился в подростка со вспотевшими ладонями, пытающегося понять, что бы мог значить звонок первой в его жизни подружки.

«Интересно, — подумал Рэй, — откуда она узнала мой номер? А впрочем, какое это имеет значение? Важно другое — она позвонила. Зачем? Непонятно». Рэй стиснул сотовый в ладони, мысленно умоляя его завибрировать. Может, разрядился? Надо проверить. Или он вне зоны досягаемости? Тоже надо проверить. «Ну что за дикость! Немедленно прекрати это. Кэсси либо перезвонит, либо нет».

И если нет, что тогда?

Снова запои, снова провалы в памяти?

На последнем повороте к своему полуподвальному жилищу — взрослый мужчина живет в полуподвале, подумать только! — Рэй резко остановился. У дома стояли четыре полицейских машины.

Ничего себе.

Он спрятался за телефонной будкой. Снова дикость. Может, стоит деру дать, но какой в этом смысл? К тому же если Брум хотел его арестовать, то спокойно мог сделать это десять минут назад. Рэй осторожно выглянул из-за будки. Его домовладелец — пакистанец Амир Балох — стоял у входа, скрестив на груди руки. Рэй медленно направился к дому, ожидая, что вот сейчас его схватят. Этого не произошло. Копы вошли в дом и тут же вышли с коробками в руках.

Амир покачал головой:

— Я словно домой вернулся.

— Что тут происходит? — спросил Рэй.

В этот момент один из полицейских заметил его появление и подошел. Судя по жетону, его звали Ховард Доддс.

— Рэй Левин?

— Да.

— Я Доддс, из управления полиции Атлантик-Сити. — Он протянул Рэю лист бумаги. — Это ордер на проведение обыска в этом помещении.

— Он занимает только квартиру в цоколе, — жалобно проговорил Амир.

— Ордер выписан на обыск всего помещения, — повторил Доддс.

Рэй не удосужился даже прочитать его.

— Может, я помогу вам найти то, что вы ищете? — спросил он.

— Нет.

— Или дам пароли к компьютеру, если в этом есть необходимость.

— Умный ход, — улыбнулся Доддс.

— Простите?

— Есть пароли, которые предназначены для того, чтобы уничтожить или стереть файлы.

— Да? А я и не знал.

— Просто хотите помочь?

— Ну да.

— С вашего разрешения, мы займемся своим делом. — Доддс повернулся и вновь направился к дому.

— Весьма сожалею, Амир. — Рэй сочувственно по-смотрел на побледневшего хозяина дома.

— Вы хоть знаете, что им нужно?

— Это длинная история.

— У меня будут неприятности?

— Нет.

— Уверены?

— Абсолютно.

— У меня уже были неприятности в Карачи. Шесть месяцев в тюрьме провел. Поэтому мы и перебрались сюда.

— Мне очень жаль, Амир, — повторил Рэй.

— Что они у вас найдут?

— Ничего, — сказал Рэй, и это были не просто слова. Они перероют все фотографии, но не найдут ровным счетом ничего. Рэй снова вспомнил тот злополучный вечер. Это была единственная картина, от которой он так и не смог избавиться с помощью алкоголя, которая никогда не сотрется из его памяти.

Впрочем, не совсем так. Кэсси тоже навсегда останется с ним.

Рэй вспомнил ту чудную фотографию, что показал ему Брум, — фотографию мужчины с обритым черепом и козлиной бородкой. Отчего-то возникло чувство страха, сдавило в груди. Рэй отошел, оставив Амира одного у входа в его собственный дом. Рэю вдруг показалось, что он вот-вот разрыдается. Он попытался вспомнить, когда такое случалось в последний раз, когда он по-настоящему плакал, вот так, как готов был заплакать прямо сейчас. Взрослым он плакал дважды. В первый раз, когда умер отец. Во второй — семнадцать лет назад, там, в парке.

Он пошел вниз по улице, в сторону своей любимой пивной. Но не вошел, даже желания не возникло. Чего ему действительно хотелось — хотелось всегда, сейчас он это понял, — так это избавиться от бремени. Звучало сентиментально, фальшиво, и все-таки, быть может, если рассказать кому-нибудь всю правду про тот вечер, это если и не снимет тяжесть с души полностью, то хотя бы поможет отступить от края пропасти.

Возможно, именно поэтому в первую очередь он и послал Бруму ту фотографию.

Вопрос в том, с кем поделиться, кому рассказать. Рэй посмотрел на сотовый, который все еще сжимал в ладони. Ответ очевиден.

Телефон так и не ожил, но что с того? Она сделала свой ход. Теперь его очередь.

Рэй нажал на клавишу, высветилось имя «Меган Пирс», и он прижал сотовый к уху.

Меган шла через холл к палате, в которой лежала Агнес, когда зазвонил ее сотовый.

Персонал лечебницы изо всех сил старался представить ее чем-то иным, нежели она была на самом деле. Строилось это здание в поздневикторианском стиле для страховой компании «Би энд Би», но выглядело скорее как стандартный мотель с искусственным папоротником и настилами для инвалидных колясок, ведущими к лимонного цвета крыльцу. Внутри же полы были покрыты пушистыми зелеными дорожками, на стенах висели репродукции картин Ренуара и Моне, и выглядело все это так, словно было приобретено на дешевой распродаже.

Меган прошла мимо Мисси Малек, которая при ее появлении, придав лицу профессионально-сочув-ственное выражение, сказала:

— Нам надо бы поговорить, и как можно скорее.

— Сначала я хочу увидеть Агнес.

— Разумеется. — Малек сделала движение, которое при желании можно было принять за поклон.

Едва Меган повернула в коридор, что вел в палату Агнес, как снова зазвонил сотовый, и на экране высветился номер, по которому она поняла, что звонит Рэй. Меган замерла, не зная, что делать, хотя выбора у нее, по существу, не было. Она нажала клавишу приема и прижала телефон к уху.

— Да?

— Выходит, теперь тебя зовут Меган, — послышался голос Рэя.

— Это и есть мое настоящее имя.

— Наверное, мне следовало бы естественным образом начать с того, что, может, то, что между нами было, ничего не значит…

— Только мы оба знаем, что это не так, — прервала его Меган.

— И то верно.

Молчание.

— Стало быть, Брум нашел тебя? — спросила Меган.

— Да.

— Извини, что так получилось.